Майданное чаепитие. Попытка №1

Ликвидация палаточного городка на Майдане Незалежности в ночь на пятницу подвела черту под акцией протеста предпринимателей, которую уже успели окрестить Майданом-2010. Подвести побыстрее итог очень хочет власть. Но не против и многие из организаторов протестов. Впрочем, если даже городок попытаются восстановить и организовать новые митинги — это будет уже несколько другая история. Хотя, несмотря на силовое окончание акции, её можно назвать довольно успешной. Не в том смысле, что требования участников выполнили полностью и безоговорочно — это вообще происходит очень редко. И даже не в том, что нынешние поправки к Налоговому кодексу гарантируют сохранение системы единого налога. Эта уступка, очевидно, вполне может быть отыграна назад через пару месяцев (если, конечно, у власти будет желание). Не говоря уже о том, что за это время можно будет придумать и что-то новое, не менее болезненное для рыночных торговцев.

Главное, что участники акции показали: в современной Украине возможен организованный протест. И там, где власть такой протест встречает, она вынуждена идти на уступки. Особенно, если протест этот опирается на реальный интерес достаточно широкой общественной группы. Игнорировать которую просто невозможно. Конечно, не всем нравилась узость требований митингующих. Ведь они, по большому счету, не требовали смены власти (ну разве что некоторых персоналий, да и то, в том случае, если власть не уступит) и уж тем более — ликвидации всего режима. И теперь корректировку Налогового кодекса Банковая с удовольствием может записать себе в заслугу. Как и очевидную демонстрацию «готовности идти на диалог с обществом» вопреки утверждениям неких злопыхателей о «сворачивании демократии». Отечественного издания «бостонского чаепития», начавшегося, как известно, протестом против налогов, а завершившегося войной за независимость США, не вышло. Ну, разве что согрелись чаем в палатках. И угостили кое-чем участников переговоров в Кабмине…

Что удалось участникам Майдана-2010, так это удивить. Даже «евросоциалист» Марек Сивец, побывав в ноябре в Киеве, полушутливо заметил, что «повидал множество разных протестов в европейских странах, но впервые увидел, что на улицы вышли представители бизнеса». Возможно, сарказм Сивеца вызвал сам вид украинских «бизнесменов» или готовность украинцев записывать в категорию «предпринимателей» даже лоточников, работающих как настоящие пролетарии за зарплату, но в свете меморандума парламентариев-социалистов с регионалами замечание прозвучало весьма двусмысленно.

Отечественную власть, впрочем, митингующие торговцы поразили еще больше. Правда, в этом случае речь шла не о «когнитивном диссонансе». Власть — и это теперь уже очевидно — настолько привыкла к тому, что её действия не вызывают решительного сопротивления, что позволила убаюкать себя разговорами о том, что граждане утомились от политики. Настолько утомились, что на акции протеста их теперь и калачом не заманишь. Апатия никуда, разумеется, не делась, именно поэтому митингующие так активно поначалу открещивались от помощи любых политиков. Но на этот раз речь шла об их интересах, об их деньгах, и действовать пришлось, невзирая на усталость. Не меньше удивлены были, впрочем, и оппозиционные политики. Они полгода призывали граждан «встать на защиту» — то Севастополя, то родного языка, то результатов выборов — и всё без толку, а тут люди пришли, даже не дожидаясь того, что оппозиционеры их к чему-то призовут.

А вот в том, что удивляться пришлось и тем, и другим на самом деле — уж извините за тавтологию — ничего удивительного нет. И для украинской власти, и её оппонентов политика давно перестала быть состязанием интересов общественных групп. Всерьез они воспринимают исключительно личные и корпоративные интересы, потому политику для них заменил маркетинг. А как иначе можно «всучить» потребителю «товар», в основе которого лежат исключительно амбиции конкретного политика, подкрепленные возможностями близкой к нему группировки крупного капитала? Только упаковав его в яркую обертку, обещающую избирателю… исполнение всех его желаний. Каких именно — не важно, избиратель может даже сам написать «программу». Всё это называется солидным термином «политический проект». В итоге гражданам предлагают выбор между упаковками, хотя сущностных, идеологических различий, скажем, между «проектом ПР» и «проектом БЮТ» не больше, чем между Кока-колой и Пепси. При всей нешуточной конкуренции между двумя торговыми марками. А за кулисами «участники соревнований» вполне могут вести светские беседы и даже договариваться. Если уж Юлия Тимошенко пила чай с Леонидом Кучмой, то что можно говорить о нынешних политиках, чьи бизнес-интересы тесно переплетены между собой?

Проблема для политикума, однако, заключается в том, что интересы общественных групп никуда не деваются. И время от времени дают о себе знать. Особенно тогда, когда денег в казне не хватает и их начинают искать на стороне. То, что власть обратила внимание в первую очередь на плательщиков единого налога в общем-то можно назвать случайностью. Хотя ожидать, что возьмутся за крупный капитал, конечно, было сложно. Ну, разве что «точечными» ударами по отдельным спонсорам оппозиции. Но для этого обычно применяются силовые органы, а не Налоговый кодекс.

