Кто принесет не меч, но мир?

Новый этап межправославного объединения в Украине, стартовавший этой осенью, вряд ли мог вызвать что-то большее, чем любопытство. Подозрение, что перед нами разыгрывается очередной спектакль, зародилось сразу, при первых шагах и совместных заявлениях. Просто потому, что заговорили об объединении. В то время как реальное, фактическое объединение церквей так же невозможно (во всяком случае, в данное время), насколько и не нужно (во всяком случае, этим людям). Реальность и необходимость нынешнего дня не объединение разных и по-прежнему неравных, а примирение. При том, что по поводу объединения за последние две недели все участники переговорного процесса подняли довольно много шума, к примирению собственно не было сделано ни шагу.

Напротив, первые же шаги повторного переговорного процесса ознаменовались новыми конфликтами. Первым звоночком стало устранение одной из ключевых фигур подготовки к диалогу — архимандрита Кирилла (Говоруна), теперь уже бывшего главы ОВЦС УПЦ. В околоцерковных украинских СМИ это списали на «длинную руку Москвы» (хорошо, что она у нас есть): архимандрит, мол, зарвался, вызвал неудовольствие своего покровителя — патриарха Кирилла — и был отозван из Украины по его, патриарха, инициативе. Версия выглядела бы довольно стройно, если бы не известная всем преданность архимандрита своему патриарху. Вряд ли имело смысл отзывать из «горячей точки» такого полезного и верного человека только потому, что он в какой-то момент заигрался. Хватило бы и просто ногой топнуть.

Но другие источники утверждают, что это кадровое решение было принято без видимого вмешательства из Белокаменной. Как раз накануне митрополит Киевский встретился с донецким бизнесменом Виктором Нусенкисом, известным своей преданностью русскому православию. Это один из крупнейших спонсоров УПЦ вообще и главный спонсор Донецкой епархии. И как всякий спонсор и радетель, он не прочь поучаствовать в серьезных решениях. Например, его стараниями скромный Святогорский мужской монастырь (насельником которого был старец Зосима) получил статус лавры. При всем стремлении держаться в тени он нет-нет да попадает в поле зрения СМИ — то горячим участием в президентской кампании В.Януковича, то сопровождая его же по святым местам, то в качестве делегата от мирян ни много ни мало на Поместном соборе РПЦ. Будучи старательным исполнителем завещания своего духовного отца, приверженца всемерного единства с РПЦ и непримиримого противника всяких киевских инициатив, главный спонсор вряд ли случайно появился на пороге митрополичьего кабинета сразу после заявления о начале переговорного процесса. Во всяком случае в московском окружении отозванного архимандрита это кадровое решение митрополита Киевского объясняют сосем не недовольством патриарха Московского, а как раз хлопотами местных украинских радетелей.

Конечно, Москва тоже не удержалась, чтобы не поучаствовать. Вскоре после отстранения от должности архимандрита Кирилла Украину посетил глава ОВЦС РПЦ архиепископ Волоколамский Илларион (Алфеев). Визит был камерным и, по-видимому, основной его целью было сгладить углы, к тому моменту уже довольно острые. Он имел встречу с членами комиссии по подготовке диалога, на которой мягко предостерег их от излишнего рвения. Столь же камерной оказалась лекция в Киево-Могилянской академии — по-видимому, из-за того, что архиепископ был вынужден читать ее на непонятном для большинства английском языке. В ходе этой лекции владыка заверил аудиторию, что вопрос разделения православия в Украине — не проблема. Он рассосется сам собой. По его мнению, националистические настроения в обществе спали, и теперь следует ждать массового перехода верующих в УПЦ МП и маргинализации раскольничьих группировок по примеру российских аналогов. А с маргиналами зачем диалог вести? Надо отдать должное главному дипломату РПЦ — он честно пытался быть голубем мира. Хотя и не продемонстрировал уровня осведомленности об украинских делах, приличествующего его должности.

