Фальстарт

История не знает сослагательного наклонения — любят повторять историки. Им кажется, что таким образом они защищают свою науку от дилетантов — политиков. Наивные! Политики давно научились обходить сослагательное наклонение. Историю нельзя изменить, но ее можно по-разному интерпретировать. Россияне, к примеру, готовятся отмечать 300-летие победы Петра I под Полтавой. А украинский президент — в ответ — вспоминает о 300-летии союза между Карлом XII и Мазепой. И спорить бессмысленно — в конце концов и победа была, и союз был, и круглые даты практически совпадают. Да что там прошлые века! Трехлетие оранжевой революции, как оказалось, будут отмечать и ее сторонники, и их оппоненты. Просто первые планируют собраться на киевском Майдане, а вторые думают над тем, как еще раз съехаться в Северодонецк. Как говорится, у каждого свои «места боевой славы».

Место встречи изменить нельзя?

«Возмутителем спокойствия» достаточно неожиданно стал председатель Луганского облсовета Валерий Голенко. На пресс-конференции 13 ноября он сообщил журналистам о намерении собрать «второй съезд депутатов всех уровней» из южных и восточных областей Украины. Вполне возможно, что пресса вообще бы пропустила это заявление мимо ушей (мало ли какие собрания могут проводить местные чиновники), если бы не место проведения мероприятия.

Северодонецк уже прославился на всю страну после «первого съезда». Того самого, на котором Людмила Кириченко призывала формировать «отряды самообороны» от оранжевых, а Борис Колесников грозил провозглашением Юго-Восточной автономной республики. Сторонники оранжевой революции в долгу не остались — так и не провозглашенную автономию сразу же обозвали ПИСУАРом, участников съезда — федерастами, а само собрание с легкой руки Виктора Ющенко последние три года именовали в лучшем случае сборищем сепаратистов.

Впрочем, обещанная битва центральной власти с «гидрой контрреволюции» по факту свелась к пересказу старого анекдота, герой которого на этот раз убеждал жену, что он не «се-па-ра-тист», а «фе-де-ра-лист». Уголовные дела, возбужденные по прямому указанию президента, закончились ничем, и теперь Голенко вполне серьезно рассказывает прессе о том, что «Северодонецк три года назад сыграл объединительную роль и предотвратил раскол Украины». Собравшись второй раз в том же месте — уверяет председатель облсовета — делегаты окончательно «объединят страну» и «поставят точку в вопросе двуязычности», а, по мнению Голенко, это можно сделать, только присвоив русскому статус второго государственного языка. Правда, как это сделать — инициатор съезда не пояснил. А зря. Ведь все предыдущие попытки воплотить этот лозунг в жизнь заканчивались провалом — на уровне Конституционного суда, прокуратуры, ЦИК или Верховной Рады.

Поскольку Голенко носит партбилет Партии регионов (а как бы иначе он мог стать председателем облсовета), пресса заподозрила, что его заявления — это часть игры руководства ПР. Украинская народная партия, успевшая накануне раскритиковать за «федералистические поползновения» даже партнеров из БЮТ, прямо обвинила регионалов в стремлении «разыграть крапленую языковую карту». В УНП даже нашли подходящее (по их мнению) объяснение — мол, делается это для того, чтобы... отвлечь народ от повышения цен. Удивительно, но организаторы съезда как-то сразу замешкались и бросились объяснять, что никакие они не сепаратисты, съезд можно провести и в другом месте, а руководство Партии регионов об этой инициативе не знало. Дескать, просто собрались в Ялте любители российской словесности (не только «земляк Даля» Голенко, но и не менее известные крымские «ценители языка Пушкина» во главе с Сергеем Цековым), поняли, что стране грозит гуманитарная катастрофа и бросились ее предотвращать. С помощью депутатского съезда в Северодонецке. Говорят, что отдельные журналисты в эту версию даже поверили.

План Б. Что у лидеров на уме...

Возмущение Раисы Богатыре­вой, впрочем, выглядело вполне искренним. Она была категорична — руководство партии идею «Се­веродонецка-2» даже не обсуждало. И действительно — когда обсуждать, если все заняты. Одни к сессии готовятся, другие — газовые контракты обсуждают, ну а главные силы брошены на удержание у власти Виктора Януковича. Главный объект обработки — Виктор Ющенко. Как относится президент к словосочетанию «Северо­донецкий съезд» — догадаться несложно. Как и предположить, какой будет его реакция, если кто-либо из вождей регионалов публично (или хотя бы в присутствии главы государства) выскажется за «Северодонецк-2». Так что товарищ Голенко стартовал со своей инициативой явно не вовремя.

Тем более что увлеченные дискуссиями на Банковой, руководители ПР именно в этот момент согласились отказаться практически от всех своих радикальных предвыборных лозунгов во имя «национальной консолидации» (и получения министерских портфелей). Шумное собрание под этими самыми лозунгами в тылу регионалов выглядело бы не только «немым укором» (не таким уж немым, впрочем) верхушке бело-синих, но и сигналом для избирателей. До сих пор они прощали своим любимцам удивительную гибкость и умение объединяться с теми, кого еще вчера ругали на чем свет стоит. Но терпение даже дисциплинированного электората имеет свои пределы — в том числе и по этой причине явка на юге и востоке Украины на последних выборах была такой низкой.

