НЕ НУЖНО БОЯТЬСЯ ПЕРЕСМОТРА РЕЗУЛЬТАТОВ ПРИВАТИЗАЦИИ

1. Нужен ли пересмотр результатов приватизации в Украине?

Этот вопрос сложен, и с политической точки зрения, его нужно было ставить перед началом приватизации и при создании законодательной базы. Кроме того, я думаю, что пересмотр результатов приватизации вообще должен быть постоянным.

Еще в 1994 году с трибуны Верховной Рады я говорила о том, что приватизация проходит без создания законодательного поля и правил игры. А все начиналось в соответствии с декретами Кабинета министров 1992—1993 гг., в период так называемого декретотворчества. Это именно тот период, когда зародился теневой сектор экономики. Вторым этапом был период «указотворчества» — это период действия Конституционного договора. В условиях, когда приватизация осуществлялась без создания правовых основ, произошел отход от общей концепции приватизации, утвержденной Верховной Радой, фактически переход от одной идеологии к другой.

Период «указотворчества» — это было время великого перераспределения собственности. И главное, что это был тот этап, когда осуществлялась ваучерная (сертификатная) приватизация, которая, казалось бы, поставила всех в равные условия. Однако при этом не была введена ответственность за работу приватизируемых объектов, то есть не была урегулирована ответственность владельцев.

Что же вышло в результате? Предприятия были приватизированы якобы трудовыми коллективами, но ответственности никто не нес. Бывало, что руководители должным образом восстанавливали предприятие, сохраняли рынки сбыта, но иногда приватизация проходила лишь для того, чтобы «взять» предприятие, а дальше — хоть трава не расти.

Пересмотр результатов приватизации должен быть постепенным. Нельзя хвататься за шашку — и давай все обратно забирать. Необходимо оценивать каждый объект, каждую отрасль индивидуально.

Я вообще разделяю предприятия по трем направлениям: во-первых, приватизированные исключительно для того, чтобы никто их не забрал, а теперь владельцы не знают, что с ними делать. К нам очень часто обращаются с письмами: заберите предприятие обратно в государственную собственность и помогите нам наладить дело. Во-вторых, есть предприятия, которые сначала «упали», а теперь постепенно «поднимаются».

А в-третьих, предприятия, их особенно много в таких отраслях, как цементная, машиностроительная, которые были приватизированы только с одним условием: сначала на первичном рынке их выкупили трудовые коллективы, а потом пришли инвесторы, которые остановили производство. Так, например, произошло с Балаклейским цементным заводом (Харьковская обл.). Имея в виду эти три направления, необходимо заботиться об индивидуальном подходе к каждому предприятию.

2. Не превратится ли пересмотр результатов приватизации в перераспределение собственности с теми же нарушениями и недостатками, которые были присущи процессу приватизации?

Я подала проект закона «О реприватизации имущества в Украине», зарегистрированный под №1173 от 7 июня 2002 г. И закон, и сам механизм реприватизации (который должен быть определен этим законом) основываются на демократических принципах. Он является рамочным. В этом вся суть. Сегодня не существует сильного производителя и сильного среднего класса, которые должны поднимать экономику. Средний класс только начинает формироваться, а класс сверхбогатых уже стремится удержать монополию. В ситуации несовершенного законодательства закон о реприватизации не должен стать инструментом для уничтожения среднего класса, тех предпринимателей, которые поднимаются самостоятельно и, когда придет время, станут конкурентами как для кланов, так и для тех транснациональных корпораций, которые придут в Украину. Я подготовила свой проект закона о реприватизации (к которому уже поданы предложения), поскольку обсуждается сейчас фактически президентский вариант.

