Благие намерения?

В условиях резкого обострения политического кризиса Виктор Ющенко вполне прогнозируемо пытается максимально использовать возможности Совета национальной безопасности. Совбез остался, по сути, единственным исполнительным органом, находящимся под его контролем. Статья 3 закона, регулирующего деятельность этой структуры, относит к полномочиям СНБОУ «координацию и осуществление контроля за деятельностью органов исполнительной власти в сфере национальной безопасности и обороны в условиях военного или чрезвычайного положения, а также при возникновении кризисных ситуаций, угрожающих национальной безопасности Украины».

В том, что нынешняя кризисная ситуация в самом деле таит в себе серьезные угрозы безопасности государства, сомнений нет. Подобное предположение подкрепляется не только правилами формальной логики, но и буквой другого, «родственного», закона — «Об основах национальной безопасности Украины». В достаточно долгом перечне угроз нацбезопасности, приведенном в статье 7 этого документа, значатся и такие:

— расширение коррупции в органах государственной власти, организованной преступной деятельности, сращивание бизнеса и коррупции;

— попытки использовать в интересах отдельных лиц деятельность воинских формирований и правоохранительных органов государства;

— нарушение органами государственной власти и местного самоуправления Конституции и законов Украины, прав и свобод человека и гражданина, в том числе при проведении избирательных кампаний, недостаточная эффективность контроля за соблюдением требований Конституции и исполнения законов Украины.

Как можем убедиться, у президента, являющегося главой Совбеза, есть резон ставить вопрос об активизации деятельности СНБОУ. За последнее время появилось немало поводов для этого. К их числу в первую очередь можно отнести:

— заявления главы государства и группы парламентариев о фактах подкупа депутатов Верховной Рады;

— информацию и.о. главы СБУ, дающую основания подозревать судей КС в коррупции;

— аналогичные обвинения, выдвинутые рядом влиятельных политиков и чиновников в адрес руководства Генпрокуратуры и представителей судейского корпуса;

— обнародованные президентским секретариатом сведения о возможной связи представителей организованных преступных группировок с представителями власти, а также о предполагаемой угрозе жизни государственных деятелей;

— игнорирование президентских указов бессчетным количеством государственных органов и должностных лиц;

— незаконное использование «Беркута» в конфликте вокруг ГПУ.

Мы возьмемся утверждать, что, направив милицейское спецподразделение на Резницкую, министр Цушко преступил грань допустимого. Это решение не только противоречило здравому смыслу, оно было опасным с политической точки зрения и непозволительным с точки зрения права.

Статья 11 Закона «О милиции», для выполнения профессиональных обязанностей предоставляет сотрудникам этого ведомства право беспрепятственно, в любое время суток входить на территорию и в помещения предприятий, учреждений и организаций. Позволяет, в случае оказания сопротивления либо противодействия, применить средства, предусмотренные законом. Этот же закон обязывает работника милиции предоставлять помощь народным депутатам в осуществлении их законной деятельности, если им оказывается противодействие или угрожает опасность со стороны правонарушителей.

Однако Генеральная прокуратура является режимным объектом, содержащим секретную информацию. Допуск на подобный объект специально регламентирован. Использование «Беркута», функция которого — борьба с оргпреступностью, было бы оправданным, если бы Святослава Пискуна, к примеру, взяли в заложники. В этом случае появление на территории ГПУ сотрудников органов внутренних дел и даже применение штурмовых бригад спецназа наверняка считалось бы адекватными и законными действиями. Однако обиженный Святослав Михайлович добровольно и беспрепятственно покинул Генераль­ную прокуратуру, вернувшись затем с группой поддержки.

Цушко, отдавший непосредственный и необоснованный приказ, создал опасный прецедент. До сих пор стороны удерживались от использования грубой силы. После событий четверга руки у «ястребов» развязаны. Нам доподлинно не известно, что подтолкнуло министра к личному участию в нарушении закона — правовая неосведомленность или боязнь в 24 часа распрощаться с кабинетом на улице Богомольца. Как бы там ни было, оправдание подобному поступку найти сложно.

Этот и многие другие факты и предположения прямо и косвенно свидетельствуют о возникновении реальной угрозы безопасности государства. Что, безусловно, должно подтолкнуть Совбез к немедленным и решительным действиям. Однако вопрос заключается в том, что логика как Конституции, так и законодательства подразумевает единство власти, совместную борьбу государственных органов с внешними и внутренними угрозами. Как быть в том случае, если угроза является следствием конфликта различных институтов власти, если в войну втянуты все ее ветви? Есть ли безукоризненный правовой выход из подобной ситуации? Дать ответ на этот вопрос нелегко.

