Михаил НОНЯК — свой среди чужих, чужой среди своих?

Вчерашним оппозиционерам из "колоды" известных политических лиц, возвращение во власть которых состоялось благодаря Майдану, пришлось выделить его представителям отдельную квоту на властных должностях (или хотя бы создать такую видимость). Новопришельцам, к которым относится и заместитель министра доходов и сборов Михаил Ноняк, часто не хватает опыта и профессиональных знаний, что является очевидным серьезным вызовом для воплощения в жизнь изменений, которыми мотивировалось их появление в высоких чиновничьих коридорах. ZN.UA попробовало при личном общении выяснить, действительно ли "сотник с Майдана" способен, согласно возложенным на него должностным обязанностям, эффективно бороться с коррупцией в структуре, через которую идут крупнейшие госбюджетные потоки в стране.

Скажем откровенно, далеко не все ответы нас удовлетворили полностью. А пока интервью готовилось в печать, Кабмин обнародовал на своем веб-сайте положение о Государственной фискальной службе Украины, создать которую предполагалось в замену Миндоходов согласно объявленному еще в мае правительственному постановлению (№236 от 21 мая 2014 р). Как также отмечается в сообщении пресс-службы КМУ, главой Государственной фискальной службы назначен Игорь Билоус, первым его заместителем стал Владимир Хоменко, заместителем - Анатолий Макаренко.

Как видим, фамилии Ноняка среди перечисленных нет. В ответ на вопрос ZN.UA по этому поводу в пресс-службе Миндоходов сообщили, что на антикоррупционном заместителе главы ведомства это пока никак не отразится, ведь процесс ликвидации Миндоходов будет продолжительным (структуры аппарата новой службы еще нет), а до его окончания все будут оставаться при нынешних должностях и полномочиях. Так что нам придется только ждать дальнейшего развития событий, а тем временем предлагаем читателям ZN.UA составить собственное впечатление о нашем собеседнике и его деятельности на нынешней должности.

- Расскажите, пожалуйста, как вы все же оказались на нынешней должности, ведь и образование у вас не профессиональное, и опыта подобной работы нет?

- Я - человек из общественности. Были конкретные общественные требования относительно того, чтобы во власть пришли новые люди, которые могли бы обновить действующие процессы. Меня не привел какой-то конкретный политик. Моему приходу на должность заместителя министра предшествовал ряд обсуждений - среди общественности, между сотнями Майдана. Мы совещались по всем вопросам, решали, как в дальнейшем будет работать государство: после свержения бандитской власти необходимо было, чтобы на руководящие должности пришли люди, которые могли бы изменить создаваемые годами коррупционные схемы. Я прошел собеседование с Яценюком, а потом на Кабмине. Фактически я прошел по квоте Майдана, а правительство мою кандидатуру одобрило.

- Неужели вы считаете уровень своей компетенции достаточным для того, чтобы заниматься анализом серьезных финансовых схем?

- Проходя определенный предпринимательский путь, приобретая опыт общественной работы, мне приходилось сталкиваться и взаимодействовать с чиновниками, налоговой и таможенной службами. Для меня нет на этой должности принципиально новой информации. Если мне попадаются неизвестные, новые понятия, я учусь. Конечно, я не профессиональный налоговик, аудитор или бухгалтер. Открывая Таможенный или Налоговый кодекс, я чего-то не знаю, каких-то терминов или понятий. К счастью, рядом со мной есть люди, помогающие мне разобраться. Не все же тут бандиты и коррупционеры, есть здесь и порядочные работники, посвятившие этой работе жизнь.

- После прихода на должность заместителя министра, вы разделили руководство главным оперативным управлением с другим заместителем - Владимиром Хоменко. Как именно распределены ваши обязанности? Кто за что отвечает?

- Владимир Хоменко на сегодняшний день отвечает за сотрудников налоговой милиции - это главное следственное и главное оперативное управления. Я отвечаю за управление внутренней безопасности - службу, которая фактически контролирует деятельность внутри министерства, в том числе и работу сотрудников налоговой милиции. Частично я отвечаю за борьбу с контрабандой и таможенными правонарушениями. Также мне подчинено подразделение, занимающееся борьбой с отмыванием доходов. Например, если налоговый милиционер что-то требует от предпринимателя, и нам об этом становится известно, то мы начинаем служебную проверку.