Механизм реприватизации должен быть демократическим, он обязательно должен усматривать представительство территориальных общин, учет экономических расчетов целесообразности реприватизации. Подходить к вопросу реприватизации следует не оптом, а индивидуально к каждому предприятию, и утверждение механизма и объектов на реприватизацию должно происходить через сессионный зал Верховной Рады. Закон о реприватизации должен быть прозрачным, и начинать ее необходимо с тех объектов, которые были переданы в частную собственность во время ваучерной (сертификатной) приватизации. Все должно рассматриваться в Верховной Раде — без кулуарных договоренностей, не нужна ни межведомственная комиссия, ни коллегия Фонда государственного имущества (ФДМ) Украины. Ведь если предоставить это право Кабинету министров или ФДМ, мы обеспечим инструментом тех, кто будет осуществлять перераспределение в пользу кланов: придут те же олигархи, а при нынешней коррумпированности — они будут просто уничтожать средний класс.

Еще начиная с 1992 года нужно было должным образом создать правовую базу, то есть следовало провести инвентаризацию объектов, определить главные отрасли, предприятия которых подлежали приватизации, принять законы: о приватизации; управлении объектами государственной, коммунальной собственности; реприватизации и отдельно закон о национализации.

Не нужно бояться пересмотра результатов приватизации. Недавно Великобритания задействовала этот механизм. Она могла за полтора года и приватизировать, и национализировать, и реприватизировать. А главное — искать такого инвестора, который будет предоставлять лучшие услуги, создавать наилучшие условия для людей.

У нас же после приватизации энергогенерирующих компаний повысились цены на электроэнергию. И руководитель, сидящий в Канаде, решает, кому в Херсоне отключить воду, а кому — электроэнергию. Или так же в Житомире: один из Чехии руководит, второй — из России, кому в Житомирской области отключать электроэнергию, кому давать, кому, соответственно, реверс включать, а кому — нет. Это свидетельствует о том, что в результате приватизации энергогенерирующие компании из государственной монополии перешли в частную, линия же осталась одна — альтернативную не построили. То есть фактически монополией управляет не государство, а «забугорный» дядя, который не думает ни о национальных интересах, ни даже об интересах той общины, на территории которой расположена энергогенерирующая компания.

Недавно я встречалась с конгрессменом США, который был мэром города, когда энергогенерирующие компании забрали в муниципальную собственность. Он рассказывал, что вопрос о переходе предприятий в муниципальную собственность вызывал сопротивление, и это понятно, ведь энергетика — наиболее важная и наиболее выгодная отрасль, дающая постоянную прибыль.

Аналогичное сопротивление наблюдается и у нас. Я думаю, что механизм реприватизации особенно важен для тех предприятий-монополистов, приватизация которых привела к ухудшению обеспечения граждан соответствующими услугами. Вопрос касается уже экономической безопасности государства.

Естественно, ошибки следует исправлять, но нужно рассматривать каждый частный случай. Возможно, не все стоит реприватизировать, достаточно определить, как добиться соответствующего влияния на управление предприятием — можно вводить «золотую акцию» или приоритетное право. Сегодня во многих странах, если государство владеет даже 10% акций, приоритетное право на решение вопросов об объектах или работе предприятий остается только за государством. То есть в первую очередь заботятся об обеспечении экономических интересов государства и региона, в котором размещено предприятие.

3. Почему вопрос перераспределения собственности приобретает сегодня политическую окраску и становится предметом политических спекуляций?

Когда проект закона «О реприватизации имущества в Украине» рассматривался в сессионном зале, я даже благодарила депутатов, которые меня поддерживали и помогали в том, что пока закон обсуждался и рассматривался в прессе, — за этот период выполнение инвестиционных обязательств увеличилось почти вдвое. То есть это стало поводом для тех, кто сегодня имеет в частной собственности объекты, задуматься (благодаря публикациям в СМИ, дискуссиям в парламенте) о возможности реприватизации их предприятий, если они будут неэффективно управлять ими.

Как политик я хочу сказать, что вопрос о механизме реприватизации и национализации будет стоять именно в политической плоскости. Поскольку решиться на это должны те политики, которые способны пойти на его выполнение. И я не случайно сказала: честное выполнение, прозрачное, без влияния олигархов. Это перераспределение должно быть не в их пользу.

