Ханне Северинсен: Ваша избирательная система способствует созданию не партий, а компаний по коммерческим интересам

В середине января Ханне Северинсен в последний раз приехала в Украину в качестве официального лица — содокладчика мониторингового комитета по вопросу соблюдения Украиной требований Парламентской ассамблеи Совета Европы. Досрочные выборы в Дании сократили срок ее полномочий не только в датском парламенте, но и в ПАСЕ. Теперь начатое ею совместно с Ренате Вольвенд будут продолжать другие европейские парламентарии. А сама г-жа Северинсен сосредоточится на научной и общественной деятельности, не теряя тесной связи с Украиной.

На протяжении двенадцати лет наша «страсбургская няня» делала все, чтобы Украина соответствовала принципам демократии. И в самые сложные времена отстаивала эту позицию, защищая не только свободу слова в Украине, а основополагающие права человека. За это ее последовательно не любили в украинских коридорах власти. И не стесняясь в выражениях, упрекали в некомпетентности, заангажированности и тенденциозности.

Возможно, Ханне Северинсен действительно была пристрастна. Но ее пристрастие — демократическая Украина. И в том, что в нашей стране постепенно ростки демократии не просто прививаются, но и дают плоды, во многом заслуга этой датчанки.

— Г-жа Северинсен, официальная позиция мониторингового комитета будет обнародована в конце нынешнего — начале следующего года. А какова ваша личная оценка того, что произошло за время вашего мониторинга в Украине? Что для вас является самым важным из достигнутых результатов?

— Самым важным, пожалуй, я считаю тот факт, что нам удалось добиться кристальной ясности в отношении того, что и как должно быть сделано в Украине, чтобы стандарты европейской демократии не оставались для вашей страны пустым звуком.

— Кристальной ясности для кого — для экспертов или для политиков?

— В том-то и дело, что для политиков. То законодательство, которое действительно соответствует европейским стандартам, в Украине присутствует только в виде законопроектов. Причем в таком виде, надо сказать, уже достаточно долго. И причина, которая побудила нас посетить Украину именно сейчас, заключается в том, что на данный момент есть все необходимые предпосылки для их принятия — новый парламент, коалиция, правительство, все необходимые комитеты. Нет только желания прислушиваться к мнению экспертов, которые способны четко спрогнозировать последствия каждого конкретного решения. Хотя в ходе личных контактов ключевые представители как власти, так и оппозиции заверили нас в том, что эти законопроекты обязательно будут приняты.

Вот только когда — неизвестно. В Украине нам все время приходится слышать, что этот законопроект, конечно же, принимать нужно, но не сейчас, а чуть позже. Например, после принятия другого закона. А тот можно принимать только после чего-то еще. У вас постоянно кого-то или чего-то ждут. Все же меня не оставляет надежда, что именно сейчас этот замкнутый порочный круг удастся разорвать. И начинать нужно с принятия нового избирательного законодательства. Украинским законодателям предстоит урегулировать очень много проблем — принцип формирования избирательных списков, реестр избирателей, механизм голосования при пересечении границы и многое другое. И делать это нужно именно сейчас, после выборов, а не непосредственно перед ними.

Очень много вопросов к вашей избирательной системе в целом. В свое время переход от мажоритарной системы к пропорциональной казался достаточно оправданным, но я никогда не могла предположить, что в Украине образуется такая пропорциональная система: при ней избиратель не будет иметь никакого влияния на партийный список и будет вынужден голосовать за тех людей, за которых при любой другой системе никогда бы не проголосовал. Во многих европейских странах действует пропорциональная система, но везде избиратели имеют механизмы влияния на состав списка. И это стимулирует конкуренцию не только между партиями, но и внутри них. Конкуренцию честную, открытую, результаты которой в состоянии оценить избиратели. А так получилось, что выборы прошли относительно демократично, но никто не ощутил удовлетворения от их результатов. Ведь система, существующая у вас, способствует не созданию политических партий, а созданию компаний по коммерческим интересам.

