Нино Бурджанадзе: «Россия должна пойти на компромисс»

Поздней ночью 19 августа у бокового входа в Кафедральный собор Самеба («Святая троица») в центре Тбилиси остановились три небольших автобуса. На улицу высыпало около двадцати одетых в черное мужчин. Они медленно рассеялись по небольшой площадке перед собором и уже через несколько минут стали практически незаметны.

Тем временем в центральном зале храма уже собрались прихожане. В этот день православный мир отмечал праздник Преображения Господня. Работники храма готовили алтарь к приходу Католикоса-Патриарха Илии II, а посетители терпеливо ждали начала богослужения.

Под сводами уже зазвучали первые звуки песнопений, когда в боковую дверь в сопровождении охраны порывистым шагом вошел президент Грузии Михаил Саакашвили. Не обращая внимания на удивленные взгляды прихожан, он прямо зашагал к патриарху, поцеловал ему руку и, взяв приготовленную для него свечку, стал в сторонке.

Время от времени президент нервно поглядывал на толпу иностранных журналистов, выжидающих за центральными колоннами. Предполагалось, что после службы глава государства даст небольшой брифинг на улице у входа в собор. Но неожиданно его планы изменились.

Как только прозвучали первые звуки молитвы, Саакашвили поспешно поправил пиджак, а сотрудники пресс-службы замахали руками, призывая камеры выстроиться для брифинга прямо в соборе. Президент заговорил, не дожидаясь вопроса.

— Вы видели, что делают с моей страной. Если после всего этого любой политик в Европе позволит это, мы будем говорить о новом мироустройстве. Потому что затем они возьмут Крым, Балтийские регионы, потом территории в Польше, Скандинавии… — Михаил Саакашвили говорил быстро, чеканя каждое слово. — Я горжусь своим народом. Мы продолжим наше мирное сопротивление. Мы будем защищать наши города и села. Мы объединились перед лицом врага. В Зугдиди люди вышли на улицы и протестовали без оружия. Я видел единение со стороны врачей, населения, солдат…

Картинка в телевизоре должна была поразить зрителя. Перекрикивающий хор президент стоял на фоне грандиозных сводов собора, предварительно увешанных бело-красными полотнищами национальных флагов.

Михаил Саакашвили долго шел к собственному преображению. Нынешний конфликт между Грузией и Россией из лидера революции окончательно сделал его единственным лидером нации, способным противостоять иностранной агрессии. Каждая минута, каждый час пребывания российских войск на территории Грузии все больше укрепляют за ним статус национального мессии.

Позже, во время трансляции по центральному телевидению, после сюжета о посещении президентом собора Самеби демонстрировали патриотические ролики: красный фон, перерезанный колючей проволокой, на котором вспыхивают белые надписи «Агрессия», «Русская интервенция»…. А в стык к нему — выступление бывшего лидера оппозиции Левана Гачечиладзе, призывающего народ к единению.

Уже сейчас в Грузии с опасением заглядывают в послезавтра, в котором любое сопротивление, любое оппозиционное движение могут быть объявлены предательством.

Одним из потенциальных лидеров будущего сопротивления правлению Михаила Саакашвили на антироссийской волне называют бывшего спикера парламента Грузии Нино Бурджанадзе. Бывшая соратница президента по революции Роз, дважды исполнявшая роль первого лица в государстве, отказалась от участия во власти еще на прошлых парламентских выборах. Как говорят люди из ее окружения, у Бурджанадзе было два выхода: либо полностью подчиниться Саакашвили, либо быть униженной до ранга обычного депутата.

Она выбрала третий — переждать. И теперь она единственный влиятельный политик в стране, который остался в стороне от последних событий в Южной Осетии. Бурджанадзе стала первой, кто выразил сомнение в правильности действий Саакашвили в ночь на 8 августа.

Бывший спикер приняла корреспондента «ЗН» в своей квартире в одном из тихих районов Тбилиси. Сейчас там расположился весь ее офис. На столе — открытый ноутбук с последними новостями…

— Нино Анзоровна, какова вина грузинской стороны в этом конфликте?