Разумеется, нельзя сбрасывать со счетов и глухое недовольство луганских и крымских регионалов своим местом в партийной иерархии. Они не первый год жалуются на то, что «донецкие» с ними фактически не считаются, рассматривая исключительно как послушных исполнителей изменчивой «партийной линии». Так что «фальстарт Голенко—Цекова» (если он действительно не согласован с руководством) вполне может быть и попыткой «выйти из донецкой тени», и своеобразным манифестом «ортодоксального» крыла ПР, не желающего «поступаться принципами». Но скорее всего речь идет о простом и по-человечески объяснимом желании напомнить о своем существовании. В открытый бунт на корабле в среде регионалов, честно говоря, верится с трудом. И очень похоже, что Голенко просто поторопился заявить о том, о чем лидеры партии и сами подумывают. Только на публику пока не выносят.

То, что пока главную ставку бело-синие делают на договоренности с Ющенко, в общем-то ни для кого не секрет. До выборов больше говорили о широкой коалиции, сейчас — об отсутствии коа­лиции как таковой и сохранении Януковича в статусе исполняющего обязанности премьера. Но сто­процентных гарантий реализации подобного сценария у регионалов нет. Бютовцы давят на Ющенко, нашеукраинцы проявляют неожиданную принципиальность, Балога намекает, что вынужден считаться с мнением «своих» людей, — в общем, вполне возможен вариант, заканчивающийся словами «извини, Федорыч, не вышло». И в штабе на Липской это понимают. Поэтому не могут не готовить альтернативный вариант действий — на случай, если придется действовать в оппозиции.

У Юлии Тимошенко, тоже не до конца уверенной в своем ближайшем будущем, как известно, есть «план Б». Мол, не утвердят премьером — идем в оппозицию и готовимся к президентским выборам. Нашеукраинцы даже подозревают, что к досрочным. Регионалы к новым выборам в ближайшее время просто не готовы. Поэтому их «план Б» выглядит совсем по-другому. Всячески блокировать работу парламента и будущего правительства, добиваясь перевыборов Рады через год. А до тех пор — «тренироваться на кошечках», то есть референдуме об отношении к НАТО и о статусе русского языка. Хотя о нем на два месяца практически забыли и даже симпатизирующий бело-синим член ЦИК Михаил Охендовский признается, что собранные ПР подписи просто не могут «пойти в дело».

Мазепинским путем

Впрочем, вполне возможно, что регионалов интересует не столько результат, сколько сам процесс. Чем они хуже бютовцев, всю избирательную кампанию требовавших проведения конституционного плебисцита и замолчавших о нем на следующий день после голосования? Вспоминая о референдуме, регионалы посылают заодно и сигналы президенту. Мол, пока мы в правительстве — готовы к компромиссам, занимаемся исключительно экономикой, о политике не вспоминаем. А если окажемся на вольных хлебах — не просто вспомним, а основательно «попортим кровь». Тем более что отношение большинства избирателей к НАТО, а возможно, и к объявлению русского языка вторым государственным вполне предсказуемо. Или — или, «выбирай САМ», как говорилось в одной рекламе.

Виктор Ющенко, правда, уже практически выбрал. Начальник пресс-службы СБУ Марина Оста­пенко на следующий день после заявления Голенко рассказала, что в ее ведомстве «создана специальная группа опытных специалистов высокого уровня», которая уже выехала в Луганскую область с целью не допустить провокаций, похожих на съезд 2004 года в Северодонецке. В том, что в здании на Владимирской люди, готовые научить «родину любить», были всегда, сомневаться не приходится. На «средства убеждения» Остапенко тоже намекнула — мол, ГПУ еще может пересмотреть решение о закрытии уголовных дел против «сепаратистов». Только сразу возникает целый букет вопросов: как, к примеру, назвать работников СБУ, знающих о том, что закрытые дела можно было довести до конца, но молчавших последний год? И можно ли верить в объективность следствия, если его действия ставят в прямую зависимость от того, чем закончится еще не назначенный съезд где-то в Северодонецке. Невольно вспоминается Михаил Саакашвили, «вовремя» обнаруживший «российский след» в своем бывшем окружении — как только это окружение стало обвинять его в коррупции.

Впрочем, регионалы, памятуя опыт 2005 года, угрозы со стороны спецслужб пока всерьез не воспринимают. СБУ уже давно не напоминает «карающий меч» режима — в частных беседах украинские политики из разных лагерей уверяют, что при желании с ней всегда можно договориться. Не слишком тревожатся бело-синие и по поводу собственного электората. Регионалы умудрились за последнее время трижды поменять отношение к ценностям, которые в собственном ролике называли базовыми, но почему-то уверены, что избиратели юга и востока поддержат любые их инициативы чуть ли не автоматически. Между тем падение явки на выборах 30 сентября и прирост голосов, отданных за коммунистов, — это только первые симптомы возможного разочарования бело-синего электората в его нынешних кумирах. Чем чаще регионалы будут испытывать его на прочность, то объявляя, то отменяя референдум по языку, тем меньшим будет доверие к их словам и действиям. Два-три фальстарта — и к ним перестанут относиться всерьез. А желающих занять бело-синюю нишу с каждым месяцем будет все больше.

Нечто подобное, кстати, в XVIII веке произошло с Иваном Мазепой. Некоторые историки утверждают, что выступить против Москвы он планировал неоднократно. Но каждый раз в ключевой момент не решался и давал зад­ний ход. Между тем соратники, приободренные гетманом, поднимали восстания — и проигрывали. В итоге, когда восстал сам Мазепа, поддержать его решились немногие. И судьба его была предрешена. Разумеется, это только одна из версий. Могут быть и другие. Только как ни интерпретируй историю — победителем Мазепу все равно не назовешь. В этом история все-таки сильнее политики.