Дело врачей, или О некоторых особенностях конкуренции в медицине

Скандал, затеянный на исходе марта в Запорожском государственном медицинском университете, быстро получил резонанс не только в регионе, но и в стране. Случай-то действительно беспрецедентный: согласно материалам уголовного дела № 120606пр, возбужденного областной прокуратурой, речь идет о фальсификации кандидатских диссертаций, выполненных сотрудниками одной из кафедр.

Поводом для возбуждения дела стало заявление общественной организации «Запорізька медична спілка» за подписью зам. председателя г-на Левича в областное управление по борьбе с организованной преступностью, в котором, в частности, говорится: «Просим привлечь к уголовной ответственности заведующего кафедрой Запорожского государственного медицинского университета П., который организовал коррупционную систему подготовки фальсифицированных диссертационных работ.

По инициативе общественной организации проведен анализ доступных для ознакомления диссертаций и сделан вывод о том, что основным механизмом подлога является фальсификация лабораторных исследований, на которых базируются диссертационные работы.

Благодаря функционированию вышеописанной схемы мошенничества за период с 2000 г. была обеспечена защита около 15 кандидатских диссертаций».

Само собой, у руководства медуниверситета имеется прямо противоположное мнение на сей счет. Кафедра считается лидером в научной деятельности вуза. Ее заведующий — известный и авторитетный ученый, под руководством которого подготовлено два доктора и 11 кандидатов медицинских наук. Однако в обращении ректора медуниверситета Юрия Колесника к прокурору области, начальникам УВД и УБОП, председателям обладминистрации и облсовета акцентировалось внимание на иные обстоятельства. И касались они в первую очередь следственных действий, охарактеризованных как противоправные и циничные.

По свидетельствам медиков, работники УБОП произвели на кафедре обыски, изъяв компьютерную технику, научную и служебную документацию, о чем администрация вуза не была поставлена в известность в установленном порядке. Далее: «С документами, на основании которых проводилось изъятие материальных ценностей и документации, наши полномочные представители ознакомлены не были, никакого документа по результатам изъятия администрации не предоставлено». Научно-педагогических работников вызвали в УБОП в качестве свидетелей. Но, не принимая во внимание заявленный статус, а также то, что идут занятия со студентами и ведется консультативно-лечебный прием больных, работники милиции потребовали от медиков немедленного реагирования. Проще говоря, милиционеры на глазах больных и студентов препроводили медицинских работников на допросы. При этом обращались с ними далеко не как со свидетелями.

Кандидат медицинских наук, ассистент Х. находилась в УБОП четыре с половиной часа. Как инвалиду 2-й группы (инсулинозависимость), ей обязателен соответствующий режим, в частности регулярный прием пищи. Эту возможность Х. не предоставили. К тому же она была вынуждена самостоятельно сделать себе инъекцию инсулина в служебном кабинете УБОП. Сотрудник, который допрашивал Х. в качестве свидетеля, неоднократно заявлял, что диссертационную работу она списала из Интернета или купила.

Кандидат медицинских наук, ассистент К. находился в УБОП восемь часов. Его в настойчивой форме принуждали признать, что диссертационную работу выполнил не он, то есть фактически обвинили в подделке научного труда. На вопрос К., кто консультирует сотрудников милиции по столь специфической теме, было заявлено: сотрудники МСЧ УМВД в Запорожской области.

Старшего лаборанта В. доставили в УБОП с рабочего места в сопровождении сотрудников милиции. Как было заявлено, в качестве свидетеля. Повестку ему не вручили, основания для допроса не разъяснили. Зато следствие в настойчивой форме выражало сомнение в том, что лабораторные исследования он проводил самостоятельно. В помещении УБОП В. находился 10 часов. На следующий день его вызвали повторно, обвинили в непоследовательности предыдущих показаний и пригрозили, что привлекут в качестве подозреваемого, если он не даст свидетельств в отношении своих руководителей. Как и в первый день, повестка о нахождении в милиции в рабочее время ему также не была предоставлена.

Кандидат медицинских наук, заведующая отделением Т. находилась в УБОП шесть часов. В ее адрес прозвучали вопросы-обвинения в том, что кандидатскую диссертацию она самостоятельно не готовила и ее исследование не имеет никакой научной ценности. Следствие также интересовалось, какую сумму она заплатила своему научному руководителю.

