Любое движение со дна ямы — вверх

Почему-то принято считать, что сложность налогообложения неизбежна. Однако в действительности она порождена отнюдь не желанием перекрыть лазейки и заштопать дырки. Напротив: чем законодательство сложнее, тем, как правило, больше в нем «щелей»; простые же законы и выполнить легче, и обойти сложнее, ну а контроль за их соблюдением — несопоставимо эффективнее. Другое дело, что простота законодательства, обеспечивающая его практически повсеместное соблюдение, не оставляет шанса госмашине раздавить кого надо за несоблюдение того, что соблюсти невозможно: все работают по правилам, и придраться в условиях демократии (или хотя бы ее имитации) не к чему. Да и просто штрафовать тогда — за что?

Но кроме этого, простота не обеспечивает кастовой занятости бухгалтерам (с аудиторами да консультантами) и налоговикам (с «фондовиками» да ревизорами) — якобы находящимся по разные стороны баррикад, а на самом деле доящим одно и то же стадо, только в разные ведра. Это мы уже не о той священной корове, каковой является сложность налоговых законов. Это — о простых предприятиях, о юридических наших лицах, за «пастбищем» для которых заботливо следит мудрый парламент, чтобы обширное законодательное поле сплошь состояло из колючек, шипов да камушков, никак не предназначенных для самостоятельного переваривания без вмешательства ветеринара-кормоведа.

С учетом взаимоисключающих дорожных знаков (а зачем они в поле вообще нужны?) жизнь становится борьбой за существование.

В этих условиях недодать молочка кажется бедной скотине подвигом, отчего урезать зарплату бухгалтеру или недоплатить налогов какому-нибудь бюджету — представляется ей справедливым отмщением за постоянные попытки увеличить надои. Испить же молочка из ведра самой (вместо того чтобы это ведро пополнять) — уж и вовсе героизм, достойный подражания. Речь, вы поняли, о высербывании из глупой державы НДСного возмещения. Так ей, впрочем, и надо: пусть упрощает законы, и никаких аллегорий тут больше не будет.

В Советском Союзе (ни при чем-то он ни при чем, но не совсем ни при чем) налоги были проще и собирались эффективнее. Когда почил «свободный остаток прибыли», перечислявшийся в бюджет, и появились фонды экономического стимулирования, относительно несложный механизм фондообразования являлся, по существу, механизмом налогообложения. С той лишь разницей, что сумма фондов означала, сколько остается предприятию (значит, остальное — аналог налоговой массы), а сумма налогов сегодня означает, сколько уходит (значит, остальное — аналог бывших ФЭС).

Что ж, занятость тогда обеспечивалась иначе. Так неужели сейчас за общественное счастье иметь безработицу нужно расплачиваться такой дорогой ценой? Да еще и прикрывать это Высшей Экономической Справедливостью сверхсложного обложения?

Предприятия сегодня — жертвы не столько налогов, сколько их непонятности, внутренней противоречивости. Но где же против этой сложности протесты? Вспомним, извините, Ленина, который писал, что раб, которому нравится его хозяин, есть холоп и хам. Хам в том смысле, что не понимает ценности упрощенного налогообложения (которое было бы дозволено всем, а не только «микро»), чем грубо оскорбляет здравый смысл.

Ну скажите: что в условиях Украины мешает облагать не изуверскую «добавленную стоимость», не прибыль, не еще целую кучу всевозможных показателей, а просто весь оборот, из которого ничего — во избежание соблазнов — не вычитается? Уж если даже такое посчитать нельзя, то все прочее и вовсе бессмысленно!

А дальше пусть сама Родина делит полученную долю с оборота между всевозможными фондами — предприятия тут ни при чем. Почему обилие направлений налогопользования должно оборачиваться обилием разновидностей этих налогов? Во имя чего, к примеру, это количество соцстрахов, каждым из которых облагается одно и то же?

Действительно неизбежны — кроме единого налога — лишь акциз и подоходный, остальные же подати, пожалуй, от лукавого.

Но вот единой налоговой ставкой, ясное дело, не обойтись. Налог может быть один (для безакцизных предприятий), ставка — нет. Но разве нельзя посчитать среднеотраслевую рентабельность и облагать в зависимости от нее каждую отрасль по своей ставке? При этом предстоит лишь соблюсти условие, чтобы доля налога в цене равнялась среднеотраслевой доле в ней налогов сегодняшних.

Заодно хоть какая-то занятость «обеих сторон» будет обеспечена: пусть доказывают/опровергают, к какой отрасли относится исполнение того или иного договора. Вот многие уже и будут при деле.

