АНАТОЛИЙ КИНАХ: «МЕТОДОМ УДАРА КУЛАКОМ ПО СТОЛУ ВОПРОС О ЕДИНОМ КАНДИДАТЕ НЕ РЕШАЕТСЯ»

Этот представитель отечественной политэлиты отличается довольно редким качеством: в течение долгого времени ему удается сохранять имидж приверженца правила «золотого сечения» в политике. В свое время именно такая особенность во многом обусловила восхождение Анатолия Кинаха на должность премьер-министра Украины. И его политический рейтинг тех времен сыграл не последнюю роль в прохождении в парламент блока провластных политических сил.

Но продлить свою премьерскую жизнь, даже пожертвовав ради нее честно заработанным депутатским мандатом, Анатолию Кирилловичу удалось не надолго. Очень скоро в политике прошла мода на взвешенность и востребованной стала «чистая конкретность». Заявляя о своем намерении баллотироваться, Кинах, возможно, пытается обратить внимание публики на закономерность возвращения этой моды.

— Анатолий Кириллович, чем вам не нравится Виктор Янукович в качестве единого кандидата в президенты от провластных политических сил?

— В свое время, выступая на презентации форума так называемой широкой коалиции демократических сил, я заявил, что нельзя допустить ситуации, при которой поиск оптимальной предвыборной конфигурации, включая единого кандидата в президенты, происходил бы в кабинетах, основывался бы на подписях нескольких человек. Еще тогда я высказал мнение о том, что за счет форума мы должны как можно глубже понять тревоги, надежды, проблемы общества, его ожидания. Исходя из этого, из необходимости укрепления обратной связи, и нужно искать параметры предвыборных раскладов. Любая попытка делать это в кабинете или методом удара кулаком по столу обречена на неудачу. При этом нужно еще помнить и о том, что мы строим правовое демократическое государство с гражданским обществом, в котором серьезную роль играют политические партии, несущие персональную ответственность за результаты тех процессов, в которых они принимают активное участие. Фамилию кандидата лидер любой политической структуры имеет право называть после того, как ее определит партийный съезд. Руководители тех партий, которые без решений съездов уже называют фамилии, как минимум демонстрируют очень высокую степень неуважения к своим однопартийцам. Политсовет Партии промышленников и предпринимателей поддержал решение предыдущего съезда об активном участии партии в президентских выборах. И при этом рекомендовал съезду, который должен состояться в июле, выдвинуть от партии своего кандидата в президенты.

— А в чем вам видятся преимущества кандидата в президенты Анатолия Кинаха по сравнению с кандидатом Виктором Януковичем?

— Я никогда не даю оценок людям, которых в этот момент нет рядом. Это во-первых. А во-вторых, пока не наступил срок, когда в соответствии с требованиями законодательства должны быть определены конкретные фамилии участников президентских выборов и мы не вошли в процесс политической конкуренции, я не хочу давать характеристик, о которых вы меня просите.

— Но все-таки хотелось бы узнать, что вы думаете о деятельности нынешнего Кабинета министров. В последнее время складывается впечатление, что обществу буквально насаждается мысль о бурном экономическом росте в стране. И в это действительно можно поверить, если судить по увеличивающемуся количеству супердорогих автомобилей на дорогах Киева и других больших городов, по роскошным коттеджам, бесконечно возникающим в пригородах. Однако в своей общей массе украинский народ едва ли ощущает хоть какое-то улучшение благосостояния. Непропорциональный какой-то рост получается, не кажется ли вам?

— Всем имеющим отношение к формированию государственной социально-экономической политики надо всегда помнить, что люди оценивают эффективность власти не по победным рапортам о темпах роста ВВП. Они дают оценку результативности ее деятельности, исходя из того, насколько государственная социально-экономическая политика влияет на рост числа новых рабочих мест, на увеличение реальной заработной платы, пенсий, уровня жизни. Это главные критерии. А когда мы слышим бодрые отчеты о рекордных темпах развития экономики и в то же время видим, что реальные качественные параметры жизни людей никак не соответствуют этим темпам, это вызывает серьезную тревогу. Углубление дифференциации общества, когда небольшая группа населения живет на уровне сверхдоходов, а подавляющее большинство народа прозябает у черты бедности, создает социальную нестабильность в стране. Эти вопросы приобретают не только социально-экономическое, но и общественно-политическое значение. И я рекомендовал бы представителям исполнительной власти, как бы ни велико было искушение в характеристике социально-экономического развития страны перейти на популистскую, декларативную тональность, ни в коем случае не допускать этого. И как никогда реально оценивать состояние экономики и жизни людей.

К примеру, рост явных реальных доходов населения в 2002 году, когда я возглавлял правительство, составил порядка 18 процентов. При увеличении валового продукта около шести процентов. В 2003 году, по данным Госкомстата, рост ВВП достиг порядка девяти процентов, а рост реальных явных доходов граждан — около пяти процентов. И люди просто не могут не замечать отсутствия связи между ростом экономических показателей и реальным улучшением их жизни. Это говорит о том, что огромные материально-финансовые ресурсы вращаются за пределами государственного бюджета и не участвуют в жизнедеятельности всей страны.