— Вы знаете, конечно, придет время, когда все точки над «i» будут расставлены и даны ответы на все вопросы. Это должно произойти так или иначе, потому что в будущем невозможно будет избежать такой же ситуации, не проанализировав какие-то поступки и предысторию конфликта. Анализ нужен не только мне, вам, единичным представителям прессы либо политических кругов. Он нужен всему народу Грузии и друзьям Грузии. Но я не думаю, что сейчас время говорить о просчетах и неправильных шагах. Фактом является одно: каковы бы ни были предыдущие шаги с обеих сторон, то, что сделала российская сторона, объявив широкомасштабную войну против Грузии, — это не лезет ни в какие ворота и не соответствует рамкам международного права или рамкам «принуждения к миру». Вообще само по себе принуждение к миру ставит определенные вопросы, потому что такие процессы могут проходить только под эгидой ООН. Но то, что такая операция вышла за рамки Цхинвали, говорит о том, что у России было много причин так сделать. Это западная ориентация Грузии и показательное наказание бывшей республики СССР, чтобы другим неповадно было.

— Ваше нежелание критиковать нынешнюю власть понятно. Но вы можете хотя бы сказать, какие вопросы вы бы задали Михаилу Саакашвили?

— У меня очень-очень много вопросов! Но сегодня я не буду их задавать. Мы сейчас едины перед лицом единого врага. Я однозначно могу сказать одно: мы не дадим России заменить власть в Грузии. Это не дело России — кто будет править в Грузии. Это решать исключительно грузинскому народу. Но с другой стороны, я хочу подчеркнуть: любая политическая сила имеет право на вопросы. А грузинский народ сам решит — получил ли он адекватные ответы на все свои вопросы или сомнения, довольствуется ли они ими, приемлемы они или нет. Но это будет нормальный политический процесс в нужное время…

— Вам не кажется, что ввиду нежелания России выводить свои войска, это время не наступит никогда или наступит очень не скоро?

— Нет, мне совсем так не кажется. Более того, мне кажется, к сожалению, что все наоборот — это время наступит очень быстро. Народ уже спрашивает — послушайте людей на улице! Просто пока люди это обсуждают между собой.

Я думаю, что уже сейчас существует определенный скептицизм в отношении руководства страны, потому что после любой войны возникают какие-то вопросы. Тем более, когда война проиграна, когда мы оказались в драматической ситуации. Мне кажется, было бы странно, если бы вопросы не задавались и если бы все были счастливы и единогласно поддерживали действия правительства.

Поэтому, мне кажется, это процесс сам по себе здоровый, но нужно делать так, чтобы он не попал под влияние извне. И он не должен идти в то русло, в которое нас хотела бы ввести Россия. Этот процесс должен идти только в демократических рамках.

— А не получится ли так, что в Грузии еще долго любая оппозиция будет называться пятой колонной и пособниками Кремля?

— Вы знаете, все может быть. Но если власть такое допустит, это будет роковой ошибкой. Ведь ничто не остается безнаказанным. Если они вместо того, чтобы адекватно отвечать на вопросы, имеющие право на существование, будут объявлять любого, кто будет их задавать, врагом народа и агентом Кремля, то власть сделает хуже самой себе. Вы знаете, грузины — неглупый народ. Скажу вам откровенно: я буду задавать вопросы! Пусть называют меня как хотят, народ сам поймет, кто есть кто.

— Вас не смутило, что до сих пор не озвучена четкая позиция относительно событий в Грузии украинского премьер-министра Юлии Тимошенко?

— Вы знаете, я не думаю, что у Юлии Владимировны не болит сердце за Грузию. Почему не было заявления? Мне сложно сказать. Конечно, я была бы рада услышать, допустим, публичное заявление госпожи Тимошенко, но, наверное, у нее есть какие-то свои причины не делать заявление вслух…

Со своей стороны могу сказать, что ко мне, например, по поручению Юлии Тимошенко приезжал вице-премьер Григорий Немыря, который передал добрые пожелания и готовность помочь Грузии. По его словам, он детально изучал вопрос возможности помощи Грузии по поручению госпожи Тимошенко.