Описанные события выявили сложность ситуации, в которой оказалась УПЦ. За последние годы политика этой церкви сильно изменилась. В отличие от архиепископа Волоколамского, руководство УПЦ уже давно не отождествляет «украинское» и «маргинальное» — в том числе в церковной жизни. Необходимость совершать миссию в стране, которая, как известно из авторитетных источников, «не Россия», вынудила УПЦ к постепенной украинизации своей жизни и курса, к попыткам отделиться от собственно русского (в этническом смысле) православия. Широкое введение украинского языка как в информационные проекты, так и в богослужебную практику, было положительно оценено верующими-украинцами, которых в УПЦ немало. Постепенно УПЦ начала отвоевывать у своих «свидомых» конкурентов авторитет у этнического украинского большинства. Сформулированная митрополитом Владимиром «Киевская идея» казалась более возможным и приемлемым будущим для украинского православия, чем «Русский мир» патриарха Кирилла.

Так просто это с рук сойти не могло. Для тех, для кого «русский» и «православный» по той или иной причине должны оставаться синонимами, такое положение вещей, естественно, показалось слишком тревожным. Подобные сдвиги были оценены как потакание сиюминутным политическим интересам. Оценены своими же. Которые тут же взялись за дело. И граница разделения, пролегавшая раньше между УПЦ и УПЦ КП с УАПЦ, была четко прочерчена прямо внутри церкви.

Противники киевской идеи развернули против т.н. автокефалистов полномасштабную информационную войну, а на ней, как известно, все средства хороши. Главным объектом нападений стал епископ Александр (Драбинко), правая рука митрополита Владимира (которому в связи с этим тоже здорово досталось). Автокефалистами называют группу относительно молодых священнослужителей. Иногда к этой пятой колонне причисляют также опального архимандрита Кирилла. Не потому, что действительно автокефалист (это человек-то патриарха Кирилла!), а потому что опальный — в назидание. Кампания периодически срывается в безобразное звучание советской газетной травли (с кем вы, православные — с Драбинко или с Христом?), в ход идут двусмысленные намеки, подмена понятий и прочий низкопробный, но вполне действенный пиар.

Стоит ли удивляться, что в подобной ситуации решение Синода УПЦ об условиях переговоров с УПЦ КП оказалось именно таким — совершенно лишенным свежести и надежды. Главное, что следует из Обращения, — то, что «позиция УПЦ остается неизменной». По всем существенным пунктам. Церковь-матерь по-прежнему готова все простить тем, кто покается и вернется в ее лоно. Это условие существовало для всех желающих вернуться или перейти в УПЦ уже много лет. Также позиция остается неизменной по поводу причины раскола и его виновников. Определение «правых» и «виноватых» четкое и недвусмысленное. Как и десять лет назад.

Особенно интересно выглядит пункт о неизменности позиций в отношении статуса УПЦ. О потребности уточнить этот весьма неопределенный статус в самой УПЦ говорили еще накануне Поместного собора РПЦ. А патриарх Кирилл во время своего визита ясно продемонстрировал, что границы самоуправления и широту автономии он будет определять по собственному усмотрению. Почему же это «неполезно для церкви» — уточнить собственный статус?

А потому, что этот документ адресован совсем не потенциальным партнерам по переговорам или их пастве. Он адресован чадам УПЦ. Цель этого документа — успокоить «своих», а не предъявить какие-то условия «чужим». Что ж, в тех условиях зажатости между собственными радетелями и московским начальством само решение Синода продолжать диалог — уже победа.

Этот документ обнаруживает слабость позиций УПЦ. Слабость эта заключается и в отсутствии внутреннего единства, и в готовности братьев по вере «чистить ряды» с применением самых неприглядных светских методов, а также в фактической несамостоятельности церкви в ее внутренних делах (каковым является «раскол») при всем ее нынешнем «широко автономном» статусе. Священноначалие УПЦ вынуждено балансировать между недовольством начальства и угрозой внутреннего скандала, который при самом плохом сценарии может увенчаться не уврачеванием существующего, а появлением нового раскола.

