А может, действительно не читали?..

В грязном потоке апокалипсических прогнозов и пропагандистской лжи, выливаемых в последнее время на Украину советником российского президента Сергеем Глазьевым (и не только им), похоже, есть отдельные пассажи, близкие к правде. Так, недавно господин Глазьев заявил, что украинские министры не читали Соглашение об ассоциации (далее - СА), по крайней мере до тех пор, пока русские "товарищи" не ознакомили их с русским переводом этого объемного документа.

Не знаю, знакомились ли наши власть предержащие с неофициальным российским переводом СА, но вот украинский текст Соглашения украинский Кабмин утверждал, похоже, действительно не читая. Иначе чем можно объяснить вопиющие расхождения украинского и английского текстов СА, которые - если верить ст. 485 Соглашения - должны были быть аутентичными?

Приведу лишь несколько примеров такого несоответствия¹. Но перед этим позволю себе одно методологическое замечание: в отличие от художественного перевода, в переводе юридическом и техническом использование синонимического ряда не является желательным, - наоборот, одному иностранному термину в идеале должен соответствовать один украинский. И это понятно: использование различных украинских синонимов для перевода одного и того же английского слова вызвало бы сплошную терминологическую путаницу.

Начнем с невинного, на первый взгляд, термина "establishments" (именно так, во множественном числе). В украинском тексте Соглашения этот термин переведен и как "потужності" (ст. 66 и ст. 69 ч. 5), и как "підприємства" (ст. 69 ч. 5), и как "установи" (ст.135 (7), ст. 178(5) и ст. 285), в то же время "потужності" в украинском тексте являются также эквивалентом английских "capacities" (ст. 338(с), ст. 351, 347 и 410(d)), "capabilities" (ст. 364(f)) и даже "facilities" (ст. 135(4)).

Ну и что с того, - очевидно, пожмет плечами читатель. Любой термин, дескать, корректно рассматривать только в контексте, и именно из контекста становится понятным его значение. Да, но этот в целом удобный тезис не дает ответа на вопрос, почему в контексте одной и той же ч. 5 ст. 69 СА "establishments" переведен то как "потужності", то как "підприємства". Более того, в пункте (a) упомянутой статьи записано, что "сторона-импортер должна предварительно одобрить перерабатывающие предприятия, указанные в Приложении VІІІ (2.1) к настоящему Соглашению". Но когда вы открываете это самое Приложение VІІІ, то видите, что оно называется "Предварительное одобрение мощностей", а упомянутый в только что процитированной статье п. 2.1. Приложения начинается фразой "Предварительное одобрение ограничивается следующими категориями мощностей". Вряд ли кто-то будет оспаривать, что "мощности" и "предприятия" все-таки не являются абсолютными синонимами, чтобы так легкомысленно жонглировать этими терминами.

И, возможно, переводчики не потрудились подобрать унифицированное украинское соответствие именно к термину "establishment", имеющему даже в Оксфордском словаре несколько различных значений? Должен разочаровать читателя и другим примером. В английском тексте Соглашения находим термин "сompartmentalisation", встречающийся крайне редко в словарях. Впервые мы видим его в части С. ст. 65, называемой в украинском переводе Соглашения "Роздробленість" и звучащей так: "Сторони зобов'язуються брати участь в подальших дискусіях з метою реалізації принципу роздробленості, зазначеного у Додатку IV до цієї Угоди".

Если же откроем приложение IV к СА, видим, что ни о какой "роздробленості" (а в английском тексте - о "сompartmentalisation") здесь и близко речь не идет. Небольшое расследование позволяет выяснить, что авторы украинского перевода Соглашения потеряли десятку (Х) в номере приложения, и в действительности в ст. 65 С. речь идет о Приложении ХIV (а не IV). И об этом может догадаться только тот, кто знает английский, так как в украинской версии Соглашения название Приложения ХIV уже не пытались перевести (как это было в ст. 65), а просто сделали кальку с английского - "Компартменталізація". И речь идет в этом приложении уже не о "роздрібненості", а о том, что "сторони зобов'язуються брати участь в подальших дискусіях з метою реалізації принципу компартменталізації". Догадается ли будущий читатель украинской версии Соглашения, что и "роздробленість" в ст. 65, и "компартменталізація" в Приложении ХIV являются всего лишь вариациями на тему украинского перевода одного и того же английского термина "сompartmentalisation", - вопрос, по-видимому, риторический.

И последний пример. Пожалуй, самый показательный. В английском тексте СА много раз встречается термин "arbitration panel", переведенный переводчиками Соглашения на украинский в основном вполне корректно как "третейська група" (ст. 305, 306, 307 и далее). Вот только в ст. 322 ч. 2 та же "arbitration panel" внезапно дважды превращается в "арбітражний трибунал". А в приложении XXV к Соглашению, к которому отсылают положения, где речь идет о "третейській групі" (в частности ст. 323 ч. 3, ст. 326 и ст. 330 ч. 6), "arbitration panel" уже появляется в образе "арбітражної комісії". То есть юридически это означает, что там, где в английском тексте Соглашения предусмотрен один орган для разрешения споров между сторонами - "arbitration panel", в украинском тексте таких органов целых три: третейская группа, арбитражный трибунал и арбитражная комиссия.

Это только три примера откровенной неадекватности украинского текста Соглашения об ассоциации, на которые я случайно наткнулся, готовясь прочитать лекцию слушателям Школы европейских студий. Подозреваю, что их намного больше. Не удивительно, что их не замечали мои коллеги - профессиональные эксперты по праву ЕС, работающие, как правило, с оригинальным - английским -
текстом документа. С другой стороны, после подписания и ратификации государственные органы, суды, представители бизнеса, журналисты etc. будут применять в Украине большей частью именно украинский текст, имеющий, напомню, в соответствии со ст. 485 СА, такую же юридическую силу, как и текст на английском или другом официальном языке ЕС.

К чему приведет такое несоответствие юридически "аутентичных" текстов - увидим. Впрочем, думаю, лучше воспользоваться временем, оставшимся до Вильнюсского саммита, и все же привести в порядок украинский текст Соглашения об ассоциации, которое небезосновательно уже успели окрестить "эпохальным". Ведь если украинское правительство не смогло адекватно перевести менее тысячи страниц СА, возникают вполне обоснованные сомнения, способна ли украинская власть надлежащим образом имплементировать десятки тысяч страниц правовых актов ЕС, как это, собственно, предусматривает само Соглашение.

¹ Тексты Соглашения на английском и украинском языках взяты для сравнения из официальных источников: украинский текст - с официального сайта Кабинета Министров Украины: http://www.kmu.gov.ua/kmu/control/uk/publish/article?art_id=246581344&cat_id=223223535, английский текст - с сайта Европейского парламента: http://www.europarl.europa.eu/RegData/docs_autres_institutions/commission_europeenne/com/2013/0290/COM_COM(2013)0290(PAR2)_EN.pdf