Деконструкция символической власти

Усталость от господствующей верхушки, желание качественных изменений, инфантилизм избирателя и еще много версий прозвучало в рамках этих попыток анализа.

Впереди - местная кампания, которая, вероятно, пройдет в два этапа. Досрочные выборы в Киеве и, возможно, в еще нескольких крупных и важных городах, а затем - общенациональная кампания по выборам в органы местного самоуправления. Уже сейчас видно, что многие политики и политические силы пытаются не просто понять причину успеха, но и перенять или даже просто откровенно собезьянничать методы кампании Зе.

Однако использование новых форматов видеоконтента или новых площадок для распространения информации не ведет к такому же успеху и демонстрирует непонимание или неполное понимание подлинных, глубинных причин такого уровня доверия к Зе и команде. Это плохая новость. Хорошая же заключается в том, что феномен все же объясним.

В этой статье мы попытаемся максимально лаконично описать одно из явлений, которое может дать ответ на поставленный вопрос, и чуточку заглянуть в ближайшее возможное будущее.

Итак, в чем секрет успеха?

В свое время французский социолог Пьер Бурдье ввел в науку понятие социального капитала - группового ресурса, средства достижения групповой солидарности. Зеленский и "Квартал-95" за годы своей деятельности смогли создать немыслимый социальный капитал. Поскольку социальный капитал, по мнению Бурдье, является одним из способов измерения власти в обществе, можно утверждать, что задолго до похода в политику Зеленский уже имел значительный объем власти, но не выраженной в официальных властных полномочиях.

Вместе с немалым объемом экономического капитала, оказавшегося в распоряжении "Квартала", их медийный, или паблицитный, капитал сделал их стопроцентно известными в Украине. (Кстати, по данным ZN.UA, еще в 2014 г. юристы Зеленского подготовили полный пакет для его регистрации в ЦИК как кандидата в президенты. Но будущая первая леди отговорила мужа. - Ред.)

А потом случилось то, что прокладывало путь Зеленскому и "Кварталу" в большую политику и обеспечило способность украинского избирателя воспринять этот поход всерьез.

С выходом на экраны сериала "Слуга народа" удалось аккумулировать и сконцентрировать символический капитал, который Бурдье выделял как нечто находящееся в пределах социального капитала. Символический капитал строится уже не столько на деньгах, паблицитном капитале или медийности (хотя без этих предпосылок он не может быть достигнут), сколько на доверии и авторитете. Образ президента Голобородько стал таким, в которого избиратели Зе захотели поверить. Упрощенный, инфантильный, где-то карикатурный, но привлекательный для многих людей, чье мировоззрение формируется через влияние телевизора.

Здесь и зародилась символическая власть Зеленского и "Слуги народа". Символическая власть - это сила понуждать массы верить во что-то, влиять на мировоззрение людей. Например, заставить поверить в то, что война закончится, когда "просто прекратить стрелять". Это, конечно, абсолютно ошибочное утверждение, которое Зеленский, кстати, ретранслировал на весь мир в своей речи на 74-й Генассамблее ООН, ведь война разворачивается еще и в информационной, экономической, культурной, дипломатической, смысловой и других плоскостях. Но в такое заявление многие поверили, ведь над этими людьми Зе получил символическую власть, и они готовы были поверить почти во все, что он скажет, как в истину. Символическая власть рассматривается как что-то едва ли не магическое и непостижимое. Что-то вроде вечной веры обездоленного народа в то, что может прийти мессия и сделать всем "жить хорошо", без усилий с их стороны. Без работы над собой, мобилизации сверхусилий. Просто надо прийти на избирательный участок.

Такая власть позволяет получить от людей то, что при ее отсутствии можно получить только силой. Символическая власть стала действенным инструментом избирательной кампании Зе, она стала его грандиозным успехом, и ее элементы могут стать основанием для его грандиозного провала.

