Ларс Танелл: «В ситуации кризиса очень важно решительно действовать»

Объемы финансовой поддержки, предоставляемой развитыми странами своим банковским системам, достигают все более фантастических размеров. Банки в США и Европе уже получили от своих правительств триллионы долларов и евро, но это не дало ощутимых результатов. Финансовым властям не удалось ни возобновить кредитование своих экономик, ни достичь реального оздоровления финансовых систем. Причем все еще даже не прояснилась ситуация с масштабами существующих проблем: сами банки стараются их по возможности скрыть, а независимые внешние оценки варьируются от одного до нескольких триллионов долларов.

В этой связи все чаще и громче звучат обвинения в адрес властей не только в неэффективном использовании средств налогоплательщиков, но и в принципиальной ошибочности подходов к решению проблем. И все большее внимание привлекает успешный опыт Швеции, которой пришлось столкнуться с крупномасштабным банковским кризисом осенью 1992 года.

Во многих странах, в том числе в Украине, становится популярной реализованная шведами идея создания специализированного учреждения, или «плохого» банка, который бы выкупал проблемные банковские активы и брал на себя дальнейшую заботу о них. Это помогает «хорошим» банкам, очистив свои балансы, постепенно вернуться к нормальной полноценной жизнедеятельности.

Правда, ратующие за эту идею часто упускают из виду некоторые достаточно жесткие основополагающие принципы, которые были заложены в шведской модели оздоровления банковской системы. В чем они заключались и насколько опыт Швеции применим в Украине? Об этом, а также о последних антикризисных инициативах своей организации рассказал «ЗН» исполнительный вице-президент Международной финансовой корпорации (IFC) Ларс ТАНЕЛЛ, в 1992 году возглавлявший шведскую государственную управляющую компанию Securum.

— Г-н Танелл, в чем вы видите основные недостатки подходов к рекапитализации банковских систем, применяемых сейчас в США и ЕС?

— Как недавно оказалось, одна из главных проблем состоит в том, что подход к рекапитализации в случае каждого конкретного банка разный. А поскольку четкие принципы отсутствуют, остается очень много неясностей в отношении того, что в действительности происходит в банках. Сами банкиры с этой неопределенностью пока не справляются, а их клиенты не видят, как много «плохих» активов реально находится в банках. И это приводит к еще большей неопределенности.

Еще одна проблема, на мой взгляд, проистекает из того, что для спасения банков используются деньги налогоплательщиков. Возникают вопросы: а насколько эффективно используются эти средства? Как распределяются риски и выгоды между налогоплательщиками и акционерами поддерживаемых структур? Ведь если налогоплательщики берут на себя определенный риск, они должны получать и некоторые выгоды (о чем в Украине нередко «забывают», когда речь заходит о расходовании государственных средств. — Ю.С.). Пока эти вопросы остаются без ответов.

— События последних месяцев заставили обратиться к опыту преодоления предыдущих кризисов в банковской сфере, в том числе шведскому. Сейчас в мире активно анализируется деятельность возглавлявшейся вами шведской государственной управляющей компании Securum, которая приняла на свой баланс проблемные банковские активы. В чем состояли основные задачи этой структуры, насколько успешно она с ними справилась?

— Главной задачей, для реализации которой и создавалось данное учреждение, было возобновление кредитования. Также путем разделения банков (после их тщательной диагностики, полного списания невозратных активов, определения реальной капитализации и национализации. — Ю.С.) на «хорошие» и «плохие» — достигалась цель восстановления и возврата к нормальной деятельности первых. Чтобы потом правительство могло их продать, выручив за них серьезные деньги.

Задача непосредственно Securum состояла в том, чтобы возвратить налогоплательщикам как можно больше денег с принятых на ее баланс проблемных банковских активов. Этого мы, в принципе, достигли — деньги налогоплательщикам вернули.

Позитивным моментом всего было и то, что нам удалось привлечь к управлению проблемными активами действительно высококвалифицированных специалистов по недвижимости, например, или по управлению промышленными предприятиями. То есть тех людей, которые действительно глубоко разбирались в ситуации и могли решить сложные проблемы. Именно благодаря этому удалось возвратить деньги.

— Насколько, на ваш взгляд, опыт работы Securum применим сегодня в Украине?

— Некоторые уроки, которые мы извлекли, думаю, будут весьма полезны и в ваших условиях. Прежде всего, если разделить банки на хорошие и плохие, то вы сможете снизить уровень неопределенности в отношении хороших, и они смогут снова выдавать кредиты, что очень важно для восстановления экономики.

Во-вторых, если вы отдаете плохие банки в руки специализированной организации, то, как я уже говорил, она должна обладать необходимыми управленческими навыками и должна нанять людей, действительно способных решить проблемы.

И, наконец, третий момент. Если вы возьметесь за создание такого учреждения, то государство как его владелец окажется серьезно вовлеченным в эти процессы. И тогда крайне важно обеспечить, чтобы и хорошие, и плохие банки управлялись надлежащим образом, как коммерческие структуры, а не обслуживали политические интересы.

