Обращение к источнику

Как там у Достоевского? «Нет, широк человек, слишком даже широк, я бы сузил». Широту конституционных взглядов гаранта не измерить общим аршином. Ющенко вообще человек с размахом. За неполные пять лет владычества за что только ни хватался — то озаботится организацией строительства туалетов для инвалидов, то увлечется идеей переезда президентской канцелярии, то цены (на мясо, на бензин, на сахар, на газ et cetera) вручную регулирует. Полистайте газетные подшивки за последние годы, поглядите, сколько всевозможных прожектов благословил Виктор Андреевич, восхититесь и позавидуйте. Что ни затея, то непременно масштабная, обязательного личного президентского вмешательства требующая. Да и последовательность вождь явил недюжинную — сколько идей породил, столько, почитай, и похоронил.

Разве нет? Украина — в НАТО? Коварные фальсификаторы выборов-2004 — в тюрьмах, где составили достойную компанию кровожадным диоксиновым отравителям? Больница будущего спасает жизни? Каноничная единая поместная православная церковь врачует души? Общественное телевидение укрепляет умы?

Продолжать? Или сэкономим газетную площадь? Недаром в праздничной речи обладатель президентской порфиры с такой охотой поминал свои достижения на посту главы Нацбанка и былые премьерские подвиги. Перечень его постмайданных заслуг скуден. Пафосное выступление кормчего в День Независимости (точь-в-точь, как пять лет тому) изобиловало хвастливыми «я». Но когда наступал черед отчитаться за проделанную президентскую работу, нескромный оратор не только переходил на общие фразы, но и робко прятался за спасительное «мы».

Одним словом, только и остается горемычному Виктору Андреевичу, что в доморощенных фильмах о пчеловодстве сниматься, километровые наградные листы подписывать да потешные парады срывать. И странно было вовсе не то, что ясновельможный оратор завершил свой проникновенный спич с опозданием, а то, что задержка сия, по ющенковским меркам, была совсем ничтожной. Какие-то жалкие девять минут, просто-таки обидно за главковерха, не его масштаб.

Его хотелось слушать еще и еще. В нынешние тоскливые времена редкая политическая речь вызывает маломальские положительные эмоции. А тут — истинное отдохновение. Гарант еще вещал, а вашему покорному слуге уже телефонировал один впечатлительный знакомец: «Слушай, давно так не смеялся! «Я очень хочу добавить нам всем уверенности, впрочем, не пустой и голословной… Я говорю абсолютно спокойно, с твердой уверенностью, и не для красного словца…» Это он о себе, что ли?!»

Справедливости ради стоит отметить, что кое-какие уроки Виктор Андреевич из собственных ошибок все-таки извлек. Чем ближе судный день, тем меньше носитель скипетра несет отсебятины. Аккурат в канун завершения первой (и последней) президентской каденции Ющенко увлекся классикой. С поразительной настойчивостью он пытается вдохнуть новую жизнь в похороненные проекты Леонида Даниловича. Список «эксгумированных» планов экс-гаранта впечатляет. В частности, преемник Кучмы возлюбил бикамерализм, увлекся конституционным правом, уверовал в чудодейственную силу референдума. А еще ощутил острую потребность сверить свои планы реформирования Основного Закона с народом. Отдельные ющенковские пассажи будто списаны с кучмовских «исходников».

Но ученик оказался достоин учителя. Он его превзошел. Кучма хоть рамок временных не ставил. У его последователя все жестко. Согласно указу, страна должна успеть обсудить творчество В.А. до 1 декабря. Но в том же документе отмечается: главный слуга народа уже 15 ноября планирует ознакомиться с точкой зрения своего «хозяина». То есть наперсники вождя должны за два с половиной месяца

— ознакомить граждан с изысканиями патрона;

— собрать их мнения, замечания, предложения, уточнения и советы населения;

— систематизировать, классифицировать, проанализировать оные;

— направить боссу для дальнейшего воплощения в жизнь.

Кто, как, когда и где будут объяс­нять источнику власти, чем промульгация отличается от промоции, а интерпелляция от депиляции, неведомо.

Убогость декорации видна даже непосвященному. Желание получить легитимный повод для референдума даже не камуфлируется.

Сложнее с конечной целью. Кучма имел возможности для решения поставленной задачи. У Ющен­ко — только желание. Эпигонство какое-то, прости господи…

«Я вам даю слово: пересмотра политреформы, референдума или еще там чего я инициировать не буду. По этическим мотивам мне вме­шиваться в эти вещи некоррект­но…» Это Виктор Андреевич образ­ца 2005 года. Кажется, с годами эволюция коснулась не только его политических предпочтений, но и представлений об этике и корректности.

«Власть предлагает менять Конс­титуцию только для того, чтобы продлить свои полномочия… Они понимают, что с парламентом нельзя договориться и найти 300 голосов для внесения изменений в Конституцию. А раз так — проталкивают механизм прямого, по юридическим последствиям, референдума. Великолепно понимая, что такая демократичная форма волеизъявления народа может быть фальсифицирована. Мы не можем этого допустить. Нам необходимо вместе защищать действующую Конституцию…» Тот же автор, но двумя годами раньше. Это сегодня у него «конституционная реформа — безальтернативный способ навести порядок».

А тогда Ющенко называл конституционный референдум «пародией на демократию», двухпалатный парламент — «троянским конем», политреформу в канун президентских выборов — «провокацией», всенародное обсуждение президентского проекта конституционных изменений — «уличным шулерством».

Симпатизирующая Ющенко пресса тогда вспоминала легендарное всенародное обсуждение «Ма­лой земли» Брежнева. В 80-е шутили, что эту книгу прочитала вся страна. Единственным, у кого до нее не дошли руки, оказался сам Леонид Ильич.

Кстати, вовсе не уверен, что Виктор Андреевич удосужился прочитать собственный конституционный проект. Не говоря уже о Конституции.

И совершенно зря. Великий Рихтер учил молодых музыкантов: «Внимательно читайте партитуру. Там все написано». Кабы в свое время Виктор Андреевич потратил пару часов и обсудил прочитанное сам с собой, глядишь, и нашел бы ответы на многие вопросы. И жизнь бы сложилась иначе — и у него, и у страны.