В конце концов, власть, получившая высочайший уровень доверия и легитимности, может использовать символическое насилие. Это навязывание своей истины, которая не может подвергаться критике. Благодаря символическому насилию власть конвертирует доверие к себе в подчинение общества своей воле. При этом во все должны верить и не брать под сомнение. В определенной степени символическую власть над частью граждан Украины имели в свое время Янукович и его клан, которые воспринимались как безальтернативный выразитель интересов Донбасса, и для части людей эта символическая власть была незыблемой даже в самые критические для режима Януковича дни и после его бегства с награбленным.

Символическая власть не воспринимается как нечто насажденное против воли. Нарушение регламентов, законов и порядков для принятия нового законодательства или увольнения неугодных должностных лиц, вопреки закону и логике, люди не воспринимают как что-то ненормальное. По крайней мере те, кто подпадает под символическую власть Зе. Хотя на самом деле, если законодательство принимает парламент как получивший делегированные полномочия от народа, ломка закона через колено направлена не против тех, кто принимал закон, не на предыдущую власть, а против народа как носителя власти.

Кроме того, нарушение регламентных процедур в законотворческом процессе, на которое повсеместно обращают внимание политические оппоненты Зе, закладывает мину под принятые новые законы. Она может взорваться, когда изменится конфигурация власти или в высокие кабинеты и парламент придут новые люди. Или старые. Тут как посмотреть.

Пока у Зе и "Слуги народа" есть нужный объем символической власти, с этим больших проблем возникать не будет. Возникает лишь вопрос, может ли так продолжаться довольно долго. Ведь на горизонте у новой власти уже замаячила реконструкция символической власти президента Голобородько-Зеленского. И об этом мы тоже поговорим.

Подытожим сжато ситуацию по состоянию в завершение парламентской кампании и законодательный блицкриг первых недель работы нового парламента.

Зеленский как представитель шоу-бизнеса получил мощный медийный и социальный капитал.

Затем был сформирован немалый символический капитал, заложивший основы его будущего успеха на выборах и немыслимую поддержку украинцев. Образ президента Голобородько, противопоставленный действующему правящему классу, который откровенно достал общество, стал таким мощным, что, умело его эксплуатируя в рамках избирательной кампании, оппонентов бояться не приходилось. Кое-кто из них до сих пор так и не понял, что на самом деле случилось.

Они проиграли в тот момент, когда "Слуга народа" получил свою символическую власть. Потому что не могли занимать никакую другую позицию к украинцам, кроме как референтную - подстраиваться в своей риторике под настроения людей.

А Зе эти настроения смог частично формировать, заодно говоря то, что люди хотели слышать. Влияние это особенно ярко проявилось во время парламентской кампании, когда кандидатам в депутаты на мажоритарных округах достаточно было выйти к людям и сказать им, что они должны за них голосовать, потому что Зеленскому нужна лояльная Верховная Рада.

Далеко за примерами ходить не надо. Посмотрите на результаты голосования в Киеве. 13 округов из 13, и на каждом можно было найти более компетентных кандидатов без шлейфа негатива, способных быть в несколько раз лучшими депутатами, чем те, кто зашел в Раду.

Смысл двух кампаний 2019 г. был направлен также на определенные символы. Зе противопоставил себя старому политическому классу. И неважно, что его представители густо распылились по самой Зе-команде. "Сделаем их вместе". Отмена неприкосновенности депутатов. Это все вещи, наполненные мощным символическим смыслом. Атака на символы прогнившей, несправедливой к украинцам системы. Нет ничего странного в том, что это восприняли на ура. Ее стараются поддерживать инициативами об отмене неприкосновенности депутатов или уменьшении количества парламентариев. Но рано или поздно такие инициативы либо исчерпаются, либо перерастут в откровенный бред, когда не будет ничего адекватного, что бы можно было предложить народу, параллельно с продолжением экономического курса предшественников, лоббизма в интересах крупного бизнеса и наступления на малый бизнес. А еще - угрозой для "новых" может стать реакция их избирателей на невыполнение щедрых обещаний. И реакция эта может быть очень болезненной.