— Могла ли бы и при каких условиях IFC поучаствовать в работе аналога Securum в Украине, если бы подобная структура создавалась?

— IFC как организация, способствующая экономическому развитию, видя нынешние проблемы Украины, была бы заинтересована в сотрудничестве с правительством страны и его поддержке. У нас есть специалисты, есть опыт управления проблемными активами в других странах, таких как Китай, Таиланд и ряд других. Думаю, сейчас немного преждевременно говорить об условиях, но хочу заверить, что если к нам обратятся, мы, конечно же, готовы к диалогу на предмет того, как наш опыт и поддержка могут быть использованы в Украине.

— Расскажите, пожалуйста, о последних антикризисных инициативах IFC. Какое место в них отведено Украине?

— Главным нашим ответом на кризис является то, что мы продолжаем сотрудничать с нашими уже существующими клиентами, отслеживаем их положение, чтобы видеть, как мы можем им помочь. Это наш приоритет №1.

Второй приоритет касается финансового сектора, где мы внедряем несколько инициатив. Мы расширили глобальную программу торгового финансирования, так как увидели, что его поток резко сократился. Увеличение объемов торгового финансирования по линии IFC с 1 млрд. долл. до 3 млрд. призвано поддержать торговые потоки из/в и между развивающимися странами.

В-третьих, мы создали фонд рекапитализации для системообразующих банков бедных стран.

В-четвертых, вместе с немецким KfW и голландским FLO мы организовали специальный фонд для поддержки микрофинансирования во многих странах мира.

IFC также смещает акценты в своей консультативной работе, делая упор на корпоративное управление, управление рисками, реструктуризацию банков и т.д.

Кроме того, мы рассматриваем возможности поддержки инфраструктурных проектов. Сейчас ведутся переговоры с правительствами нескольких стран относительно инфраструктуры, поскольку существует много проектов, реализация которых уже началась или должна была вот-вот начаться, но внезапно оказалось, что нет ни одной коммерческой структуры, которая бы была готова принять участие в проекте и помочь с финансированием.

Поэтому IFC создает специальный фонд, который будет помогать финансировать такие проекты. Один из реализованных таким образом проектов — это новый Панамский канал, его стоимость оценивалась в 4 млрд. долл. Вначале предполагалось, что международные и многосторонние структуры предоставят 50% этой суммы, а коммерческие банки — остальные 50%. В конечном итоге, все финансирование было предоставлено международными финансовыми учреждениями вместе с многосторонними организациями, и ни один коммерческий банк участия в финансировании не принимал. Потому что коммерческие банки сейчас не располагают средствами для столь масштабного кредитования.

Подобных хороших проектов много, именно поэтому IFC и создала специальный фонд, который будет помогать их финансировать. Вот, вкратце, о нашей деятельности сегодня и о планах на будущее.

— А есть ли у Украины шансы получить определенную сумму из создаваемого сейчас фонда рекапитализации IFC?

— Фонд рекапитализации, который в настоящее время создается с участием японской стороны, нацелен на системообразующие банки стран Африки и Азии, а также небольших государств, в которых сравнительно небольшие суммы денег могут принести большой эффект.

Украина — достаточно большая страна, и здесь оборачиваются большие суммы. И хотя те
3 млрд. долл., которые выделяются для фонда, тоже немалые деньги, думаю, что вашей стране понадобится гораздо больше финансовых ресурсов, чтобы выровнять ситуацию. По крайней мере, таково мое личное мнение.

Так что если речь идет об Украине, то, возможно, вам следует говорить и с другими игроками, которые довольно активно сотрудничают с вашей страной. Возможно, вашему правительству следует в первую очередь вести переговоры с МВФ или с ЕБРР как с важным инвестором и приверженцем Украины и, конечно, с IFC.

— И в завершение разговора. Не могли бы вы сказать хоть несколько обнадеживающих слов в отношении Украины? Нам просто необходимы хорошие новости.

— К сожалению, не могу ничем особенно вас порадовать… Думаю, в ситуации кризиса очень важно решительно действовать, отдавая себе отчет в чрезвычайности ситуации с тем, чтобы люди видели: что-то происходит, принимаются определенные решения. И при этом очень важно обеспечить полную прозрачность принимаемых решений.

Вот почему я являюсь сторонником идеи, что управление проблемными активами должно быть передано отдельному учреждению. Банки могут это и сами делать, создав некое подразделение наподобие «плохого банка» в рамках собственной структуры. Может, это будет не так эффективно, но тоже увеличит степень прозрачности.

Конечно, и IFC, и ЕБРР, и другие международные организации ищут различные способы помощи и поддержки для Украины. Но нам необходимо видеть более четкую и ясную картину того, что делается внутри страны, прежде чем предпринять реальные шаги со своей стороны.