— Но ее молчание было весьма красноречивым… Сейчас секретариат президента объявил ее предательницей национальных интересов и даже передал соответствующие документы в Службу безопасности…

— Не думаю, что страну украшают такие обвинения в адрес собственного премьера. Для обвинений должны существовать какие-то минимальные причины и доказательства. Правда ведь все равно себя покажет.

— Вы не боитесь в скором времени оказаться в такой же роли?

— Нет, не боюсь. Я не из пугливых. И надеюсь, что у нашего руководства хватит ума такого не делать. Я вам скажу такую вещь: в ближайшем будущем я буду создавать политическую партию. Думала создавать партию незадолго до выборов — местных или парламентских, года через полтора, не раньше, но ситуация создалась такая, что я буду значительно ускорять это процесс.

— Именно после этого конфликта?

— Да, именно из-за него. Потому что сейчас, мне кажется, что моя политическая деятельность будет очень важна.

— А в президенты будете баллотироваться?

— Об этом сейчас еще рано говорить. У меня есть амбиции помочь этой стране и сделать все, что могу, а могу я многое.

— Вам не кажется, что Грузия, как раньше, например, Афганистан, стала игрушкой в руках США и России, и подстрекания к конфликту могли быть с обеих сторон?

— Я абсолютно исключаю подстрекания со стороны США. Заявляю это со всей ответственностью. Я встречалась с людьми в США на разных уровнях, со всеми лидерами страны — начиная с президента Буша, Кондолизы Райс, с представителями в сенате, конгрессе, Пентагоне и так далее. Все нам говорили о том, что необходимо найти мирное решение этих проблем. Никто нас к войне не подстрекал.

А вот Россия всегда старалась провоцировать нас на конфликт. В апреле Путин подписал указ об особенных отношениях с властями Южной Осетии и Абхазии. Тогда это была попытка провокации, и мы были очень близки к военной провокации.

То, что сейчас произошло — это чистая провокация со стороны южных осетин. Никто ведь не верит, что Россия пыталась остановить Кокойты. Это Кокойты обстреливал грузинские села, имея поддержку и прямое указание России.

С другой стороны, хотя это и нелегко, когда бомбят твои села и города, нужно было сделать все, чтобы, зная, что тебя провоцируют, воздержаться от того, чтобы попасть в эту ловушку. Сейчас у меня нет полной информации и мне сложно судить, почему так произошло.

— Существует мнение, что конфликт в Грузии стал еще и картой на президентских выборах в США…

— (Смеется) Грузия, хоть и достаточно гордая страна, но у нас нет такой мании величия, чтобы думать, будто выборы в США зависят от нас…

— Но после событий в Осетии Маккейн действительно поднял свой рейтинг!..

— Нет, не за счет нас, не за счет комбинации. Если бы Маккейн промолчал и ничего не сказал, в Грузии, и не только в Грузии, все ужасно возмутились бы и удивились. Это видный политик, который прекрасно знает проблематику. И что — теперь обвинять его в том, что он нас поддержал только потому, что у него добавились очки? Я сама несколько раз была в ситуации, когда надо было решать, что делать: и так не нравится, и этак. В итоге надо делать так, как считаешь нужным. США сейчас нас поддерживают, и мы только благодарны им за это.

— А не опасаетесь, что после выборов в США конфликт в Грузии перестанет быть настолько муссируемой темой и она перестанет существовать как карта для розыгрыша?

— США никогда не скрывали, что нас поддерживают, что оказывают нам серьезную поддержку. Так в чем же розыгрыш? Они всегда нам говорили, что войну надо всячески избегать и что они с Россией воевать не будут. И это правильно, потому что с Россией вообще-то не очень приятно воевать. И слава Богу. Потому что третья мировая война не нужна ни грузинам, ни Американцам, ни европейцам, и я думаю, что здравомыслящим россиянам тоже. Я не думаю, что грузинскую карту кто-то разыгрывает. Если это так, то это наша вина. Если тебя разыгрывают как карту, значит, ты дал им такое право. Но это не значит, что у России должен быть синдром безнаказанности, вседозволенности.