А вот теперь попытаюсь найти ответ на вопрос, насколько эта символическая власть вместе с образом президента крепка, есть ли угрозы, которые действительно могут их разрушить и привести к очередному страшному разочарованию.

В этом контексте хотелось бы выделить два уже вполне готовых многозначительных примера.

Первый - международный провал Зеленского. Украина оказалась в центре противостояния за кресло президента США, а сам Зеленский наделал кучу ошибок, дав оппонентам букет аргументов в пользу своей некомпетентности. Речь на Генассамблее, которая могла быть единственным светлым пятном на полотне американского вояжа, просто утонула в волне проблем, накрывших страну из-за процессов за океаном и места в них Украины. Да и сам спич, если прислушаться содержал некоторые разногласия.

Второй - антагонизм власти и средств массовой коммуникации. Хотя, точнее, - общая убогость коммуникационной стратегии, если таковая на Банковой вообще есть, в чем возникают большие сомнения.

Какими бы ни были структура собственности ЗМК, уровень журналистов и различные субъективные факторы, власть совершила страшную стратегическую ошибку, вступив в практически, открытое противостояние с медиа. Ведь, принимая во внимание сложное внешнеполитическое положение страны, экономические угрозы, неоднозначную позицию власти в вопросе реализации "Минска" и позиционировании в противостоянии с Россией, поддержка печати со временем станет критически важной именно для власти, чтобы объяснить украинской общине свои решения. Но на такую поддержку не позволяет рассчитывать шутовское поведение Андрея Богдана, главы Офиса президента, и пресс-секретаря Зеленского Мендель. Поскольку сам президент на это не отреагировал, он такое поведение одобряет.

И эта необходимость проявилась очень резко и остро вечером 1 октября, когда Зеленский с испуганным лицом проводил свою пресс-конференцию, а потом отказался выступать в парламенте на тему "формулы Штайнмайера". Именно этот кейс подтвердил грандиозный коммуникативный провал. Власть не способна в кризисной ситуации на адекватный диалог с обществом. И обратите внимание: "слуги народа", отвечая на вопрос журналистов, на что идет Украина в вопросах войны, цепляются именно за символическую власть Зеленского, ссылаясь на то, что он будто бы знает, что делает. Но конкретных ответов все же не дают.

Откровенное хамство и безосновательные обвинения заведомо отрицательно настраивают медийщиков, которые не должны такое прощать. А они влияют на общественное мнение. И в части толкования действий власти, и в части формирования имиджа самого президента, который уже сейчас постепенно начинает превращаться из принца в тыкву, если перефразировать известный сюжетный твист.

Учитывая это, символическая власть Зеленского начинает если и не разрушаться, то медленно таять. Звоночком стало то, что "слуги народа" в парламенте уже не готовы терпеть символическое насилие по отношению к себе и голосовать за все, что скажут, не читая. Пусть даже сопротивление так и останется разовой акцией, но все уже поняли, как можно совершать коллективное пассивное сопротивление, а там и желающие прибегнуть к активному появятся. Это небольшая группа общественности, однако она подает пример другим. И уже это является свидетельством того, что в некоторых узких кругах началась деконструкция символической власти Владимира Зеленского. Как демонстрация разногласий, которые продолжают накапливаться. Как зарождение первых сомнений в тех, кто верит в приход мессии: они уже не так однозначно интерпретируют действия своего вчерашнего любимца.

Разногласие действий и решений в сериале и в реальной жизни. Разногласие между раем для бизнеса и войной с малыми предпринимателями. Разногласие между экономическим рывком и возрождением традиций Азарова и продолжением бюджетной политики прямых предшественников. А еще - неограниченный аппетит к власти, который в Украине никого ни к чему хорошему не приводил.

Так что, можно считать, деконструкция началась, а насколько этот процесс окажется быстрым и коренным - это уже другой вопрос.