На грани большого передела?

В среду, 26 ноября, под эгидой Ассоциации украинских банков состоялось всеукраинское совещание коммерческих банков. Мероприятие, в котором приняли участие около 70 представителей финансовых учреждений, было закрытым для СМИ.

Представители НБУ на встречу также не приглашались: уже замечено, что в их присутствии откровенный обмен мнениями у банкиров не ладится. А неприятности, которые для «излишне разговорчивых» могут оказаться очень серьезными, никому не нужны.

Впрочем, по свидетельствам участников, и в отсутствии представителей Нацбанка разговор поначалу не клеился. Однако в какой-то момент прорвало...

Одним из наиболее активно обсуждавшихся банкирами стал тот факт, что в их некогда достаточно монолитных рядах в последнее время появилась ощутимая брешь. Ни одного представителя крупнейших банков — по крайней мере, на уровне первых лиц — в зале замечено не было. Более того, в последнее время встал вопрос о том, что АУБ может распасться на два клуба по интересам — крупнейших банков и всех остальных.

Участники совещания сделали почти единодушный вывод: главный виновник создавшегося положения — Национальный банк, выделивший в когорту привилегированных 17 банков первой группы (крупнейшие) и еще несколько учреждений из второй (крупные).

В чем состоят эти привилегии? Во-первых, только к представителям крупнейших банков чиновники сейчас прислушиваются. Фактически НБУ принимает решения, учитывая интересы не 180, а только 17—20 банков. Мотив — на долю крупнейших учреждений приходится 64% активов всей банковской системы (по состоянию на 1 октября 2008 г.), они являются системообразующими, и именно на необходимости их поддержки делал акцент МВФ, обсуждая условия предоставления займа.

Такая дискриминация подверглась жесточайшей критике. Участники совещания заявляли, что подобные аргументы не могут служить оправданием избирательного отношения регулятора к рыночным субъектам. По их мнению, чиновникам просто намного легче находить «общий язык» не со всей системой, а лишь с двумя десятками ее представителей. Плюрализма мнений при таком раскладе, конечно, меньше. Впрочем, как и гласности.

Раздавать и получать рефинансирование за закрытыми дверями на ул. Институтской тоже намного проще, чем на аукционе. И главное — выгоднее: автоматом устраняются 160 конкурентов. Именно привилегированный доступ к рефинансированию, то есть, проще говоря, возможность получать деньги от Нацбанка по льготным тарифам для отдельных (пусть и системных) участников рынка, и стал поводом для последних банкирских склок.

На тендерах по поддержанию ликвидности банков Нацбанк выдал в ноябре всего немногим более 4,7 млрд. грн., тогда как в категории «другие» числится за тот же период выдача кредитов на сумму около 16 млрд. грн. на срок до одного года. Ставки, под которые счастливчики их получили, не могут не вызывать зеленую зависть остальных участников рынка: она практически ни разу не превысила 15% (под эту ставку Нацбанк до последнего времени выдавал самое короткое «ночное» рефинансирование, причем под залог). А в нескольких случаях — и вовсе 12%. Интересно, на каком основании?! Очень любопытно было бы почитать протоколы соответствующих заседаний правления НБУ!

11 ноября Нацбанк решил узаконить «льготную» практику, издав постановление №367. Одной из норм этого документа он официально закрепил право на получение оперативного рефинансирования при оттоке депозитов только за теми банками, которые организованы в форме ОАО и оплаченный уставный капитал которых составляет не менее 500 млн. грн. На 1 октября этим требованиям соответствовали лишь 16 банков из 182.

Причем половина этих учреждений уже принадлежит иностранному капиталу. Впрочем, Нацбанк это обстоятельство даже радует: его руководство считает это «одним из позитивных факторов, подкрепляющих стабильность в сфере расчетов по внешним обязательствам». «Удельный вес иностранных банков — до 50%. Теперь это очень важный фактор стабильности, потому что не будет никакого оттока капитала, а текущие кредитные линии будут рефинансированы», — заявил в четверг на конференции агентства Fitch «Украина в условиях мирового финансового кризиса» заместитель главы НБУ Александр Савченко.

Видимо, г-н Савченко не в курсе, что 2,3 млрд. долл. из общего трехмиллиардного октябрьского оттока валюты из страны пришлось на возврат ресурсов, ранее предоставленных иностранными материнскими структурами своим «дочкам» в Украине.

