Баланс интересов как признак демократии или Лапша под названием «проект Налогового кодекса»

Что характерно для современного украинца в отношениях с государственными органами? Характерным является ожидание уже на подсознательном уровне чиновничьего беспредела. Деградация государственных органов вызвала естественную реакцию в обществе — недоверие к чиновнику и желание активно отстаивать свои интересы, в том числе в судах, или договариваться. В условиях отсутствия эффективного механизма ответственности чиновника линия поведения (идти в суд или договариваться) определяется в большинстве случаев с точки зрения того, что дешевле и быстрее. Нельзя сказать, что судебная защита в Украине достаточно эффективна, но альтернатива в отстаивании своих прав и надежда на положительный результат все-таки существуют.

За годы независимости Украины правовой механизм обжалования действий чиновников претерпел значительные изменения в сторону демократизации. Наиболее показательно в этой связи развитие законодательства в сфере администрирования налогов. К примеру, в статью 11 Закона «О государственной налоговой службе в Украине», регулирующую права налоговых органов, изменения и дополнения вносились 15 раз. По сравнению с 90-ми годами прошлого столетия права налоговых органов уменьшились и стали четче сформулированными.

Довольны ли этим налоговые органы? Конечно же, нет — им всегда хочется больше. Довольны ли налогоплательщики имеющимися у налоговых органов правами? Конечно же, нет — им всегда хочется, чтобы таких прав было меньше. Но существующее на сегодня законодательство — это компромисс между налоговыми органами и гражданином. Это баланс, достигнутый за два десятилетия эволюционного развития в жизненно важных для государства и общества отношениях.

Именно в сфере собирания налогов баланс интересов каждого отдельного гражданина и государства можно рассматривать как показатель реального состояния демократии, который нельзя исказить липовой статистикой. Например, в США гражданин вспоминает о налоговой службе один раз в год, когда отправляет декларацию по электронной почте. Налоговая служба тоже помнит о гражданине, возвращая переплаченные гражданином налоги на его банковский счет. Причем делает это налоговая служба в течение недели после получения декларации. Что бы ни говорили об американской демократии, но налогоплательщику об ином и мечтать не стоит. Разве что о полной отмене налогов.

Нам далеко до американского варианта, но очень хочется сохранить хотя бы то, что уже достигнуто. А достигнуто немало. Например, налоговый орган может прийти на проверку налогоплательщика в четко установленных случаях. Если такой приход необоснован, то смело можно попросить товарищей из налоговых органов возвращаться обратно. То есть попросту не допустить к проверке. При обоснованном недопуске товарищей проверяющих негативных последствий для налогоплательщика практически нет — разве что попортят нервы угрозами.

Если к налогоплательщику все-таки пришли обоснованно и доначислили по самое не хочу, то решение можно обжаловать в суде или налоговых органах. Как показывает официальная статистика ГНАУ, в среднем в 20% случаев налоговые органы сами отменяют доначисленные суммы. Еще в 20% случаев доначисления отменяет суд. Хотя, исходя из нашего опыта, в судах такой процент все-таки повыше.

Пока суммы, доначисленные налоговыми органами, обжалуются, они считаются несогласованными. Это означает, что налогоплательщик не должен платить их в бюджет. Это также означает, что против должностных лиц налогоплательщика не могут возбудить уголовные дела. На практике, бывает, возбуждают, но это незаконно, и такое дело можно закрыть в суде.

А теперь вкратце о том, как эти нормы отрегулированы в проекте Налогового кодекса, принятом 17 июня с.г. в первом чтении.

Проект не предусматривает механизма согласования налоговых обязательств. Пункты 21.15 и 21.19 ст. 21 раздела II предусматривают, что обжалование налогового уведомления в административном или судебном порядке не освобождает такого налогоплательщика от обязанности уплатить суммы, определенные налоговым органом.

В проекте документа заложено значительное расширение прав налоговых органов при проведении проверок и полномочий по ограничению деятельности налогоплательщика.

Например, статья 40 раздела ІІІ предусматривает возможность проведения следующих видов проверок: 1) документальная выездная плановая; 2) документальная выездная внеплановая; 3) документальная невыездная; 4) камеральная невыездная; 5) контрольная выездная плановая; 6) контрольная выездная внеплановая. По сравнению с действующим законодательством видов проверок стало в два раза больше.

Увеличилась и общая продолжительность проверок. Плановая — 45 дней, внеплановая и контрольная — по 15 (сроки указаны с учетом возможности продления). При этом количество внеплановых и контрольных проверок не ограничивается. Проект кодекса вводит такое понятие, как опрос физических лиц с возможностью вызова их в налоговые органы (ст. 47). Налоговые органы также получили право выемки оригиналов документов и получения копий документов.

Оснований для проведения внеплановой проверки стало значительно больше — 15 против 9 на сегодняшний день. К этому еще добавляется девять оснований для проведения контрольной проверки. Среди оснований значится, в частности, получение налоговым органом запроса от подразделения, проводящего оперативно-розыскные мероприятия.