— Но вы же не будете отрицать, что Грузия все больше и больше подпадает под влияние США?

— Во-первых, я бы сказала, что крен не только в сторону США, он в сторону Запада. Понимаю, кое-кому нужно показать, что мы тяготеем только к США, а не к Европе. Дело в том, что с европейцами Россия все-таки старается быть более или менее цивилизованной. Вообще, если какой-то прозападный крен существовал или существует, Россия в первую очередь должна обвинять в этом саму себя. Понимаете, от добра добра не ищут. Если бы Россия умно вела себя на Кавказе, если бы у нее была умная и нормальная политика, а не политика жандарма, все было бы иначе. У России вообще никакой политики, кроме политики кнута, на Кавказе не было. Поэтому не надо все сваливать на других и не надо говорить, что эти грузины такие плохие и все время смотрят на Запад.

Пусть в России тоже зададут себе вопрос: а почему, собственно, эти грузины, которые имели хорошие отношения с Россией, знают русский язык, православные, почему они смотрят на Запад, а не на Север? Может быть, пришло время задать себе этот вопрос? Или Россия все время должна действовать по принципу «сила есть — ума не надо»? Ведь в Грузии они себе очень насолили. Да, они разбомбили наши села, города, да они нанесли нам непоправимый ущерб. А что, кто-то не знал, что они это могут? Мы все это знали!

Я просто хочу сказать, что СССР не возродится никогда. Этому не бывать! Историю невозможно вернуть вспять. Я бы хотела, чтобы Россия смотрела вперед. Ведь у этой страны есть потенциал для развития. У нее есть шанс стать нормальной страной, с которой не боятся жить рядом.

— Во время митинга перед парламентом Саакашвили заявил о выходе Грузии из СНГ и призвал сделать то же самое Украину. Вам не кажется, что он поставил Ющенко в довольно неловкое положение?

— А разве он вот так прямо обратился к Украине?!

— Да. Посмотрите запись.

— Ну… не знаю. Мне нечего сказать… Но в любом случае, конечно же, такие призывы делаются после того, как есть какие-то предварительные договоренности. С другой стороны, в Тбилиси не случайно приехали президенты Украины, Польши и балтийских стран. Все они прекрасно понимают: если Россия доведет до победного конца свои действия — завтра наступит черед этих государств.

Вообще, мне кажется, Украина немного опаздывает. Мне кажется, что там должны были бить во все колокола еще тогда, когда ей было сказано, что Россия имеет возможность разделить Украину на две части. Так не разговаривают с суверенными странами. Я действительно хотела бы дожить до такого времени, когда Россия будет предсказуемой и нормальной страной.

— Вы действительно верите в то, что сценарий, подобный кавказскому, может быть разыгран и в Украине?

— Если то, что произошло в Грузии, пройдет безнаказанно, думаю, да. Это может быть не прямой военной угрозой, а чем угодно…

— А чем в этой ситуации Россия отличается от США? В какой-то степени действия России — это асимметричный ответ на то, что Америка позволила в Ираке…

— Но в Ираке воевали не только США. Это было решение международного сообщества.

— Но мы же понимаем, что все произошедшее диктовалось США…

— Не важно! США вели себя как нормальное государство, они договаривались с другими странами, неоднократно предупреждали Ирак, создали антииракскую коалицию, в которую входили многие государства…

— Грузии было бы легче, если бы Россия создала такую коалицию, скажем, из Белоруссии, Туркменистана и Казахстана?

— Это совершенно разные вещи. Ирак была страной, где царила диктатура, которая нарушала все нормы и международно признанные принципы.

— Но, как и Грузия, это было суверенное государство!..

— Это так, но на международном уровне было решено, что это суверенное государство создает угрозу остальным суверенным государствам.

— …как оказалось, нет.

— ...этого никто еще не знает. А что касается Грузии, то хотя она и не образец демократии, но, во всяком случае, это страна с демократически избранным президентом и парламентом, по отношению к которой у России есть очень четкие правовые обязательства, и все они были нарушены.