Но документ, изданный УПЦ, несмотря на то что был адресован «своим», вызвал закономерный интерес также у «чужих». Верные УПЦ КП и УАПЦ в очередной раз услышали в свой адрес навязшие в зубах обвинения и увещевания. Что навряд ли их вдохновило и настроило позитивно в отношении тех, кто якобы хочет с ними воссоединиться.

Ответное заявление патриарха Филарета было отчасти неожиданным. Конечно, он по примеру своих коллег из УПЦ (одну школу все-таки заканчивали) тоже напоминает своей пастве и всем прочим кто прав, кто виноват и настаивает на статусе УПЦ КП как украинской поместной церкви (что, разумеется, никак не может быть принято потенциальными партнерами по переговорам). Также он вполне обоснованно указывает на то, что статус УПЦ, по которому у этой церкви «принципиальная позиция», весьма противоречив. Идея, продвигаемая патриархом Филаретом в качестве основы для переговоров в своем обращении, — не поглощение одной церкви другой, а сосуществование двух параллельных структур.

Патриарх напоминает своим визави, что на Московском патриархате свет клином не сошелся. И если не получится упорядочить канонический статус с помощью переговоров с УПЦ, то всегда остается путь через Вселенский патриархат. Как ни странно, патриарх словно забыл о собственном полуторагодичной давности выступлении, в котором подверг Константинопольского первоиерарха жесткой критике и признал «Константинопольское» направление для себя неприемлемым. Совсем наоборот — в его обращении открыто говорится о том, что появление представительства Вселенского патриарха в Украине было бы весьма желательным.

Епископат УАПЦ также с надеждой взирает на Фанар. Позиция этой церкви выглядит наиболее гибкой. Они готовы вести переговоры со всеми — с УПЦ КП и УПЦ. На определенных условиях, конечно, но все же готовы. Однако эта гибкость не должна обманывать. Напомню, что давно предреченное поглощение УАПЦ УПЦ так до сих пор и не состоялось. По всей вероятности, и не состоится. По крайней мере, архиереи УАПЦ дали понять, что также видят в перспективе в Украине две православные канонические структуры. Именно о возможных моделях сосуществования они и собираются вести переговоры. В ходе ближайшей встречи рабочих групп УПЦ и УАПЦ будет изучена возможность применить в Украине «элладскую модель» (сосуществование на одной канонической территории церквей двух юрисдикций под омофором одного предстоятеля). Однако, учитывая настроения как в УАПЦ, так и в УПЦ КП, возможен и другой путь —появление в Украине церковных структур (подворья, ставропигии), подчиненных непосредственно Вселенскому патриарху. В этом случае будет реализован сценарий «канонической альтернативы», в результате которого в Украине появится две полноценные православные церкви.

Но когда? Во всяком случае, не скоро. В церкви вообще ничто не делается быстро. Но здесь дело не только в этом. В данное время и Вселенский, и Московский патриархаты заняты другим — подготовкой к Всеправославному собору, призванному решить множество накопившихся за столетия вопросов канонического толка и продемонстрировать единство мирового православия. Без сотрудничества первого по чести и первого по численности Собор вряд ли состоится. Поэтому ни одна из сторон не заинтересована сейчас ни в резких движениях, ни тем более в скандалах.

Но есть и более домашняя причина. Те люди, которые сейчас находятся у церковной власти, вряд ли смогут решить проблему разделения. Должно, по-видимому, смениться поколение, прийти люди, которым нет необходимости выносить главу одной церкви «за скобки» (как это предложено в одном из документов), но будут исходить из того, что есть на самом деле, а не из того, как «было» или «как должно было бы быть». Когда поколение борцов, закаленных в противостояниях, сменится на менее романтичное и не отягощенное смертельными обидами и сомнительным опытом сделок с совестью. Когда появятся люди, способные на примирение. Потому что не могут примириться между собой те, у кого нет мира в душе.