Немаловажным новшеством является и то, что налогоплательщик лишен возможности не допустить проверяющих, если у них нет оснований для проверки. Проект предусматривает возможность недопуска лишь в том случае, если нет направления на проверку. А если есть, то неважно, что там написано, — должен пустить. Если же налогоплательщик не допускает должностных лиц налоговой на проверку, то в течение двух суток через суд налоговый орган может остановить любые операции на банковских счетах такого плательщика. Такая ситуация практически отбрасывает налоговое законодательство Украины к середине 90-х годов и даже ужесточает его.

Возможно, приведенные выше изменения кажутся сухой констатацией. Но давайте посмотрим, что это означает на практике.

Налоговый милиционер, практически не напрягаясь, заводит оперативно-розыскное дело. Основание для этого он всегда найдет. Например, прочитал в Интернете, что налоговые органы не выполнили план поступлений в бюджет. Почесав затылок, доблестный милиционер открывает оперативно-розыскное дело и направляет запрос в налоговый орган о проверке одного из плательщиков (а может, сразу 10 или 20). Теперь налоговая инспекция имеет все основания прийти на проверку.

В рамках такой проверки инспектор, скорее всего, попросит представить ему все документы. На вопрос, что значит «все документы», может последовать ответ, что все — это значит все. Инспектор наверняка не поверит, что ему дали «все документы» и с разрешения начальника применит косвенные методы, а еще уменьшит расходы, не подтвержденные «всеми документами». И вот имеет плательщик на руках акт проверки миллионов так на десять гривен.

Бухгалтер и директор такого плательщика налогов наверняка будут возмущены, но сделать ничего не смогут. Не смогут потому, что в таком случае налоговая инспекция налоговое уведомление не направляет (т.е. обжаловать нечего).

Акт проверки будет передан доблестному налоговому милиционеру, который, конечно же, возбудит уголовное дело. Такое дело, скорее всего, будет длиться долго (если возбудят по факту, а именно это они и сделают), и с главного бухгалтера и директора медленно выпьют все соки, чтобы добиться своего. Для закрытия такого уголовного дела в суде, в связи с незаконным возбуждением, оснований практически нет, поскольку институт согласования налоговых обязательств прекратит свое существование.

Насколько приведенный сценарий является реальным? По крайней мере, авторы проекта Налогового кодекса в это очень даже верят. Свидетельством этому является подпункт 28 пункта 22 раздела ХІХ проекта Налогового кодекса, который предусматривает освобождение от уголовной ответственности, если до привлечения к уголовной ответственности (т.е. до момента предъявления обвинения) сумма доначисленного налогового обязательства будет погашена, независимо от размера налогового обязательства. Таким образом, все красиво, сочинять обвинительное заключение даже не придется — можно просто вызывать на допрос шесть раз в неделю в течение года, и липовые суммы сами поступят в бюджет, а бухгалтер с инсультом — в больницу (это, кстати, ситуация из реальной жизни).

Если не затрагивать налоговую милицию, то от этого легче не становится. После, к примеру, обычной плановой проверки такие же липовые суммы, доначисленные инспектором, подлежат уплате в бюджет в течение десяти дней после получения налогового уведомления. Выше уже упоминалась статистика отмены налоговых доначислений налоговыми органами и судами. С учетом такой статистики, как минимум в 20% случаев существует вероятность, что доначисления будут отменены самим налоговым органом. Однако только административное обжалование, согласно проекту Налогового кодекса, может занять до 120 дней (с учетом продления сроков рассмотрения жалобы).

В административных судах дела рассматриваются в среднем до трех с половиной лет (и в этом заслуга именно государства, а не налогоплательщиков). Таким образом, заплатив необоснованно начисленный налог, компания сможет вернуть уплаченную сумму не ранее чем через четыре года. При этом ни пени, ни иной компенсации обесценивания денежных средств, ни возмещения расходов на юристов она не получит.

И вот главный вопрос — а какие последствия для инспектора и его начальника могут возникнуть в связи с доначислением липовых сумм? Максимум с инспектора снимут премию. В вопиющем случае — кого-то понизят в должности. Если плательщик захочет взыскать с налоговых органов убытки, причиненные незаконным доначислением, то, возможно, суд и присудит такие суммы, а вот реально получить их из бюджета вряд ли получится (поскольку в бюджете не закладываются соответствующие статьи расходов). Вероятность банкротства налогоплательщика выглядит выше, нежели возмещения причиненных убытков из бюджета. Вот вам и баланс интересов.

Но что поражает в ситуации с проектом Налогового кодекса, так это та скорость, с которой его пытаются принять, и та лапша, которая сопровождает все официальные заявления относительно проекта. Представители правительства постоянно заявляют, что Налоговый кодекс — это благо, это снижение налоговой нагрузки и упрощение администрирования. Однако это и есть лапша. В некоторых случаях проект действительно содержит ряд позитивных изменений, но это ничто по сравнению с тем негативом, который в нем заложен.

