Есть ли выход из евроинтеграционного тупика?

Еще прошлым летом, когда уголовное дело против бывшего премьер-министра Юлии Тимошенко набирало обороты, было ясно, что платить за него придется в первую очередь европейскими устремлениями Украины. Не народные протесты и революции в рейтингах стали основным риском для Виктора Януковича, но резкое ослабление тех, и без того не очень впечатляющих, позиций в региональной политике, которые были у нашего государства в прошлом году. По усредненным данным различных соцопросов, от 46 до 52% граждан Украины считают, что стране следует стремиться в Европу. 11,5 миллиона украинцев в 2010 году проголосовали за Юлию Тимошенко, обещавшую Украине членство в Европейском Союзе; а еще 12,5 миллиона – за Виктора Януковича, заявившего о приоритетности курса на евроинтеграцию в своей внешней политике. Необходимость сближения с Европой продиктована и уже сделанными ошибками, и формирующейся геополитической средой вокруг Украины. Поставив сегодня под вопрос углубление партнерства с Европой, Украина может оказаться в самой сложной внешнеполитической ситуации за всю историю своей независимости.

Действия Европейского Союза понять и предсказать относительно просто. Следуя логике нормативной составляющей своего влияния, он будет вынужден оказывать всевозрастающее давление на Украину. Это будет происходить не по злой воле отдельных стран-членов, и не в соответствии с теориями заговоров. «Европейские ценности» - права человека и высокие демократические стандарты - лежат в основе внешнеполитической стратегии ЕС. Это его главное конкурентное преимущество в глобальных политических процессах, своеобразное «лицо» и идентичность как одного из ведущих мировых игроков. Использование нормативной силы – способности создавать и распространять нормы поведения, определенные политические стандарты – призвано обеспечить зону стабильности на границах Европейского Союза. Инструмента лучшего, чем этот, в арсенале ЕС нет, и не только из-за нежелания Европы тратить слишком много на оборону, но и благодаря характеру угроз, с которыми она сталкивается. Помимо этого, новости из Украины, похоже, вызывают у европейских лидеров чувство некоторой брезгливости. Это - личностный уровень принятия решений. Как правило, он второстепенен, но в моменты неопределенности или кризисов вполне может оказаться решающим. Проблема в том, что в отношениях Украины с ЕС как раз наступил кризис.

В периоды кризисов повышается вероятность и цена ошибок. Одной из них может стать завышенная оценка значения отношений с Украиной для Евросоюза. Доля Украины во внешней торговле ЕС составляет около 2% (доля ЕС во внешней торговле Украины - около 30%). В основном Украина экспортирует в ЕС металл, сельскохозяйственную продукцию, оборудование и продукцию горнодобывающей промышленности, занимая при этом место в конце второго десятка по объемам поставляемых товаров. По большому счету, с экономической точки зрения Украина является для ЕС чем-то весьма похожим на сырьевой придаток, а также транзитером российского газа. Если сохранятся существующие на сегодня тенденции, то роль транзитера будет уменьшаться, а роль придатка -консервироваться. Оказывать давление на Европу по энергетическим вопросам не получится, они регулируются режимом Энергетической хартии; да и позиция в отношениях с Россией по газовым вопросам у Украины весьма уязвимая.

Так же бесполезны и апелляции к европейско-российскому диалогу. Дипломаты, как в России, так и в ЕС, давно устали от очевидного желания Киева спекулировать на противоречиях между ними и попыток периодического шантажа с обеих сторон. Эта тактика способна приносить скромные успехи в том случае, если бы Украина действительно могла претендовать на то, чтобы быть эффективной составляющей европейской системы безопасности (российско-европейский диалог сосредоточен преимущественно именно в этой сфере). Сегодня же, как раз благодаря проблемам нормативно-ценностного характера, Украина эту возможность утратила (попутно усложнив и свой диалог с НАТО).

Наша страна представляет интерес для ЕС, в первую очередь, как государство-донор региональной системы безопасности. Особенно ценной была роль Украины в урегулировании Приднестровского конфликта и в качестве барьера на пути различных транснациональных угроз. Однако в первом случае ее ценность определялась в основном возможностями поспособствовать демократизации Приднестровья, так что в сложившихся условиях позиции Украины и здесь несколько ослабли.

С точки зрения теории, гибридный режим (с 2011 года Украина относится именно к таким государствам) может демонстрировать два-три типичных варианта внешнеполитического поведения. Если он не нуждается в дополнительной легитимизации или поддержке и не чувствует внешних угроз, то внешняя политика будет определяться конфигурацией базовых национальных интересов страны (такую умеренную внешнюю политику проводит, к примеру, Китай). Ослабление легитимности – а это одна из ключевых проблем для гибридных режимов – может генерировать два типа внешнеполитического поведения. Если источники подобного ослабления внутренние, то внешняя политика может стать более агрессивной: такие государства могут инициировать региональные конфликты, демонстрировать стремление повысить свой международный статус (к примеру, с помощью приобретения оружия массового поражения) и т.п. В том случае, когда легитимность ослабляется внешними факторами, возрастает вероятность компенсаторных уступок. Примеры такого поведения есть и в недолгой истории внешней политики Украины - во время президентства Леонида Кучмы.

Украина не может позволить себе не обращать внимания на давление соседей, как Китай, или развязывать региональные войны, как Иран. Похоже, на Банковой думают, что время играет в их пользу. В разных странах - к примеру, в Германии - могут смениться правительства, об избирательном правосудии могут забыть. Но в действительности, время не на стороне Украины. Среди европейских государств вполне сформировался консенсус по вопросам диалога с авторитарными и гибридными режимами, и применение Евросоюзом принципа «меньше за меньшее» - только начало неприятностей для нашей страны. Чем дольше Украина будет искать приемлемые выходы из ситуации, тем дороже ей придется за них платить.

Компенсации потребуют более сложных решений. Самое простое из них - выполнение требований Запада - слишком маловероятно, хотя и позволило бы Украине с минимальными потерями выйти из ситуации. Более сложные варианты могут быть сориентированы на менее приоритетные для ЕС области сотрудничества с Украиной. К ним, в первую очередь, относится взаимодействие с Украиной по вопросам региональной безопасности: контрабанды, наркоторговли, незаконной миграции, экологии. Помимо этого Украине придется занимать более активную позицию в кризисах, подобных прошлогодним событиям в Ливии, и демонстрировать гораздо большую уступчивость по вопросам двусторонних экономических отношений. Некоторым европейским «болевым точкам» вроде конфликтов на постсоветском пространстве также придется уделять больше внимания, часто дорогостоящего. Украине придется разделять в этих конфликтах подходы Европейского Союза, озабоченного своей энергетической безопасностью и «мягкими угрозами», исходящими с постсоветского пространства, а это в последнее время все чаще идет вразрез с интересами России. Проблема заключается в том, что, даже пойдя на такие шаги, Украина получит переговорную позицию худшую, чем она была еще год назад.

Одна из наиболее эффективных стратегий переговоров сводится к взаимным уступкам по второстепенным вопросам. Во многом именно благодаря использованию такого подхода Украине удавалось успешно вести переговоры в ходе подготовки сложного и комплексного Соглашения об ассоциации. В некотором смысле весь сложный евроинтеграционный путь Украины - это путь уступок по второстепенным вопросам ради достижения основной цели -европейской перспективы. Сегодня вопрос соблюдения прав человека и приверженности нормам демократии, который Украина считает второстепенным, в действительности является для Европы принципиально важным. Неспособность это осознать грозит потерей всех предыдущих достижений.