Крупнейшие банки вряд ли можно обвинять в чрезмерном соглашательстве. Своя рубашка ближе к телу, особенно в условиях кризиса. Злые языки утверждают, что без рефинансирования НБУ сегодня уже «лежал» бы не только Проминвестбанк, но и еще как минимум пять-шесть учреждений из категории крупнейших. Как показывает не только отечественная, но и общемировая практика, именно крупнейшие банки традиционно оказываются значительно менее устойчивыми к кризисным явлениям, нежели их более мелкие собратья.

Обидно только то, что средства НБУ, выдаваемые в качестве рефинансирования финансовым учреждениям, являются сейчас главным фактором девальвационных процессов. И это не наша выдумка — это факт, озвученный главой украинского государства. Получается, выдал Нацбанк льготные кредиты совершенно конкретному перечню учреждений. Причем произвел при этом эмиссию даже не в обмен на валюту, как раньше, — просто напечатал. Но пошли выпущенные в обращение гривни вовсе не во благо экономики и не на реализацию инвестиционных проектов. Эти гривни (внимание, этот факт констатировал президент Украины!) очень быстро вернулись в Нацбанк для обмена на валюту из быстро скудеющих резервов.

Логичный вопрос — куда уходит проданная Национальным банком валюта? Общественности пытаются подкинуть красивую версию, которую на совещании у президента озвучил Владимир Стельмах. Мол, банкиры вынуждены конвертировать в валюту гривневые вклады своих клиентов, требующих от них переоформить депозиты.

Может, это отчасти и так, но тут возникает новый вопрос: «А какие такие клиенты могут выкручивать банкирам руки, что-то от них требуя?» Ответ: «Козырные». А те, кто попроще, сейчас бессильно внимают тому, как вместе с гривней обесцениваются их замороженные гривневые вклады.

С погашением внешних займов аналогичная ситуация. Не секрет, что значительная часть полученных отечественными заемщиками внешних ресурсов (в виде как капитала, так и кредитов), — это легализированные на внешних рынках деньги, ранее выведенные из страны. Теперь они снова ищут более надежного, нежели украинская финансовая система, пристанища.

Сейчас очень модно изучать уроки Великой депрессии. Между тем многие забывают о том, что американский центробанк, сначала чрезвычайно щедро раздававший деньги, и спровоцировал возникновение огромного инфляционного пузыря. А затем неожиданно лишил экономику денежного «кислорода». В результате был спровоцирован масштабнейший в истории передел собственности, основными выгодополучателями от которого стали приближенные к чиновникам ФРС финансисты. Для манипулирования рынком и формирования беспрецедентного могущества и надо то было совсем немножко инсайдерской информации, чтобы знать, когда самое время выйти на рынок, а когда — уйти с него.

То, что происходит сейчас в Украине, очень напоминает те «славные» времена. Основной капитал — средства производства — скоро будут стоить необычайно дешево, как и в 90-е годы прошлого века. И скупить их за бесценок сможет тот, у кого на руках окажутся свободные деньги.

Согласно одной из версий, в которую так не хочется верить, Нацбанк укрепил в начале ноября гривню до 5,6—5,8 грн./долл. только затем, чтобы нужные люди смогли особо не тратиться и купить по выгодному курсу валюту. Которая затем под фиктивные импортные контракты ушла в офшоры, чтобы дождаться там лучших времен. А со временем вернуться обратно, для скупки сильно подешевевших промышленных и прочих активов.

Так что если бы в Украине не возникла проблема Проминвестбанка, ее обязательно надо было создать. Не будь ПИБа, какой-нибудь другой банк оказался бы при смерти. Слабое звено всегда найдется в любой, даже самой лучшей банковской системе — достаточно «удачно и умело» организовать «хорошие» курсовые качели в стране, чья внешняя торговля сопоставима с объемом ВВП, а внешняя задолженность вдвое превышает доходы бюджета и втрое — золотовалютные резервы центрального банка. И при этом в финансовой системе практически отсутствуют инструменты хеджирования валютных рисков.

Что раньше смущало, а сегодня уже откровенно пугает — так это принимаемые НБУ меры. Да еще форменная неразбериха в заявлениях его руководства. То Нацбанк гривню отпускает, то снова фиксирует, то проводит массированные интервенции, то самоустраняется от регулирования рынка, то ограничивает предложение денег, борясь с инфляцией, то выдает многомиллиардные кредиты по ставкам, которые ниже не только уровня инфляции, но и его собственных ставок рефинансирования.