- Однако не секрет, что именно сотрудники налоговых и таможенных органов нередко являются организаторами различных схем по уклонению от уплаты налогов, "крышуя" и покрывая их с использованием должностных полномочий. Как в таком случае ваши подразделения сотрудничают? Вас удовлетворяет уровень координации?

- Сотрудничаем мы нормально, но определенные вопросы у нас возникают по кадровым назначениям. Я сюда пришел, помимо всего прочего, для того, чтобы заменить коррумпированных работников. Владимир Хоменко - человек из системы, я - с другой стороны баррикад. С моей точки зрения, не очень правильно, что я не имею возможности назначать людей и фактически являюсь заложником обстоятельств. Ведь я не могу делать кадровые назначения в подчиненных мне подразделениях.

- То есть Хоменко блокирует ваши предложения?

-Мягко говоря. Ему не очень нравится, что кто-то еще осуществляет контролирующую функцию в министерстве.

- Раньше уже обнародовалось много цифр о масштабах злоупотреблений при прежнем руководстве МДСУ. Цифры звучали не только разные, но и разных порядков - то 6 млрд, то 16 млрд, то 300 млрд грн. Можно ли дать конкретные разъяснения относительно их происхождения, и на чем они на самом деле основываются?

- В ходе открытых ГПУ уголовных производств наше управление внутренней безопасности провело ряд служебных расследований, результаты которых неутешительны - бывшими должностными лицами была организована схема уклонения от уплаты налогов, в которой были задействованы по меньшей мере 250 человек из руководящего состава налоговой и значительное количество предприятий. В результате этой аферы государству был нанесен ущерб на сумму свыше 6 млрд грн.

Масштабными были также факты незаконного возмещения НДС. Не только предприятия, приближенные к бывшим первым лицам государства, уклонялись от налогообложения, но еще и их конкурентам работать не давали. По оценкам Миндоходов, теневой оборот через налоговые ямы в прошлом году составил свыше 300 млрд грн, а среднемесячный объем схемного кредита в 2013 г. достигал 3,9 млрд грн. В результате этого госбюджет недополучил около 50–70 млрд грн.

- Есть много вопросов и к показателям эффективности антикоррупционной деятельности в министерстве, которые вы обнародовали. Можно ли рассказать о них подробнее, и как можно их трактовать?

-За последние полгода мы начали 256 уголовных производств, 85% из которых были открыты по материалам подразделений внутренней безопасности. Для сравнения, в прошлом году этот показатель составлял 69%. Сюда не входит контрабанда или отмывание, это только налоги, сборы и платежи, которые должны были быть собраны, но путем коррупционных схем уплачены не были. Указанные злоупотребления нанесли государству материальный ущерб почти на 259 млн грн. А своевременное выявление этих преступных схем помогло предупредить нанесение убытков на сумму свыше 8 млн грн. Открыты 17 уголовных производств за взяточничество. Общая сумма полученных взяток по этим 17 делам - более 164 тыс. грн.

- Вы считаете эти суммы значительными, учитывая объемы финансовых злоупотреблений, о которых говорилось выше? Не смешно ли?

-Конечно, эти суммы и сравнить нельзя, но они значительно превышают прошлогодние показатели. За полгода мы провели более двух тысяч проверок, по результатам которых вынесено 500 официальных предупреждений, 526 человек привлечены к дисциплинарной ответственности и уволены 38 человек. За эти же полгода подразделениями внутренней безопасности проверено свыше 800 обращений от физических или юридических лиц.

- Не может ли быть так, что часть этих обращений - попытка давления и на добросовестных работников? Кому-то не нравится его коллега, или он мешает "работать" коррупционерам?

-Есть и такое, конечно. Время от времени у нас бывают такие случаи, особенно относительно сотрудников налоговой милиции. Из тех 800 поступивших к нам обращений только 200 подтвердились. Как видим, значительный процент жалоб, поступающих к нам, в частности на горячую линию "Пульс", не имеют под собой нарушений. Но мы проверяем все обращения, в том числе и анонимные. К сожалению, до сих пор бывают случаи, когда налоговая милиция целенаправленно ищет, так сказать, "сладкого" предпринимателя, находит какие-то огрехи (а их всегда можно найти), а потом требует определенное вознаграждение. Но сегодня это скорее единичные случаи, чем система, которая раньше бесперебойно работала и в которой руководители налоговой просто "крышевали" целый ряд фирм и площадок.