Кандидат медицинских наук, ассистент С. находился на больничном в связи с заболеванием, сопровождающимся высокой температурой. Невзирая на это, в сопровождении сотрудников милиции его доставили на допрос в качестве свидетеля, о чем сообщили в устной форме. На допросе С. находился с 14 до 22 часов. Состояние его здоровья ухудшилось. В связи с заболеванием он нуждался в частом приеме питьевой воды, о чем неоднократно говорил работникам милиции, которые вели допрос. Такая просьба была удовлетворена один раз через полтора часа. С. неоднократно безрезультатно заявлял, что ему становится плохо, и просил его отпустить. Ему также не предоставили возможность принимать пищу. Из уст следователя прозвучала угроза, что его «посадят к бомжам», если не даст такого ответа, которого от него ожидают. Поздно вечером у С. случился истерический припадок, и только поэтому допрос прекратили. На второй день на требования по телефону прибыть в УБОП он отказался, сославшись на плохое самочувствие. Тогда на следующий день сотрудники УБОП прибыли по месту его проживания, ознакомили с постановлением прокурора о его принудительном приводе на допрос и пригрозили: если он не подчинится, то вызовут «соколят», которые выломают окна и двери, а его все равно доставят на допрос. Под принуждением С. в сопровождении сотрудников УБОП повторно доставили на допрос, который продолжался с 10 до 16 часов. Около 12 часов состояние его здоровья значительно ухудшилось — участился пульс, появились боли в области сердца, признаки потери сознания. С. дали капли валерьяны и продолжили допрос. На запрос С. о предоставлении помощи адвоката сотрудники милиции отказали, мотивируя тем, что он свидетель и такая помощь ему не нужна.

После следственных действий три сотрудника кафедры были госпитализированы в связи с резким ухудшением состояния здоровья.

Ректорат медуниверситета потребовал принять безотлагательные меры по приведению следственных действий к требованиям действующего законодательства, а также провести расследование правомерности и законности действий сотрудников УБОП и прокуратуры. Подобная реакция дала повод для заявлений о том, что на следствие пытаются оказать давление, чтобы закрыть дело.

Насколько эти претензии обоснованны я попытался выяснить в областной прокуратуре. Однако заместитель прокурора Евгений Проценко, курирующий работу следствия, категорически отказался от комментариев. Прокурор области Владимир Стеценко через пресс-секретаря на встречу согласился. Но в назначенное им время встреча, увы, не состоялась — секретарь сообщила, что Владимир Андреевич занят. Собственно, в этом нет ничего удивительного, поскольку у г-на Стеценко зачастую нет времени не только на общение в прессой, но и с председателем обладминистрации. Как однажды заметил Евгений Червоненко, «у нас прокурор или в Киеве, или в больнице». Поэтому, к сожалению, приходится лишь догадываться, квалифицирует ли облпрокуратура в качестве давления на следствие некоторые иные факты, которым, как ни странно, не придается значения.

Например, как могло случиться, что параллельно с допросом свидетелей в местной прессе появилась информация о возбуждении уголовного дела с указанием не только места работы, но и фамилии руководителя, которому инкриминируется совершение преступления? Или, скажем, насколько законно распространение общественной организацией листовок следующего содержания: «Студентам 6 курса медицинского факультета! В областной прокуратуре Запорожской области открыто уголовное дело по факту служебного подлога в отношении сотрудников кафедры. Известны случаи привлечения студентов 6 курса медицинского факультета к фальсификации отчетной документации кафедры и документов по исследованиям лекарственных средств. Просим обо всех подобных фактах информировать по телефону или на e-mail. Анонимность — гарантирована!»

Также, думается, вовсе нелишне поинтересоваться, какими мотивами руководствовалась «Запорізька медична спілка», обратившись всего спустя неделю после возбуждения уголовного дела к премьер-министру Украины с просьбой «содействия в объективном рассмотрении уголовного дела, переданного в областную прокуратуру г.Запорожья в отношении группы сотрудников кафедры Запорожского государственного медицинского университета и ее руководителя»?

Содержание этого документа, в принципе, идентично заявлению о возбуждении уголовного дела, если не считать, что речь идет о фальсификации защиты уже не «около», а «свыше 15 кандидатских диссертаций». Зато по стилю он приобретает более отчетливые признаки доноса.