— Вы, кстати, видели договор, который был подписан Медведевым и Саакашвили? Почему он скрывается?

— Нет, я его не видела и знаю ровно столько же, сколько и вы. Но, конечно же, меня интересует, что это за зоны безопасности, дополнительные меры безопасности… Я думаю, что мы скоро все узнаем.

— Но вы неоднократно слышали заявления Кондолизы Райс, Саркози, министра иностранных дел Великобритании и самого Саакашвили. Почему же никто не говорит о том, что этот договор продолжает называть российских военных миротворческой силой, хотя сама Россия уже очевидно стала стороной конфликта?

— Меня это очень смущает. Но вы знаете, политика — вещь сложная, и часто желаемое и действительное отличаются друг от друга. Сегодня, к сожалению, реальность такова, что российские регулярные войска и миротворческие силы находятся в этом районе. Игнорирование этого ни к чему хорошему не приведет. Даже если мировое сообщество очень захотело бы игнорировать реальность, это было бы невозможно.

Жаль, что мы не смогли добиться того, чего очень хотела Грузия в последние годы. Мы упорно повторяли, что Россия является стороной конфликта, что ее силы нужно дополнить международным контингентом. Потому что монополия России в этом конфликте будет означать в лучшем случае его замораживание.

— То есть фактически России просто дали по рукам, но суть отношений не изменилась? Что же в этом хорошего?

— А я и не говорила, что произошло что-то позитивное! Это другие говорят, будто что-то хорошее произошло, и Грузия выиграла — этого не говорила и не буду говорить. Я утверждаю, что все было очень плохо, а сейчас мы вынуждены вернуться к «плохо» и статус-кво, который был до военных действий.

С другой стороны, на данном этапе у мира не было другого выхода. Я очень хочу надеяться, что на Россию будет оказано серьезное давление, и она пойдет навстречу. Если Россия действительно хочет того, о чем она говорит, если там действительно переживают за осетинский и абхазский народы и хотят мира, а не только своего влияния, то Россия должна пойти на компромисс. У меня, конечно, есть свои ответы на эти вопросы. Но будущее вскоре покажет, чего она хочет на самом деле: жить в мире или дергать Грузию, как кошка мышку.

* * *

Еще в первые дни конфликта в Южной Осетии в администрации президента начали раздавать наклейки I am Georgia. Forth century of Resistance. («Я — Грузия. Четвертое столетие сопротивления»). Этот слоган может стать девизом Михаила Саакашвили, считают оппозиционно настроенные политики в Тбилиси.

Но самое странное то, что среди и оппозиции, и сторонников нынешнего президента существует убежденность, что в силу своего характера, образования и западной ориентации Саакашвили является единственным политиком в Грузии, который может противостоять давлению со стороны России.

Тем не менее главный вопрос, который зададут Саакашвили после того, как остынут страсти вокруг российской оккупации, насколько адекватной и целесообразной была эскалация конфликта в Цхинвали? В том, что именно грузинские военные перешли точку невозврата в затяжном конфликте в Осетии, не сомневается уже никто. Косвенно это признает и сам президент Грузии. «Никто не ожидал от России такого ответа, никто не думал, что это будет настолько широкомасштабно, — говорил Михаил Саакашвили на брифинге с Кондолизой Райс. — Я сам этого не ожидал!».

Задача власти доказать, что произошедшее — это четко спланированный акт провокации со стороны России, который завел грузинскую армию в патовую ситуацию. Но даже такой аргумент будет указывать на ошибку разведки. Очевидно, что провокации с российской стороны носили куда более системный характер, чем подозревали грузинские спецслужбы. По свидетельствам множества беженцев из Цхинвали, с которыми беседовал корреспондент «ЗН», эвакуация жителей-осетин — в основном женщин и детей — из Цхинвали началась еще третьего августа, за пять дней до ракетного удара по городу со стороны грузинской армии. Более того, российские миротворческие силы открыто предлагали выехать из города и его окрестностей и грузинскому населению.