— Учитывая наметившееся в последнее время сближение между Виктором Медведчуком и Александром Морозом, допускаете ли вы, что на предстоящих президентских выборах СДПУ(о) поддержит кандидатуру лидера СПУ?

— СДПУ(о) — парламентская партия, которая, как и другие, участвует в политической конкуренции и борьбе за власть, выбирая себе союзников. Поэтому я не исключаю таких вариантов. Но для меня важна не сама конфигурация, а стимулы, принципы, содержание такого партнерства. Если в его основе лежит только борьба за власть и влияние, то я не думаю, что такой союз будет долгосрочным. С точки зрения идеологии и остальных параметров мне очень трудно найти точки соприкосновения между объединенными социал-демократами и социалистами.

— Я бы с вами могла поспорить. Взять хотя бы их единодушие в вопросах конституционной реформы.

— А их отношение к существующей власти? Медведчук утверждает, что она сильна как никогда, в то время как Мороз со своими соратниками настаивает на необходимости ее свержения. Этим партиям нужно еще разобраться в контексте той идеологии, которая их может объединить. Ведь это то, с чем они выйдут к народу. И если они окажутся неискренними, если в базовых вопросах продемонстрируют политическую «сверхгибкость», люди рискуют в очередной раз быть обманутыми.

— Допускаете ли вы возможность того, что все те, кто сегодня не торопится поддерживать кандидатуру Януковича, в конечном итоге сделают это?

— Вы знаете, каждый имеет право на свой выбор. Единственное, что я бы хотел заметить по этому поводу: в последнее время часто звучат слова о политической смерти того или иного политика…

— В связи с уходом этого политика из властных структур?

— Нет, в случае его участия в выборах и проигрыша на них. На наш взгляд (а в данном случае это не только моя точка зрения), политическая смерть — это не отрицательный результат в избирательной гонке, а отказ от принципов, идеологии, которая положена в основу деятельности конкретной личности, политической партии или общественного движения. Политическая смерть наступает как раз тогда, когда политик или партия под давлением принимает решение, противоречащее их принципам. Конечно, мы понимаем, насколько несовершенен окружающий нас мир, насколько далека от требований политической культуры у нас предвыборная конкуренция, уровень морали, деловой этики. Но при всем этом мы никогда не станем принимать решение, исходящее не из нашей логики, воли и интеллекта, а из каких-то других обстоятельств. Это я делаю предупреждающий сигнал тем, кто думает, будто может быть по-другому.

— В октябре 2001 года, посещая Вашингтон в качестве главы правительства, вы пообещали там, что парламентские выборы-2002 будут честными и демократичными. Однако оценка той избирательной кампании, сделанная многими отечественными и зарубежными экспертами по окончании выборов, была совершенно противоположной. Вы ошиблись?

— Я думаю, что нет. Вы же помните, что блок «За единую Украину!», который ассоциировался с блоком власти, набрал около 12 процентов голосов. И если бы на выборах максимально использовался админресурс и прочие недопустимые с точки зрения демократичности технологии, то, конечно же, у блока были бы более внушительные результаты. Но выборы 2002 года продемонстрировали другую системную проблему Украины: глубочайшее недоверие общества к власти. Это был основополагающий фактор, который повлиял на результаты всенародного волеизъявления. И весной 2002 года (я говорил об этом будучи премьер-министром) власть должна была сделать очень серьезные выводы, чтобы соответствующим образом скорректировать свои действия. Во-первых, диалог между властью и обществом должен быть постоянным, а не только в критические моменты или когда власти нужно получить какие-то политические дивиденды. Во-вторых, попытки совершенствования системы власти и повышения уровня ее прозрачности и демократичности не должны превращаться в примитивную торговлю должностями и перманентный передел экономического и политического пространства. Но эти выводы сделаны не были. И такой невосполнимый исторический и политический ресурс, как время, был использован не на решение стоящих перед страной задач, а на имитацию. Имитацию политической реформы, имитацию совершенствования системы власти. И провал конституционной реформы в значительной степени подтверждает этот факт.

— Неоднократные упоминания вами о диалоге между властью и народом вызывают в памяти те методы проведения всенародного обсуждения политической реформы, с помощью которых этот процесс был превращен властями в чистую профанацию. Власть, судя по всему, боится услышать мнение людей. Наверное, потому что знает, к чему в общих чертах оно сводится. И значит, дело не в отсутствии диалога, а в полном игнорировании точки зрения одного из участников этого диалога — народа. Каков, по-вашему, выход из этого тупика?

— Отвечая на этот вопрос, я бы позволил себе немного пофантазировать. Я мечтаю о том времени, когда, может быть, с помощью наших украинских ученых мы сумеем организовать тест для тех, кто желает принять участие во власти. Этот тест должен состоять всего из одного вопроса: «Любишь ли ты людей?». Если тот, кто претендует на участие во власти, любит людей, нехватку опыта, знаний и прочее можно наверстать. А того, кто не соответствует, на пушечный выстрел не подпускать к власти.