- Что бы вы могли рассказать о конкретных механизмах, применяемых сейчас для борьбы с коррупцией в вашем ведомстве? Насколько их можно считать эффективными и как усовершенствовать, потому что иначе все обещания усилить борьбу с коррупцией звучат только как лозунги, уже давно всем набившие немалую оскомину?

-Сейчас мы или же самостоятельно начинаем проверки по делам, которые кажутся подозрительными, или же реагируем на жалобы граждан. К сожалению, у нас нет системного подхода к антикоррупционным мерам… Вскоре мы планируем проводить социологические исследования среди налогоплательщиков для выявления основных коррупционно-уязвимых, так сказать, направлений деятельности. А уже на основе этих исследований готовиться к конкретным коррупционным рискам.

Не хватает нам и материально технического обеспечения. До сих пор, например, не исключен человеческий фактор при таможенном оформлении, который в большинстве случаев и побуждает к применению коррупционных схем.

Но самая большая, наверное, проблема заключается в том, что наше министерство состоит из двух служб - налоговой и таможенной, которые соединили специально для того, чтобы согласовать их работу и усилить взаимодействие этих ведомств. Но согласования между этими структурами нет. Я собираю руководителей департаментов, общаюсь с ними и понимаю, что у них до сих пор отсутствует восприятие того, что они должны работать как единый механизм. Таможня действует отдельно, налоговая - отдельно, диалога между ними нет.

- Но все же можно ли детальнее рассказать о конкретных видах злоупотреблений налоговиков и таможенников, которые сейчас разоблачаются? Что можно им противопоставить?

-Из общего количества правонарушений около 40% - это злоупотребления властью или служебным положением, 20 - так называемая должностная халатность, 15 - подделка документов и около 10% - взяточничество. Из общего количества открытых в этом году уголовных производств 146 преступлений были совершены налоговиками, 18 - сотрудниками налоговой милиции, 54 - таможенниками.

К сожалению, не так легко довести дело до суда. Например, мое ведомство готовит материалы относительно некоторых лиц, подозреваемых нами в участии в коррупционных схемах. Часть этих материалов не идет дальше прокуратуры, а те, что доходят до суда, не приводят к каким-либо значительным последствиям для коррупционеров. Мы, например, требуем пять лет лишения свободы, а суд выносит приговор - два года условно или год условно.

Даже за полгода нельзя преодолеть ту тотальную коррупцию, которая существует в Украине. Должно быть общегосударственное понимание этих проблем. Сейчас единственный способ влияния на людей, злоупотребляющих своим служебным положением, - это обнародование этих материалов и давление со стороны общественности.

- Как признает руководство МДСУ и если судить по последним опубликованным цифрам, сейчас в ведомстве, по сути, идет тотальная кадровая чистка. Как быстро заполняются вакансии, и где гарантии, что новоприбывшие будут лучше предшественников? Вы призываете к повышению ответственности, а какими могут быть стимулы для более честной работы?

-Сегодня существует предельное число работников министерства - около 57 тыс. человек. Это чрезвычайно много. Если внедрить все программы, которые мы планируем реализовать, то для администрирования налогового сбора такое количество сотрудников не нужно. Мы уже уволили около 10% работников. Сейчас наш кадровый резерв - это те налоговики, у которых есть опыт работы, но они не могли работать, поскольку не "свои" и не "из Семьи". Также это предприниматели, готовые оставить бизнес ради служения государству, и представители общественности.

- Извините, а какая сейчас средняя заработная плата в министерстве? Достаточна ли она для того, чтобы предприниматели согласились оставить бизнес и, как вы говорите, служить государству? Может, мотивация все же совсем другая?

-Соглашаюсь, сегодня у чиновников смешные заработные платы. Я сам за три месяца получил в целом 7300 грн. Мой должностной оклад 4800 грн, я не получал ни надбавок, ни премий. При этом через наше ведомство проходит 85% поступлений государственного бюджета, а средняя зарплата в министерстве - 3000 грн, и только 5% сотрудников получают зарплату более 5000. Мы планируем за счет сокращения работников и сохранения фонда заработной платы повысить зарплату сотрудникам вдвое.

- Но ведь автоматически увеличится и производственная нагрузка на оставшихся работников. А как относительно эффективности их работы? Не получится ли так, что после сокращения штаты снова со временем начнут разрастаться?

-Мы видим определенный потенциал, работающие здесь люди могут сделать намного больше. Мы уверены, что государство может собирать больше налогов. Для этого необходимо больше работать и создать благоприятные условия для предпринимателей.