Не станем забывать, что ситуация усугублена фактическим параличом Конституционного суда, а также использованием друг против друга различных государственных силовых структур. Гипотетически не исключено, что лицом к лицу могут сойтись бойцы подразделений, законодательно закрепленных за одним и тем же ведомством. Теоретически возможное столкновение спецназа МВД «Беркут» и спецназа ВВ «Омега» выглядит вариантом не только нежелательным, но и, к счастью, пока маловероятным. Но кто, скажите, мог прогнозировать фактический штурм ГПУ, возглавляемый лично министром Цушко? Кто мог представить самый настоящий вал узаконенного беззакония, сообща организованный Кабмином, Радой, президентским секретариатом и множеством всевозможных судов?

Конституция и законодательство предусматривают меры, способные предохранить власть от узурпации. Но ни одному законодателю не могло прийти в голову происходящее сегодня. Два центра политического влияния власти дружно обвиняют друг друга в узурпации. Легитимных, признаваемых всеми независимых арбитров, способных установить правовой порядок, нет.

Что делать? Мы не случайно оговорились, назвав Совбез структурой, находящейся под контролем президента. Филосо­фия Конституции предполагает, что эта структура не должна находиться под влиянием конкретной ветви власти, конкретного государственного института или тем более конкретного лица. Но та же Конституция рассматривает СНБОУ еще и как механизм использования главой государства своих функций гаранта Основного Закона. Осмелимся предположить: в условиях, когда обе стороны считают себя правыми, но при этом весьма вольно обращаются с правом и не стесняются обнажать свою неправоту, у президента прав немного больше. До тех пор, пока он первое лицо государства и гарант Конституции.

До сих пор Виктор Ющенко давал не слишком много поводов подозревать его в добросовестном исполнении функций гаранта. Его поведение в ходе конфликта далеко не всегда выглядело безупречным. Что ж, у него появился шанс продемонстрировать, насколько хорошо он понимает дух Конституции. И насколько полно осознает ответственность за происходящее. Совокупность функций главы государства, руководителя Совбеза, главковерха и гаранта дает ему моральное право взять на себя ответственность за ситуацию и взять эту ситуацию под контроль, избрав единственно верное политико-правовое решение.

Первый шаг в этом направлении Виктор Андреевич уже сделал, переподчинив себе внутренние войска и уполномочив их взять под контроль охрану ряда государственных объектов. Подобный род деятельности, кстати, отнесен к полномочиям ВВ статьей 2 профильного нормативного акта.

Однако, согласно статье 6 того же Закона «О внутренних войсках Министерства внутренних дел Украины», вэвэшники подчиняются главе МВД. Президент не имел формального права переподчинять их своим указом, которым даже не опирался на решение Совбеза. Юридичес­кая сторона этого решения критики не выдерживает. Но с политической точки зрения его можно назвать разумным. Ми­нистр внутренних дел уже решился на применение силы, грубо нарушил закон, сознательно пошел на обострение ситуации. Гарантии, что он не вовлечет в конфликт куда более многочисленные внутренние войска (кстати, оснащенные бронетехникой), нет. Кроме того, по некоторым сведениям, Цушко намеревался поставить ВВ под контроль одного из своих заместителей, относящихся к партии войны. Возмож­ное активное использование внутренних войск могло привести к необратимым последствиям. Чтобы избежать подобного осложнения, требовались немедленные и жесткие меры. Одной из них и стал указ о переподчинении ВВ.

Многие могут назвать демагогией тезис о том, что нарушение буквы закона можно оправдать, если оно совершено в соответствии с духом Конституции. В условиях беспрекословного верховенства права такое невозможно. Но давайте не торопиться с выводами. Силовая фаза политического конфликта неизбежно повлекла бы за собой ущемления, ограничения и нарушения множества прав и свобод, оговоренных Основным Законом. Если президент действовал как гарант этих прав и свобод, если при помощи указа о ВВ он намеревался предохранить страну от этих нарушений, его действия можно не только пояснить сегодня, но и, возможно, оправдать завтра. Мы можем лишь догадываться об истинных его намерениях. Можем лишь надеяться, что, взяв под личный контроль не только вооруженные силы, но и внутренние войска, он не форсировал подготовку к силовому сценарию, а, наоборот, пытался сделать все возможное для его предотвращения. Как раз в этом, помимо всего прочего, и заключаются его функции как гаранта Конституции.

Однако обременяя себя грузом правоприменителя, Виктор Ющенко обязан был тщательно взвесить все «за» и «против», обязан был осознать всю меру взятой на себя ответственности. Ибо изменение «силового расклада» может как возыметь миротворческую функцию, так и сыграть роль серьезного раздражителя.

Все вышесказанное относится и к другому шагу президента — расширению состава Совбеза за счет губернаторов. Правовые основания для подобной меры отсутствуют, политические — налицо. СНБОУ остался единственным инструментом воздействия президента на ситуацию, главы областных администраций — единственным механизмом воплощения решений Совета в регионах.

Насколько оправданным оказался последний ход Ющенко, мы узнаем очень скоро. Нам остается лишь надеяться на праведность намерений президента, адекватность его оппонентов и здравый смысл обеих сторон кажущегося бесконечным конфликта.