— Но здесь не обойтись без мощного детектора лжи! В связи с этим вы предусмотрели участие в своей затее украинских ученых? А каков, по вашим прикидкам, процент людей, находящихся сегодня во властных структурах, которые не справились бы с тестом?

— Сложно сказать. Я не люблю давать обобщенных оценок. Потому что в государственной системе власти, даже несмотря на высокий уровень коррупции и существенное снижение профессионализма, работает немало достойных людей, готовых служить общегосударственным и общечеловеческим ценностям. Я знаю этих людей. Наша трагедия в том, что в Украине, к сожалению, не выработаны критерии честного, квалифицированного, ответственного труда на любом месте. Если бы они были выработаны, государственный служащий, соответствующий им, должен был бы чувствовать защиту государства, в нем бы укоренялось профессиональное и человеческое достоинство. Но у нас, увы, пока с этим не складывается.

Кроме серьезных системных проблем, таких, как бедность, несовершенная структура нашей экономики, отсутствие продуманной инвестиционной политики, у нас есть еще и такая беда, как низкий уровень государственного менеджмента. И политическая реформа призвана решать значительную часть этих проблем. Она крайне необходима для создания механизмов политической ответственности власти перед народом.

— А не кажется ли вам, что провал политической реформы произошел потому, что ее инициировали и пытались претворить в жизнь как раз те, кто приложил немало усилий для создания всех тех проблем, о которых вы только что говорили?

— Я понимаю, о чем идет речь. Но мне кажется, что не так важно, кто был первоисточником этой идеи, инициатором и идеологом реформы. Это требование самой жизни. Другое дело, что эта идея, к сожалению, не трансформировалась в действия, связанные с общественным диалогом, с повышением уровня доверия людей к власти и государству, с пониманием ими логики процесса. Ведь изменения Конституции должны отражать интересы всего общества, а не решать чьи-то конъюнктурные задачи.

— Как вы думаете, удастся ли до президентских выборов утвердить конституционные изменения?

— Чем ближе октябрь 2004 года, тем меньше вероятность того, что в парламенте наберется 300 голосов для окончательного утверждения реформы.

— Ну а после выборов о ней можно будет и вовсе забыть?

— Это также одна из задач текущего года: необходимо, чтобы результат выборов не превратился в препятствие для проведения жизненно важной для страны политической реформы. Отношение к дальнейшей судьбе реформы будет тестом на проверку истинных намерений не только кандидатов, но и того, кому избиратели окажут доверие на выборах. И я считаю, что в случае неутверждения конституционных изменений до выборов, вероятность чего довольно велика, одним из главных обязательств кандидатов перед украинским народом должно быть обещание и демонстрация твердого намерения завершить реализацию политической реформы.

— А может ли, по-вашему, случиться так, что завершать реализацию политреформы после выборов доведется тому же, кто ее начинал? Насколько вероятен третий срок Леонида Кучмы, как вы думаете?

— Во всяком случае, с учетом того решения, которое принято Конституционным судом, нормативных ограничений для этого нет. Остальное — это право человека. Право на собственный выбор. Право на выбор имеет и украинский народ. И этот выбор должен осуществляться в условиях открытой, равной и честной политической конкуренции. В этом смысле сама избирательная кампания и ее результат должны дать нам возможность повысить доверие к Украине, ее авторитет в глазах окружающего мира. Ответственность же за это, как ни на ком другом, лежит на действующем Президенте.

— Прокомментируйте решение о создании совместной с НДП парламентской фракции. Какое место она займет в ВРУ?

— 12 мая был подписан договор о партнерстве и сотрудничестве между двумя партиями. Его цель — обеспечить проведение прозрачных демократических выборов-2004, завершить реализацию политической реформы, способствовать усилению роли и ответственности политических сил за будущее Украины, наладить конструктивное взаимодействие представителей ПППУ и НДП в парламенте. Аналогичные соглашения готовятся к подписанию с рядом других общественных и политических организаций.

Две политические силы засвидетельствовали намерение совместно работать над ускорением экономических реформ, в том числе в бюджетной, налоговой, земельной, пенсионной сферах, стимулировать развитие предпринимательства и инвестиционно-инновационной деятельности, содействовать созданию эффективной законодательной базы. В договоре отмечено, что эти планы касаются не только 2004 года, но и послевыборного периода.

В настоящее время рассматривается вопрос о создании общей фракции в Верховной Раде Украины, исходя из необходимости консолидировать в парламенте здоровые прагматичные силы, интеллект и кадровый потенциал для того, чтобы в ответственнейшее время — год президентских выборов — не допустить в обществе углубления политической конфронтации, не позволить, чтобы борьба узкополитических, личностных или клановых интересов превалировала над усилиями эффективно решить назревшие общенациональные социально-экономические проблемы.

— Как в свете создания единой фракции будет выглядеть ваша позиция по выдвижению кандидата на президентских выборах?

— Так, как это предусмотрено уставами партий. Решения по выдвижению кандидатов будут приняты на съездах. Я особенно настаиваю на том, что все процедурные моменты должны быть тщательно соблюдены — только широкий партийный актив путем прозрачных демократических процедур может назвать своего кандидата.