— Что было в вашей работе самым сложным, а что — самым приятным, что сейчас вызывает у вас наибольший оптимизм, а что — опасения?

— Тяжелее всего было наблюдать, как все больше и больше власти сосредотачивается в руках президента Кучмы и видеть, как все больше политиков смиряются с такой системой, начинают воспринимать как должное то, что вся власть находится в его руках, а остальным можно рассчитывать максимум на вхождение в узкий круг приближенных. Естественно, у избирателей не было никакой реальной возможности изменить эту ситуацию. Мне врезались в память результаты одного из опросов общественного мнения 2004 года, в ходе которого на вопрос «Кто наберет больше всего голосов?» большинство ответило «Ющенко». А на вопрос, кто станет следующим президентом, не менее убедительное большинство ответило «Янукович».

И то, что эту систему удалось мирным путем сломать в ходе помаранчевой революции, навсегда останется для меня самым фантастическим воспоминанием. То, что люди вдруг внезапно встали на защиту своих прав и при этом еще ощутили гордость за то, что они — украинцы, за то, что они — европейцы, для многих оказалось большой неожиданностью. Для вас, я хорошо понимаю, непредвиденным оказалось то, что последовало за помаранчевой революцией. Нам же неоднократно доводилось видеть подобное развитие событий и в других странах. В той же Литве, например, Ландсбергис сначала возносился как национальный герой, потом — как национальный позор, а в результате оказался вдруг обычным нормальным человеком. Святых в политике не бывает. Все идущие в политику идут туда ради борьбы за власть. Просто нельзя позволять им слишком сильно увлекаться этим. Два года, прошедшие после вступления в силу поправок к Конституции, потраченные только на эту борьбу и практически потерянные для страны, — это все же многовато. Сейчас нужно искать политическое решение, обеспечивающее скорейший выход из этого конституционного тупика. И делать это путем референдума — не слишком хорошая идея.

Ведь это основным политическим силам предстоит договориться между собой, в какую игру и по каким правилам они будут играть, а затем неукоснительно соблюдать эти правила. Особого желания это делать с их стороны не видно. Однако тот факт, что за последнее время власть уже трижды переходила из рук в руки, причем исключительно мирным путем, и каждая сила может оказаться как во власти, так и в оппозиции, оказывается самым убедительным аргументом.

С другой стороны, слишком незначительное большинство, обеспечивающее положение правящей коалиции в парламенте, создает очень серьезные риски. Собственно, такая ситуация возникает и в других европейских странах. Просто там нет угрозы того, что болезнь одного из депутатов может парализовать работу всего парламента, так как для решения этой проблемы в разных странах разработаны различные механизмы. Абсолютно прозрачные, абсолютно законные и демократические. И основанные, конечно, на доверии друг к другу.

— Про Совет Европы у нас чаще всего вспоминают в связи с мониторингом и сейчас еще — с Европейской хартией языков. Как вы думаете, может ли ситуация с русским языком послужить препятствием для прекращения мониторинга?

— Я должна отметить, что всегда старалась избегать категорических высказываний по этому поводу, так как этот вопрос слишком болезненно воспринимается и излишне заполитизирован. Конечно, определенные права для русского языка должны быть предусмотрены, но ведь это именно украинский язык угнетался столетиями. Попытки уравнять официальные статусы русского и украинского языков могут привести практически к вытеснению последнего. Очевидно, что крайне желательно найти такое решение проблемы, которое удовлетворило бы и украиноязычное, и русскоязычное население страны. Однако никаких оснований для продления мониторинга по этой причине я не вижу.

— Украину часто называют чемпионом по продолжительности мониторинга. Насколько я знаю, это не слишком соответствует действительности. А вот по количеству подготовленных по ее проблемам докладов наша страна является в СЕ абсолютным рекордсменом, не так ли?

— Действительно, Молдову СЕ мониторит даже дольше, чем Украину. А что касается докладов, то к обычным плановым докладам нам все время приходилось добавлять тематические — ведь в вашей стране все время происходили какие-то совершенно нетривиальные события!