Данный вопрос будет зависеть и от политической воли тех, кто пойдет на этот механизм. Я считаю это не перераспределением, а наведением порядка. У нас есть объекты, которые просто остановили, поскольку они — конкуренты на внешнем рынке, и здесь вопрос становится политическим. Та политическая партия или коалиция, которая будет осуществлять реприватизацию, должна иметь и международные связи, поскольку необходимо восстановить рынок сбыта этой продукции. Предприятие останавливали именно для того, чтобы оно не создавало конкуренцию на внешнем рынке. С другой стороны, если вопросы решаются на внутреннем рынке и это связано с территориальностью, — то нужно обладать политической волей, чтобы предотвратить распространение социальных катаклизмов с одной территории на другую.

То есть вопрос реприватизации нужно решать на основании четких расчетов, а критериями должны быть: рабочие места, уплата налогов и, если форма собственности смешанная (частично государственная, коммунальная и частная), — равенство в подходах к собственности. Но главные вопросы — рабочие места, налоги, заработная плата. Кроме того, соблюдение норм законодательства, учет интересов региона, в котором предприятие расположено. Необходимо учитывать мнение органов местного самоуправления, ведь они отвечают за социально-экономическое состояние региона.

4. Нужна ли в Украине амнистия теневых капиталов (доходов, собственности)?

Когда я была руководителем избирательного штаба А.Мороза в Киеве (в 1999 г.), часто слышала: мы опасаемся, что после вашего прихода к власти начнется перераспределение собственности. Я отвечала: если вы работаете, обеспечиваете рабочие места, то не важно, где вы взяли средства. Главное, что вы сегодня справляетесь со своими обязанностями, создаете дополнительные рабочие места, платите налоги в соответствии с законом. Я давала слово, что мы не будем трогать таких предпринимателей.

Я приводила пример из середины 1990-х годов, когда существовала норма об обязательном аудите предпринимательской деятельности. Предприятия (за исключением государственных) должны были ежеквартально перед подачей отчета в Государственную налоговую инспекцию визировать его у частного аудитора (естественно, заплатив ему), который «направлял» их к «своему» налоговику. Коррумпированная схема позволяла и налоги «прикрывать», и делать вид, что все делается якобы с благословения частного аудитора. В то же время это был способ пополнения счетов аудиторских компаний, а также введение подачи частными аудиторами информации о финансовом состоянии предприятий.

Как депутат Верховной Рады я предложила внести изменения в Закон «Об аудиторской деятельности» и отменить обязательный аудит. Он должен быть добровольным. Банковская структура или акционерные общества сами должны решать вопрос о необходимости аудиторской проверки. Им нужно отчитываться перед своими акционерами, следовательно, они сами должны нанимать аудиторов и обнародовать информацию. А средним и малым предприятиям обязательный аудит не нужен.

Я помню, какое сопротивление эта инициатива вызывала у А.Кужель, возглавлявшей тогда Аудиторскую палату Украины, хотя меня поддерживали предприниматели, правые и левые политические силы, поскольку все понимали правильность предложения. На встречах с предпринимателями я рассказывала, что внесла это предложение, и они признавали: оказывается, социалисты не так страшны, как их малюют.

Когда речь идет об амнистии теневых капиталов, то, коль они уже появились, пусть их вкладывают в производство в Украине, чтобы они «работали», — а не вывозят за границу. Ведь бюджет Украины в 1991 году составлял 95 млрд. крб., или 77 млрд. долл., а сегодня — около 11 млрд. долл. Такой уровень бюджета в стране с таким населением — предельный. Фактически бюджет Украины равен бюджету одного штата США. Поэтому необходимо исходить из необходимости развития экономики в Украине. Нужно создать такие условия, чтобы деньги «возвращались» в страну. Если они обеспечат в результате новые рабочие места, то это те деньги, которые должны быть легализованы.