Послевоенная дискуссия в Грузии вряд ли будет развиваться мирным путем. Тот факт, что Саакашвили сейчас контролирует практически все органы власти и СМИ в стране добавит оппозиции лишь радикальных черт. И, несмотря на то что сейчас она всячески подчеркивает поддержку президенту «перед лицом единого врага», завтра посильная помощь России может оказаться более чем желанной.

Борьба против пятой колонны может сыграть с Саакашвили злую шутку. Окружение президента однажды уже использовало эту карту — во время беспорядков в ноябре прошлого года. Несмотря на победу на президентских выборах, доводы о том, что оппозиция финансировалась и поддерживалась Россией, в глазах электората оказались неубедительными.

На это указывает хотя бы тот факт, что на внеочередных выборах нынешний президент потерял большую часть поддержки со стороны коренного грузинского населения и интеллигенции. Львиная доля его избирателей — эмигрировавшие армяне и азербайджанцы. И в большей степени за счет т.н. президентской солидарности в регионе между главами Армении и Азербайджана всячески содействовали поддержке Михаила Саакашвили со стороны общин. Именно соседи, кстати, одними из первых поспешили признать результаты президентских выборов в Грузии.

Второй раз добиться рейтингов на волне «борьбы со шпионами» нынешнему президенту будет сложнее. При этом надо учитывать, что нагнетание антироссийских настроений вряд ли будет способствовать нормализации ситуации в зонах конфликта и может повлечь новый виток военного противостояния. Учитывая стиль руководства и личные качества Михаила Саакашвили, возможный конфликт с оппозицией имеет все шансы снова вылиться в подавление акций массового протеста.

Но у Саакашвили есть два козыря. Первый — разрозненность оппозиции, которая после поражения на президентских и парламентских выборах утратила свое влияние в обществе. Проблема оппозиции состоит еще и в том, что в силу национальных качеств грузинам не свойственно отказываться от лидерских амбиций. Спасти может только абсолютно новый политик, способный в короткий срок аккумулировать критическую массу претензий к власти.

Второй козырь Саакашвили — …российские войска. До тех пор, пока танки врага находятся на грузинских территориях, у нынешнего президента есть универсальный лозунг для объединения нации. До тех пор, пока в Тбилиси будут говорить о военном присутствии Российской Федерации, население будет смотреть не на власть, а на Север.

К тому же не надо забывать, что уже скоро в Грузии начнется восстановление разрушенных городов и сел и возведение новых гражданских и военных объектов за счет помощи США и Европы, которой Саакашвили уже заручился. И очевидно, что все эти объекты будут проданы дважды — сначала Западом — Грузии, а потом нынешней властью — электорату как свидетельство собственного эффективного управления.

Разрешение конфликта в Абхазии и Южной Осетии может оказаться кульминацией исторической миссии Михаила Саакашвили. И это то, чего нынешний президент начнет бояться уже на второй день после окончания диалога с Россией на повышенных тонах.

В то же время усиление давления на Россию чревато проигрышем Грузии еще и в большой международной политике. Сценарий, которым сейчас пугают Грузию — признание независимости Южной Осетии и Абхазии, — более чем реален. Республики незамедлительно попросят военной помощи у северного соседа, и «конфликт будет исчерпан».

В этом случае все предшествующие договоренности потеряют всякий смысл, и Саакашвили из проигравшего в неравном бою может превратиться еще и в политического неудачника. Грузия фактически окажется вне международной дискуссии, которую развернет Россия вокруг признания двух «маленьких независимых государств, подвергающихся этническим репрессиям».

Впрочем, возможен и менее радикальный сценарий, о котором в грузинской оппозиции пока говорят шепотом, но с большой надеждой. Россия может уступить. Вопрос в том, что станет предметом торга с Западом. Два дня назад эта цена уже практически открыто была названа министром иностранных дел России Сергеем Лавровым. В ответ на вопрос, прекращает ли Россия сотрудничество с НАТО, министр заявил, что «все зависит от приоритетов НАТО: если приоритеты идут безоговорочно в поддержку обанкротившегося режима Саакашвили в ущерб партнерству с Россией — это не наша вина».