Анализ даже последних нескольких заявлений представителей Нацбанка заставляет задуматься: либо врут, либо неадекватно оценивают ситуацию. Не далее как в среду одни руководители НБУ заявляли, что «расходовать валютные резервы на искусственную поддержку курса гривни в текущих условиях нецелесообразно», другие — призывали население воздержаться от покупки доллара по завышенному курсу.

«В условиях резкого увеличения дефицита платежного баланса, в условиях резкого сокращения поступления доллара будет несколько безответственным искусственно удерживать показатель курса за счет использования значительного количества золотовалютных резервов государства», — заявил глава Совета НБУ Петр Порошенко.

«Усугубление курсовой ситуации на рынке является на 80% результатом панических настроений украинцев», — заявил первый заместитель главы НБУ Анатолий Шаповалов. Попутно он сообщил, что только за октябрь-ноябрь население купило 1,8
млрд. долл. (из, которых, если верить официальной статистике, более 1 млрд. долл. пришлось на октябрь). Но если оставшиеся 800 млн. — это 80% существующего в Украине реального дефицита валюты, то откуда тогда весь сыр-бор?

«Сейчас без гибкого курса пережить кризис невозможно... Никаких золотовалютных резервов не хватит», — заявил в четверг зампред НБУ Александр Савченко.

«Прошу — одумайтесь. Потому что пройдет время, где-то не больше года: все будет совсем по-другому… Придет стабилизация экономики, восстановятся наши международные позиции и так далее: и будет потеря (у тех, кто скупает валюту сейчас)», — увещевал соотечественников глава НБУ Владимир Стельмах в эфире одного из телеканалов в воскресенье.

Владимир Семенович подчеркнул, что гривня остается недооцененной, сославшись на «очень серьезные» расчеты курса через индекс «Биг-Мак»: «У нас валюта, она должна быть 2,22 (гривни) — к евро». На фоне всего происходившего (в четверг курс на межбанке подскочил до 7,3—7,5 грн./долл., на черном рынке в пятницу — до 7,4) это звучало уже даже не как насмешка, а как издевательство.

Кто-то из банкиров в разговоре с корреспондентом «ЗН», комментируя выбор в качестве показателя справедливой стоимости гривни индекс «Биг-Мак», мрачно пошутил: теперь регулятору не мешало бы выдать представительству McDonald’s в Украине банковскую лицензию. Тогда в условиях дефицита доллара гривню можно будет хоть на гамбургеры поменять по очень выгодному курсу. Да и гарантии под привлекаемые депозиты у фаст-фуда хоть куда. Если что, она свои обязательства сможет подкрепить очень даже удобоваримой продукцией, так что с голоду никто не помрет.

Однако вернемся к всеукраинскому банкирскому совещанию. Регулятору был выставлен целый ряд требований, в случает отказа выполнять которые банкиры угрожают начать выносить из банкирской избы весь накопившийся в ней сор. Одно из ключевых требований — создать при НБУ специальную комиссию с участием представителей АУБ, которая бы работала открыто и прозрачно.

«Всем очевидно, что Нацбанк превратили в коммерческую структуру, которая помогает приближенным зарабатывать как на колебаниях курса, так и на получении льготного рефинансирования. Все это делается за хорошо всем известный откат (некоторые источники утверждают, что по рефинансированию он составляет 3,5%. — Ю.С.), — рассказал «ЗН» один из банкиров на условиях конфиденциальности. — Все слышат чавканье и хрюканье в темноте, но боятся включить свет, потому что тот, кто подойдет к выключателю, будет уничтожен. Но если так будет продолжаться и дальше, то скоро эти обвинения придется делать публичными просто от безысходности».

Настолько ли все серьезно? Видимо, да, если на уходящей неделе рефинансирование Нацбанка начало играть критическую для банков роль. При ставках на уровне 100% годовых межбанковский рынок нельзя считать живым даже условно. Других источников ресурсов (вклады, внешние займы) сейчас нет в принципе. Мировые инвесторы считают вероятность наступления дефолта в нашей стране стопроцентной. Так что лимиты на Украину там закрыты полностью (офшорные кубышки украинских собственников — не в счет).

Каким бы устойчивым ни был финансовый организм, без доступа к ликвидности он фактически обречен на гибель. На грани выживания — 160 отверженных банков. Сегодня они демонстрируют чудеса жизнестойкости, но от безысходности могут пойти на отчаянные меры.