Это не значит, что речь идет о средствах, заработанных наркоторговлей или торговлей людьми, — за такие преступления необходимо отвечать. И в этой ситуации нам и FATF поможет определить, какие капиталы были незаконно вывезены, и Интерпол, и другие организации, с которыми сегодня налажены межпартийные или межгосударственные отношения (например, Социнтерн). Если мы приводим наше законодательство в соответствие со стандартами Совета Европы, то он через соответствующие организации (экономические, политические, правовые) тоже будет нам помогать.

По моему мнению, решающими станут факторы целесообразности, экономической выгоды и политических гарантий. Если они не будут достаточно весомыми, то не будет мотивации возвращать средства в Украину, чтобы направить их на создание дополнительных рабочих мест, подъем экономики. Каждый заботится о своей безопасности и целесообразности вложения денег.

В Житомире есть предприятие, куда пришли инвесторы-итальянцы. Они начинали с 30 работниками, а сейчас их — уже 800 (почти все женщины). И инвесторы работают по нашим правилам: платят налоги, обеспечивают рабочие места, должным образом оплачивают труд. Средняя заработная плата на предприятии — 600 грн., а для женщины в Житомире — это хорошая зарплата. Указанное предприятие привлекает и инвалидов, оказывает гуманитарную помощь глухонемым и больным, взяло под свою опеку онкологическую больницу. Считаю, что таким инвесторам следует гарантировать сохранение их капиталов, привезенных в Украину. К ним не должны применяться реприватизация или иные механизмы (несоответствие санитарным или пожарным нормам), которые сегодня могут быть задействованы для закрытия предприятий, скажем СМИ, кому-то «мешающих». Предприниматель должен заботиться о соблюдении закона, но при этом нельзя, чтобы кто-то, искажая нормы закона, мог уничтожить производство. А в Украине подобное сегодня случается.

5. Как можно отличить капиталы криминального происхождения и «серые»?

Я не криминалист и не следователь, но приведу пример незаконного отчуждения почти всего имущества ОАО «Чистые металлы» (г. Светловодск Кировоградской области).

Дочернее предприятие этого общества (ДП) «Завод чистых металлов» совместно с ЧП ОКБ «Красное знамя» создало частное предприятие «Силикон». Директором ОАО «Чистые металлы», ДП «Завод чистых металлов» и ЧП «Силикон» в то время было одно и то же лицо, которое из ОАО «Чистые металлы» передало более 80% имущества за 8% его стоимости ЧП «Силикон». Заводу ОАО «Чистые металлы» остались долги и вывеска. Так, в результате махинаций, 18 печей для выплавки кремния, каждая стоимостью около 150 тыс. грн., были куплены по цене в десять раз ниже. Суд установил, что частное предприятие «Силикон» было создано незаконно. Также, в соответствии с решением суда, имущество должны были вернуть «Заводу чистых металлов». Но чтобы прикрыть эту аферу, подключились и городская прокуратура, и городской голова (уже упомянутый директор предприятий, который затем стал мэром города).

Это было просто историческое следствие, проведенное специальной контрольной комиссией Верховной Рады Украины по вопросам приватизации. Чтобы не выполнять решения суда и не возвращать имущество в государственную собственность, директора ДП «Завод чистых металлов» увольняют, а его руководителем назначают работника частного предприятия «Силикон». Это решение принимает Фонд государственного имущества по представлению Кировоградской областной государственной администрации и Министерства промышленной политики. Новый руководитель на суде соглашается, что имущество государственного предприятия правильно было бы передать «Силикону». То есть решение Верховного суда, обязывавшее вернуть имущество в государственную собственность, игнорируется. Вместо того чтобы возвратить государству главный технологический корпус, а 2,4 млн. грн., полученные ОАО «Чистые металлы» от незаконной продажи оборудования, вернуть в доход государства, эти средства зачисляются частной фирме «Силикон». Так вот, такие деньги, украденные на ровном месте, — они «серые» или какого они происхождения? Необходимо индивидуально подходить к определениям, выяснять финансовые схемы движения средств.