В темноте, да не в обиде

Интересная история приключилась в постмайданной Украине с налоговыми законами. О подробностях обложения НДС в первом квартале 2005 года ГНАУ стала сообщать в четвертом квартале этого же года, о прожиточном минимуме, применяемом с января-05 для целей налога с доходов физлиц, — в сентябре-05, а о том, как облагались предприятия в начале года налогом на прибыль, ничего не известно до сих пор.

История у этой истории такая. 31 марта 2005 года был опубликован закон, снова нещадно менявший (второй раз за год, так как первый начал действовать с 1 января) все правила налогообложения. Кстати, впоследствии в этом году правила почти так же кардинально менялись еще дважды и, таким образом, год оказался разделенным на четыре периода: с 1 января по 30 марта, с 31 марта (правда, удобно?!) по 29 июня, с 30 июня (класс!) по 27 июля, с 28 июля (опять!) по 31 (надеемся) декабря.

Но подобная ясность (пусть и вот такая) имеется лишь в отношении НДС. С прибылью же непонятно до сих пор: тот «Большой Закон», что увидел свет 31 марта, действовал с 31 марта, с 1 апреля или с 1 января?

В самом тексте Большого Закона депутаты написали, что «прибыльные» изменения распространяются на результаты деятельности плательщиков по итогам налогового периода, на который приходится дата вступления в силу этого Закона, а дату его вступления в силу определили как день опубликования, то есть 31 марта. Период же, на который приходится 31 марта, это первый квартал и, между прочим, даже если бы публикация была не 31 марта, а 31 декабря, все равно период начинался бы 1 января, поскольку налог на прибыль у нас взимается по итогам периодов, исчисляемым нарастающим итогом с начала года. То есть как ни крути, а изменения должны были «включиться» задним числом с начала года.

Но потом ВР одумалась, и 5 апреля ее комитет по вопросам финансов и банковской деятельности направил премьер-министру письмо с просьбой предотвратить обратное действие во времени. Хотя при чем тут премьер-министр?

Так или иначе, премьер-министр переадресовал эту просьбу Минфину, а тот 22 апреля написал, что вступление в силу изменений приходится на 31 марта. Впрочем, в принципе не исключалось и хитроумное прочтение минфиновского ответа (имевшее, между прочим, прецеденты) типа «вступает в силу 31 марта и применяется с 1 января».

Получив такое разъяснение, комитет ВР, однако, хитроумничать не стал и в своем письме от 29 апреля указал, что закон должен распространяться на операции, осуществляемые с 1 апреля (насчет же 31 марта было сказано, что это нецелесообразно и «создаст напряженность в обществе»).

И вот, когда все как бы уже устаканилось, вмешались ГНАУ и Высший хозяйственный суд. «А поутру они проснулись», написав (ГНАУ — 4 мая, ВХС — 12 мая), что первый квартал как первый налоговый период отчетного года должен был облагаться уже по-новому (ВХС, впрочем, чуть-чуть — в отличие от ГНАУ — в своем тексте состорожничал, но из его цитирования закона ничего иного все равно не вытекало).

Минфин с такой позицией не согласился и 24 мая написал комитету ВР, что разделяет именно его (а не ГНАУ) позицию, уточнив, что, коль вступление в силу состоялось 31 марта, то «взыскивать налог на прибыль по результатам финансово-хозяйственной деятельности ранее указанного срока нет оснований», о чем просил комитет уведомить ГНАУ.

На том все — пока! — и закончилось. А чем все закончится окончательно, непонятно.

Новую форму декларации о прибыли ГНАУ ввела не с будущего года, а с декларации за 2005 год, хотя за 1, 3, 6, 9 и 11 месяцев все отчитывались по старой форме. Как это удобно: весь год — так, а в конце года за год — эдак! Однако о том, что новая форма декларации означает, что в отчете за год нужно весь год, включая первый квартал, ориентироваться на нормы «Большого Закона» (мол, менять — так уж менять, и все — с декларации за год в целом), нигде не сказано! Ну а «само собой», ясное дело, такое подразумеваться никак не может.

Никто из бухгалтеров — по крайней мере, без особого указания — пересчитывать первый квартал не собирается. Но на кого будут ориентироваться проверяющие? На родную ГНАУ и не очень понятный ВХС? Или на Минфин, который налоговиками в какой-то степени уполномочен руководить, и профильный комитет парламента?

Никому ли не кажется при этом, что недомолвки здесь совершенно недопустимы? И если в декабре еще не известно, как облагался январь, если предприятия находятся в невероятном информационном вакууме (так и хочется сказать: пребывают в темноте и невежестве), то как можно всерьез говорить в этой стране о каком-то бизнес-планировании и каких-то инвестициях?

И спросить ведь не с кого: все все разъяснили! Правда, по-разному…