«Моральный облик самого П. — это тема особого рассмотрения. Являясь запойным алкоголиком, систематически нарушающим трудовую дисциплину (прогулы), мерзавцем, терроризирующим сотрудников, устраивающим очные ставки и практикующим прочие не свойственные научным коллективам методы администрирования, постоянно оскорбляя сотрудников и издеваясь над ними, принуждая их к мошенничеству, П. создает невыносимую обстановку на кафедре и в клинике в целом. Кафедра фактически не занимается ни научной, ни педагогической работой и является центром мракобесия.

Сотрудники кафедры многие годы, получая лечебную ставку, не занимаются лечебной работой. Многие из них не занимаются и педагогической работой. Естественно, об этом всем знает ректорат, но их это очень устраивает!»

Факты, изложенные в заявлении, разумеется, были проверены созданной в университете специальной комиссией и не подтвердились. На очереди — проверка работы кафедры комиссией Минздрава, выводы которой станут известны в середине мая.

— Больше всего в этой истории меня беспокоят судьбы молодых ученых, — говорит Юрий Колесник. — Это по-настоящему талантливые и одаренные люди. Научной работой они увлеклись еще в студенческие годы. Затем — магистратура, аспирантура. То есть на создание диссертаций у них ушло по пять-семь лет. Какой же смысл после этого фальсифицировать результаты или покупать звания, как утверждают заявители? Ради чего? Ведь доплата за кандидатство, по сути, копеечная, а исследования, необходимые для подготовки кадров высшей квалификации, государство практически не финансирует. И спонсоров удается найти далеко не всегда. Увы, наука развивается преимущественно благодаря усилиям энтузиастов. Для проведения исследований они вынуждены покупать за свой счет реактивы, а подчас и необходимые приборы. Но никакие нормативные документы не обязывают пожизненно сохранять квитанции и счета. Поэтому обвинения молодых ученых в фальсификации научных исследований на основании того, что у них нет квитанций и счетов на реактивы, приобретенные несколько лет назад, по меньшей мере, оскорбительны.

Нелишне заметить, что диссертации, научная ценность которых поставлена под сомнение общественниками и правоохранителями, в свое время получили высокую оценку институтами кардиологии, терапии АМН Украины, Национальным медицинским университетом, Киевской медакадемией последипломного образования. Положительные отзывы работам дали и официальные оппоненты — ведущие ученые Крымского медуниверситета, днепропетровской, харьковской, запорожской медакадемий, Сумского госуниверситета. Наконец, среди молодых ученых, которым следователи настойчиво предлагали признать свою профессиональную несостоятельность и фальсификацию выполненных научных исследований, — два лауреата национальных премий Украины.

Несмотря на это, областная прокуратура обратилась в Высшую аттестационную комиссию Украины с просьбой проверить диссертации. Реакция не заставила себя ждать в виде письма от 10 апреля председателю спецсовета Д 17.600.01, доктору медицинских наук, профессору Александру Никоненко за подписью председателя ВАКа Владимира Мачулина. «В связи с обращением прокуратуры Запорожской области и согласно п. 8.1 и 8.7 «Положения о специализированных ученых советах» ВАК Украины поручает Вам до 30 июня 2006 года рассмотреть вопрос о лишении научной степени врачей, которые защитили диссертации в Запорожском государственном медицинском университете». И дальше — список, включащий 10 кандидатов медицинских наук.

Директивный тон письма как минимум удивляет. И дело даже не в том, что за 15 лет существования университетский спецсовет, деятельность которого косвенно поставлена под сомнение, обеспечил защиту более 120 докторов и кандидатов наук, не получив ни единого замечания ВАК Украины. Просто не мешало бы учесть, что запорожские спецсоветы возглавляют руководители двух местных медучреждений, которые три года назад конкурировали на весьма скандальных выборах ректора медицинского университета. Однако, по мнению начальника отдела медицинских и аграрных наук ВАКа Юрия Чайковского, столь деликатное поручение не противоречит принципам профессиональной этики. Оказывается, для того чтобы поставить вопрос «о лишении научной степени» 10 кандидатов наук, ВАКу вполне достаточно обращения прокуратуры, базирующегося на заключении общественной организации. Кстати, какими-либо сведениями о данной организации, не говоря уже о степени ее профессиональной компетенции, Высшая аттестационная комиссия не располагает. Как, судя по всему, и областная прокуратура.

Что ж, пожалуй, самое время попытаться восполнить этот пробел. Тем более что общественная организация обратилась и в редакцию «ЗН» за содействием «в объективном освещении ситуации, сложившейся в Запорожском медицинском университете, в частности в отношении группы сотрудников кафедры и ее руководителя».

