ЭЙМС РАЗОБЛАЧИЛ НЕ 10, А 34 ЗАПАДНЫХ АГЕНТА

Как стало известно газете «Вашингтон пост», генеральный инспектор ЦРУ Фредерик Хиц подготовил 400-страничный секретный отчет, из которого явствует, что Олдрич Эймс выдал КГБ не 10 западных агентов, как прежде считали, а более 34. Этот видный сотрудник ЦРУ, признавший себя виновным в шпионаже и отбывающий сейчас пожизненное заключение, разоблачил 55 тайных операций американской разведки - вдвое больше, чем думали до сих пор.

В отчете, с которым удалось познакомиться корреспонденту «Вашингтон пост» Уолтеру Пинкусу, масса любопытных деталей. Например, после ареста Эймса ФБР покопалось в архиве в фотографиях людей, снятых в середине 1980-х годов, входящими в советское посольство в Вашингтоне, и обнаружило несколько снимков Эймса. Ему не возбранялось ходить по долгу службы в посольство СССР, но он должен был всякий раз доносить об этом начальству. Судя по датам на фотографиях, Эймс несколько раз не доложил об этих визитах. Более того: в те же самые дни или чуть позже он клал на свои банковские счета крупные суммы наличными.

Иными словами, Эймс буквально напрашивался на то, чтобы его немедленно взяли, но рабочие контакты между ЦРУ и ФБР были налажены так скверно, что это вызывающее поведение сошло ему с рук.

Главная вина за то, что Эймса, несмотря ни на что, не могли вывести на чистую воду на протяжении девяти лет, возлагается в отчете на «почти полную индифферентность» его начальства, которое не сделало должных выводов из серии провалов, обрушившихся на советскую агентуру ЦРУ в 1986 году, и недостаточно активно взялось за поиски предателя в своих рядах. Кроме того, критики ЦРУ сетуют, что Эймса проглядели, потому что сотрудники ЦРУ слишком бережно относятся друг к другу: особенно сильна эта групповщина в оперативном управлении, насчитывающем примерно 6600 сотрудников.

Эймс выезжал на том, что его коллеги не могли заставить себя дурно подумать о своем человеке и вытаскивали его из скверных ситуаций, как, например, когда он плохо показал себя в Мехико (будучи в тамошней резидентуре, он крепко пил и изводил коллег жалобами на безденежье): его было назначили заместителем резидента в Боготе, но Эймса забаллотировал после Мехико латиноамериканский отдел ЦРУ; тем не менее, по возвращении в Лэнгли он был назначен на весьма престижную должность начальника контрразведывательного управления советского отдела ЦРУ. На этой должности он знал имена советских граждан, завербованных американцами и их союзниками, и выдавал их КГБ.

Взял его на этот пост тогдашний начальник советского отдела ЦРУ, у которого Эймс работал за пять лет до этого в Нью-Йорке, где он находился на связи с двумя ценными советскими агентами, в том числе с заместителем генерального секретаря ООН Аркадием Шевченко, оставшимся в последствии в США. Начальник не забыл Эймса, который образцово выполнил это задание, и сейчас взял его к себе, хотя мексиканская резидентура его отнюдь не хвалила.

В отчете, о котором сообщила «Вашингтон пост», рассказывается о том, что КГБ однажды помог отвести подозрение от Эймса, когда тот пожаловался в Риме, что арест сразу нескольких выданных им американских агентов в СССР может вызвать к нему нездоровый интерес контрразведывательного отдела ЦРУ. Одному из сотрудников КГБ в Восточном Берлине было поручено поведать коллеге из ЦРУ, что утечка данных об арестованных американских агентах произошла в центре связи ЦРУ в Уоррентоне (штат Вирджиния). В отчете генерального инспектора говорится, что на протяжении целого года американские контрразведчики безуспешно искали предателя в Уоррентоне, а об Эймсе никто и не подумал.