Зато от «не той отрасли» ни НДС уворовать не получится, ни обналичить через фиктивную фирму, сношения с которой сегодня уменьшают налоги, создавая так называемые валовые затраты и так называемый налоговый кредит.

И — ни знаменитого 5.9, ни почти такого же знаменитого 11.2.3, ни налоговых накладных, ни датского (или откуда там оно у нас завелось) «первого события», Богом проклятого на территории Украины. Вместо этого — все возникает по оплате. Сегодня-то «первое» из-за всего этого является первым только для налогоувеличений, а как только надо учесть расходы — извините, по первому событию — это в Дании.

Не нужны будут даже «обычные цены»: ставка с оборота окажется (в отличие от ставок на его куски) не столь уж большой, чтобы бороться с ней — назло кондуктору — неполучением денег.

Что же касается очарования размером ставки, который един для всех, то в СССР («наша песня хороша…») такого, напомним, не было, и дифференциация платежей по отраслям представлялась вполне естественной. Наоборот, при переходе на общие (для кого ни попадя) налоги у нас многие опасались: не слишком ли все упростится? Да уж, упростилось…

Но ведь и при всей сложности — кто не хочет платить, все равно не платит, чему сложность а) не мешает; б) помогает.

Махинации, разумеется, будут и после упрощения. Кто-то, например, вместо сильнооблагаемого маркетинга (услуга ведь!) захочет показать реализацию слабооблагаемой материалоемкой нефти, но это уже, сами понимаете, не то.

Помудревшая Родина, кстати, сама потихоньку к простоте тянется: вспомним известные распоряжения — платите, мол, в том же объеме, что раньше платили, да и все тут. («А что я вам, как вам кажется, должна, того никогда вам не видать, кроме как в виде облигаций», но это так, к слову.) Очень, между прочим, насчет «как раньше» правильно. Осталось только законы в соответствие с этим привести, чтоб простота была не отрыжкой объевшейся сложности.

Бояться простоты не нужно: хуже, чем есть, все равно не будет, а есть опять же то, что налоги одних уже пошли в обратную сторону, из-за чего других ухайдокивают окончательно. Ведь вместо денег этим другим по-сталински навязали «облигации госзайма» (новое же слово «внутреннего» означает, что налоговая недостаточность — и это при том, что все стонут! — восполняется сейчас и займами внешними: инвесторов-то отвадили благодаря тому же НДС).

И самое худшее, что можно учудить с единым налогом, — это тоже то, как сейчас. Те, у кого от перехода на единоналожие общая налоговая масса уменьшается, на него переходят, те, у кого растет, не переходят. Уж не для дискредитации ли «упрощенки» разрешен такой «добровольческий» беспредел?

Естественно, он порождает интересные интересности. Так, торговля называет себя посредничеством и переходит на комиссию/поручение, чтоб единым налогом у нее облагалось только посредническое вознаграждение, а не весь оборот, что при общей для всех единых и потому не очень высокой ставке — весьма сверхвыгодно. А сам товар при этом облагается у «нормального», точнее, НЕ облагается, ведь вся разница в цене осела на упрощенце.

Производство же, учуяв, что материалы лучше оставлять на нормальных налогах, по которым все сырье и сырьеподобное из облагаемых оборотов вычитается, а на упрощение переводить только зарплато-(прибыле-)емкое (к примеру, услуги), все чаще позиционирует себя как обработку давальческого сырья. Тогда потребитель сырье покупает у нормального, а обработку — у сидящего за соседним столом «упрощенного» юрлица.

И все довольны!!!

А вот при единоналожии всеобщем, когда «тут — нормальный, тут — ненормальный» не проходит, появится смысл не посредников (или «юридических друзей») плодить, а у себя заводить отделы реализации — чтоб не накручивать налог на каждом этапе. Вот и появится удешевляющая и себестоимость, и цену концентрация бизнеса.

Ну а бывшие геологи, милиционеры, директора птицефабрик, учителя физкультуры с удовольствием будут определять, к какому виду деятельности что относится (если не захотят идти в сторожа зоопарков).

Бухгалтеры же пойдут в науку и вузы — использовать былые навыки в мирных целях. Может, даже кто-то вернется в инженеры: при низких ставках на производство оно расцветет почище всяких инфраструктур — вот старые специальности и пригодятся.

В каждом человеке есть что-то «всегда полезное». А в каждой несерьезности — доля несерьезности…