Возможно, инициаторы этой «кавалерийской атаки» исходили из того, что у рыночных торговцев не такие уж значительные возможности для самозащиты. Сама природа их деятельности не способствует самоорганизации. Наемные работники испытывают к ним классовую неприязнь. А политического представительства у «единоналожников» нет — оппозиционеры из БЮТ, и не только из БЮТ, ориентированы на интересы «своих» крупных собственников, которым мелких, но многочисленных конкурентов не жалко. Только расчет оказался не до конца верным. Задели ведь не только лоточников и ларёчников, но и хозяев рынков. Кое-кого из них, правда, в суматохе быстро поменяли, но проблему это не решило. А, как известно, самые успешные в истории забастовки если и не были организованы собственниками бастующих предприятий, то проходили с их молчаливого или даже публично озвученного согласия. Вот и нынешние акции неожиданно для власти приобрели организованность и стройность. А никакого «плана Б» на этот случай заготовлено не было.

Эксперты, удивленные размахом акции не меньше политиков, сразу же стали проводить аналогии с Майданом-2004 и мечтать о грядущей социальной революции. Локомотивом которой якобы и должны были стать митингующие торговцы, награжденные по этому случаю званием «третьего класса». Ради этой «благородной цели» комментаторы охотно закрывали глаза на то, что «осознавать себя как класс» участники акции явно не спешили, да и организованы они были не столько по «классовому», сколько по цеховому принципу — по профессиям (при этом представители профессий, не признанных достаточно массовыми, были сразу же оттеснены) и по конкретным рынкам.

Подбадривать участников акции бросились и общественные деятели, почувствовавшие, что наконец нашли благодарных слушателей своих пламенных речей, пусть и имеющих к цели акции весьма отдаленное отношение. Подтянулись и политики — сначала менее известные (и потому, возможно, более мобильные), а потом и «гранды» из БЮТ, НУ—НС и «Фронта перемен». На участников акции, открещивающихся от политических лозунгов, поначалу обижались (некоторые даже договорились до того, что без их чуткого руководства протест «обречен на неудачу»), а потом перестали обращать внимание — и приходили на площадь вполне по-хозяйски. Тактика оказалось вполне успешной. К требованиям собравшихся на Майдане добавились не только перевыборы Верховной Рады и отставка президента (об этом, конечно, мечтает любой оппозиционер, но требование хотя бы согласуется с целью акции, поскольку именно парламент принимал НК, а президент его инициировал), но и отказ от принятия… закона о языках. Ко второй неделе протестов политики почувствовали себя настолько комфортно, что стали относиться к митингующим как к привычной массовке своих акций, не особо с ними церемонясь и даже не советуясь о своих дальнейших действиях. А Юлия Тимошенко гордо заявила, что даже её вызов в прокуратуру был, оказывается, местью за неудачи власти с Налоговым кодексом.

Объяснить поведение политиков несложно. Им надоело быть «генералами без армии». Они истосковались по протестной среде. Но чувствовать в ней себя иначе, чем командирами, уже не могут. А то, что им позволили себя так вести, —проблема и самих митингующих. Они ведь так и не выдвинули из своей среды ярких лидеров, способных конкурировать с раскрученными celebrities из политиков. Да и те, кого выдвинули, успели быстро перессориться между собой, заодно дискредитировав всю акцию. Но даже это — не главное. Пока не появилась и серьезная, структурированная, признанная большинством организация, способная взять на себя защиту хотя бы интересов рыночных торговцев, не говоря уже о малом бизнесе в целом. Профсоюзы работников малого бизнеса существовали и раньше, но они до сих пор остаются маломощными и разрозненными между собой. А без превращения их в реальную силу ни о какой социально значимой конструктивной деятельности не может быть и речи. Поскольку одним лидерам с сомнительной легитимностью всегда можно будет противопоставить других — ориентированных на власть или на оппозицию и никогда не отказывающихся от чая в высоких кабинетах.

Возможно, в консолидации торговцев не заинтересованы и те, кто поспособствовал нынешним протестам — хозяева рынков, которым эта организация, в случае ее создания, также может оппонировать. Но тем важнее такая консолидация усилий для самих торговцев. Ведь акции протеста, скорее всего, придется проводить неоднократно. И без всякого сигнала со стороны «сочувствующих». Именно так происходит в странах Западной Европы — и если бы не профсоюзы и ассоциации мелких хозяев, берущие на себя организационные и представительские функции, акции бы «захлебывались» в самом начале. Между тем кампании протеста, подобные нынешнему Майдану, там проходят регулярно. И очень часто власть просто вынуждена идти на переговоры с протестующими. И на уступки — такие, каких требуют сами мелкие хозяева, а не назначенные этой властью «представители».

Вырастет ли из таких ассоциаций некая «партия мелких хозяев» или организация сама себе найдет политиков-партеров — загадывать, разумеется, рано. Понятно только, что реально защитить интересы торговцев сможет только та политическая структура, которая станет не просто декларировать «защиту интересов бизнеса», а чувствовать свою реальную зависимость от того, насколько последовательно и профессионально она отстаивает эти интересы на практике, причем в каждом конкретном случае. Иначе все это сведется к традиционным в украинской политике «чаепитиям оппозиции с властью», во время которых участники могут даже солидарно посмеиваться над доверчивыми избирателями, делегировавшими их на участие в этой приятной и совсем необременительной церемонии.