- Разве сбор большего количества налогов - это более благоприятные условия? Скорее, это следует трактовать, как новое усиление фискального давления…

- Нет, речь идет об условиях ведения бизнеса, которые стимулировали бы выход предпринимателей из тени. Чтобы люди хотели честно работать и честно платить налоги. Мы предложим бизнесу открытый диалог, прозрачные и честные условия сотрудничества. Кроме того, и борьба с коррупцией поможет предпринимателям работать открыто…

- Это пока звучит только как декларации и лозунги, поэтому со временем увидим, а пока давайте лучше о конкретике. Вот вы выдвигали тезис о необходимости передачи Государственной фискальной службе функции реализации конфиската для увеличения поступлений в бюджет. Почему мы должны поверить, что такая передача станет полезной для государства и что в вашем министерстве эффективность повысится? Ведь что там, что там - чиновники, и со стороны это выглядит только как попытка перетянуть одеяло "сладких" полномочий…

- Мы наблюдаем значительные злоупотребления со стороны Государственной исполнительной службы. Речь идет исключительно о таможенном конфискате - имуществе, оцененном и изъятом таможней, которое хранится на таможенных складах и охраняется таможенниками. Во-первых, для проведения повторной оценки имущества исполнительной службой необходимо привлекать дополнительные государственные средства. Во-вторых, продажа конфиската не всегда проходит открыто и честно - стоимость имущества нарочно занижается, а продают его часто "своим" покупателям. В результате в госбюджет попадает менее десятой части стоимости конфискованного имущества. Свыше четверти всего имущества уценивается, значительная часть уничтожается или передается безвозмездно. Средний показатель принятых решений об уничтожении имущества - 50%, а о безвозмездной передаче - 30%. Реализуется на рынке не более 5% всего таможенного конфиската.

Кроме того, специфика исполнительного производства не предусматривает бухгалтерского учета операций с конфискованным имуществом, мониторинг его продажи не ведется. Часто мы не можем получить реальную информацию о расчетах и стоимости имущества, уже переданного на реализацию. Прибавьте к этому непрозрачную организацию аукционов и вы получите многомиллионную коррупционную схему. В прошлом году в Государственной исполнительной службе находилось имущества на сумму свыше 473 млн грн, но от его реализации государственный бюджет получил только 18,3 млн грн. Одна часть конфиската было уценена, другая - безвозмездно передана или уничтожена, а остальное так и осталось на складах таможни.

Конечно, увидев эту картину, мы рекомендовали исполнительной службе при оценке имущества учитывать стоимость таможенных платежей и усилили контроль над распоряжением имуществом. Однако это только превентивные меры, а система реализации конфиската требует коренных изменений.

- Еще один из ваших тезисов касается необходимости ввести автоматизацию таможенного контроля не только как действенную меру по обеспечению бесперебойной работы контрольно-пропускных пунктов на границе, но и метод искоренения коррупции и взяточничества. Где взять для этого средства и как сейчас продвигается процесс автоматизации?

- На сегодняшний день у нас 81 автомобильный пункт пропуска, оборудованы весами для взвешивания легковых и грузовых авто только 27 пунктов, 7 из этих весов неисправны, остальные - устаревшие. Что мы имеем в результате? Машина заезжает на таможенный контроль, в документах зафиксирован один вес, реальный вес значительно больше, соответственно, бюджет теряет часть поступлений. Мы планируем ввести весовые комплексы поосевого взвешивания в движении и фотофиксацию транспортного средства с распознаванием номерного знака. У нас уже готов проект такого переоснащения автомобильных пунктов пропуска. Внедрение проекта запланировано в три этапа в течение трех лет, стоимость технического переоснащения автомобильных пунктов пропуска будет стоить около 5 млрд грн, финансирование которого предполагается за счет технической помощи. Если нам удастся реализовать этот мощный проект, за год или два эти затраты вернутся в виде таможенных поступлений. Сейчас таможня в среднем собирает налогов 130 млрд грн в год, а при надлежащем контроле и оснащении эта сумма может удвоиться.

Более того, мы сможем отслеживать весь путь товара от таможни до покупателя: если товар легально в Украине не продается, то каким образом он сюда попал, кто закрыл глаза на то, чтобы он пересек границу, доехал до мест розничной торговли и был продан без уплаты соответствующего сбора? Это и будет тот системный подход, которого, к сожалению, сейчас нет.