Итак, хотя организация и осуществляет свою деятельность на территории Запорожской области, создание местных ячеек в ней не предусмотрено. Основной целью «Запорізької медичної спілки», как значится в уставе, «является удовлетворение и защита законных социальных интересов, экономических, творческих, возрастных интересов своих членов». А объединяет она «на основе единства интересов и по профессиональным признакам граждан Украины — медицинских работников, а также специалистов других отраслей знаний, чья профессиональная деятельность связана с проблемами здравоохранения, экологии». Но вот что любопытно. Ни один из троих учредителей организации, которые в то же время являются ее членами, к медицине не имеет никакого отношения. Тем не менее это вовсе не стало препятствием для регистрации организации ни областным управлением юстиции, ни Запорожским горисполкомом.

Чем объясняются такие парадоксы, остается только догадываться. Не внесла ясности и беседа с председателем совета «спілки» Дмитрием Харьковым — он наотрез отказался назвать ее учредителей, кого-либо из членов организации и даже своих заместителей. А ведь общественники декларируют основными принципами своей деятельности законность и гласность. Дескать, «находимся в тех рамках, когда мы не можем еще все говорить».

И хотя организация испытывает явные трудности даже с грамотным указанием реквизитов на фирменном бланке, это нисколько не препятствует ей ставить перед собой весьма впечатляющие задачи. Среди прочего, «содействие совершенствованию организации управления медицинских заведений», «изучение, внедрение и пропаганда достижений медицинской науки», «участие в проведении научных исследований и разработке практических рекомендаций по всем отраслям здравоохранения», «участие в общественной экспертизе клинических испытаний новых фармпрепаратов, медицинской техники, материалов, методов лечения»… Как говорится, это было бы смешно, если бы не было так грустно.

Впрочем, мы, кажется, отвлеклись от медицинских проблем. Точнее, от их уголовного аспекта.

По версии Д. Харькова, к ним обратились семь человек, которым «приходилось сталкиваться или работать с заведующим кафедрой и обращаться с жалобами на него в разные инстанции». Их имена он назвать отказался, ограничившись лишь сведениями о том, что это студенты, сотрудники медуниверситета и практикующие врачи. Вместе с ними и было составлено заявление в УБОП.

— Если уголовное дело возбуждено, значит, факты так или иначе подтвердились, — считает Д.Харьков.

Утверждение, прямо скажем, далеко не бесспорное. Но в данном случае интерес вызывает не столько частное мнение руководителя общественной организации, как оперативность правоохранительных органов. Заявление от доселе неизвестной организации поступает 16 марта, и на второй день возбуждается уголовное дело. Это при том, что государственная регистрация «спілки» проведена 1 марта…

С учетом всех этих фактов невольно напрашивается мысль о том, что так называемая проблема фальшивых диссертаций вовсе не является в этом деле ни главной, ни определяющей. Похоже, подлинная причина кроется в последнем абзаце заявления. «Третьей сферой преступной деятельности П. и организованной им группы является участие в высокооплачиваемых клинических испытаниях фармацевтических препаратов, финансируемых зарубежными и отечественными фармацевтическими компаниями. Суть мошенничества состоит в сознательном нарушении условий отбора пациентов».

Речь идет о так называемых трайлах — клинических испытаниях, выполняемых врачами по заказу фармпроизводителей. Поскольку эта работа действительно высокооплачиваемая, желающих в ней участвовать значительно больше, чем предложений. Кафедра профессора П. занялась трайлами первой в городе, что, разумеется, со временем не могло не вызвать недовольство потенциальных конкурентов. Но все дело в том, что испытания выполняются на договорных началах. Следовательно, претензии к качеству выполненных работ вправе предъявить только заказчики. Вот и получается, что единственный возможный способ устранить соперника и занять его место — это дискредитация. Как правило, в подобных случаях в ход идут любые методы, не исключая использование возмущенной «общественности».

Впрочем, пока что это — не более чем версия, которой, думается, вовсе нелишне уделить внимание следствию. Разумеется, если оно заинтересовано в установлении истины. Иначе зачем было нарушать учебный процесс и адекватное лечение больных. К сожалению, для кафедры эти проблемы остаются актуальными по сей день. Как, кстати, и реплика председателя обладминистрации Е. Червоненко: «Не думаю, что в нашей криминогенной области, которая занимает первые места в стране по серьезным правонарушениям, у стражей порядка нет других важных дел, чем прессовать ученых медуниверситета».