В 1989 году, когда Эймс вернулся в Лэнгли после трехлетней командировки в римскую резидентуру, один его коллега донес начальству, что Эймс слишком сорит деньгами. Начавшееся было расследование завязло в спорах по поводу того, имеет ли служба безопасности ЦРУ право затребовать его банковские счета. Поскольку Эймс утверждал, что его жена - колумбийка Росарио - получила наследство после смерти отца, начальнику резидентуры ЦРУ в Боготе было поручено выяснить, так ли это. Он заартачился, заявив, что у него и так дел по горло с колумбийскими наркогангстерами, и что ему не по душе давать взятки, без которых ему не получить доступа к завещанию отца Росарио.

Строптивого резидента не призвали к порядку, и задание оказалось невыполненным, а то бы ЦРУ узнало, что Эймсы шикуют на деньги КГБ, а не на наследство из Колумбии.

В 1991 году Эймс прошел строгую проверку на благонадежность, включая испытание на детекторе лжи. Детектор показал, что местами он лжет, но Эймс сообщил в интервью «Вашингтон пост», что ему удалось переубедить молодого оператора, и тот записал, что он прошел испытание.

В 1986 году, когда прошла первая волна таинственных провалов (более десяти американских агентов, выданных Эймсом, были арестованы или исчезли), в ЦРУ всполошились, но время шло, и к 1988 году следствие заглохло: в КГБ были навербованы новые агенты, а в контрразведывательном отделе ЦРУ произошла реорганизация. Четверо следователей, искавших предателя, получили другие задания.

Когда Эймс работал в римской резидентуре, начальник отругал его за пьянство и за неспособность кого-нибудь завербовать. «И я должен был его слушаться?! - возмутился сейчас Эймс в тюрьме, когда авторы отчета упомянули этот эпизод. - Если кто пил, так это он сам!»

Как говорится в отчете, в ЦРУ так толком и не могли договориться, кто будет заниматься поисками советских агентов в своей среде, и вообще, куда больше хотели заниматься разведкой, чем внутренним сыском. Охоту к последнему отбил его энтузиаст Джеймс Джизус Энглтон, заведовавший контрразведывательным отделом ЦРУ и рьяно разыскивавший вражеских агентов в его рядах 1950-х, 1960-х и начале 1970-х гг.

Энглтон испортил жизнь ряду кадровых разведчиков, двое из которых впоследствии подали на правительство в суд и отсудили большие деньги.

Энглтона обвиняли в шпиономании и заставили, наконец, уйти в отставку в 1974 году, после чего он смог посвятить себя целиком пестованию своих любимых орхидей. После него всякий намек на шпиономанию воспринимался плохо, и палку перегнули в другую сторону. В такой атмосфере Эймс спокойно заглядывал в советское посольство и разъезжал на красном «Ягуаре», на котором только что не было написано большими буквами: «Куплен на деньги КГБ».

P.S. Как стало известно на этой неделе, директор Центрального разведывательного управления Джеймс Вулси заявил, что ни один из сотрудников ЦРУ не будет уволен или понижен в должности в связи с систематическими провалами американской разведки по вине Олдрича Эймса.

Заочно обращаясь к сенаторам из комитета по разведке, Вулси сказал, что вместо увольнений и смещений он разослал письма с выговорами 11 настоящим и бывшим руководящим работникам ЦРУ, включая своего заместителя по оперативной работе Теда Прайса. «Некоторые требовали, чтобы полетели головы, в надежде, что головы полетят, - заметил Вулси. - Извините, но это не мой стиль работы. Более того, я считаю, что такой стиль не свойственен ни США в целом, ни ЦРУ в частности».

Корреспондент «Таймс» Тим Вайнер замечает, что определение степени наказания виновников, на которых можно было бы взвалить всю ответственность за случай с Эймсом, и было для директора ЦРУ мучительным выбором. Уволь он провинившихся, в ЦРУ немедленно начались бы разговоры, что Вулси нашел козлов отпущения. Оставь он их на работе, на Вулси тут же накинулся бы Конгресс, обвиняя его в мягкотелости. В результате Вулси принял соломоново решение, примерно, но не слишком строго наказав группу ротозеев и бюрократов, половина из которых уже не работает в ЦРУ.