Например, утверждается, что ставка налога на прибыль будет снижена до 20%. Но при этом замалчивается, что еще 5% будут платиться в местный бюджет (пункт 20.1 статьи 20 раздела ІІІ проекта). Но главное — в проекте (п. 3.1.1. ст. 3 раздела III, ст. 7 и др.) практически устанавливается закрытый перечень затрат, которые могут быть отнесены на валовые затраты. Кроме того, планируется ввести, по существу, принцип нормирования, когда из расходов будут исключаться суммы потерь, кроме норм естественной убыли. К примеру, суммы роялти, уплачиваемые нерезидентам, вообще запрещено включать в состав валовых затрат. Таким образом, исключается существующее сейчас положение, согласно которому на валовые затраты могут относиться любые затраты, связанные с ведением хозяйственной деятельности налогоплательщика.

Проект кодекса не предусматривает налоговую консолидацию в рамках предприятия с филиалами, т.е. убытки отдельных филиалов не смогут быть «свернуты» с прибылью в целом по предприятию. На практике все это означает, что валовых затрат станет меньше, а налогооблагаемая прибыль — больше, то есть налоговая нагрузка значительно увеличивается.

Декларируемое сближение налогового учета по налогу на прибыль с финансовым учетом является весьма отдаленным, поскольку проект не берет за базу данные финансового учета, а стремится самостоятельно устанавливать основные правила. Так что расхождений между финансовым и налоговым учетами наберется немало, к тому же их надо будет отдельно высчитывать и отражать в декларации. То есть администрирование налога усложняется.

Новшества, касающиеся налога на добавленную стоимость, также приводят не к снижению налоговой нагрузки, а к увеличению. Так, несмотря на анонсируемое снижение ставки НДС в течение пяти лет до 17% (почему-то не верится и в это, ведь кто мешает все время переносить дату снижения налога?), механизм налогового возмещения и момент возникновения права на налоговый кредит фактически значительно увеличивают налоговое бремя для налогоплательщика. Налоговый кредит будет признаваться в момент возникновения налоговых обязательств. Это означает, что если плательщик налога строит завод или создает основные фонды, то налогового кредита, накопленного в связи со строительством, такой плательщик не увидит до момента продажи такого завода или основных фондов. Механизм возмещения НДС из бюджета таков, что сумма уплаченного НДС теоретически может быть получена из бюджета через 15 месяцев (с учетом времени налоговой проверки, которая может длиться до 60 дней).

Полным цинизмом выглядит «реформирование» единого налога. Например, деятельность в сфере права, бухгалтерского учета и аудита, инжиниринга, консультирования по вопросам коммерческой деятельности и управления не может осуществляться с применением единого налога. Кроме того, самозанятые лица должны каждый год регистрироваться в налоговых органах, которые могут отказать в такой регистрации при наличии, например, налогового долга (ст. 30 раздела ІІ проекта). А без такой регистрации заниматься своей деятельностью данное лицо не сможет.

К чему все сказанное выше может привести? Во-первых, наметится переход плательщиков с иностранным капиталом от производства товаров в Украине к импорту товаров в Украину или к давальческой схеме переработки. При импорте или давальческой переработке остается минимальная торговая наценка, с которой и платятся налоги. То есть государственный бюджет теряет. При этом ряд крупных компаний с иностранным капиталом уже серьезно рассматривают подобную возможность (нам как консультантам уже были заданы соответствующие вопросы).

Во-вторых, возрастет количество случаев неофициального закрытия вопросов с налоговыми органами. Это будет дешевле, чем платить липовую сумму в бюджет и потом четыре года судиться, да еще и от уголовного дела отбиваться. То есть государственный бюджет снова теряет.

В-третьих, те единоналожники, которым вскоре откажут в праве находиться на упрощенной системе, уйдут тень. То есть бюджет и в этом случае понесет потери.

Неужели «проталкиватели» проекта Налогового кодекса этого не понимают? Вряд ли, не стоит их недооценивать. Значит, проект преследует совсем иную, нежели наполнение государственного бюджета, цель. Эта цель прослеживается довольно ясно. Это — наполнение бюджета, только не государственного, а личного (наверняка начальникам налоговых органов будет доведен план по сбору «мзды» и заносу ее наверх). Это — возможность иметь механизм передела собственности (мы еще не раз услышим о делах, подобных делу Ходорковского в России). Это — механизм, с помощью которого можно закрыть рот любому неугодному, а также убить зарождающийся средний класс.

И вся эта «махина» будет сосредоточена практически в одних руках, которые уже расставили своих людей на ключевых позициях в налоговых органах и Минфине. Это и есть «российский путь» развития с единственным олигархом и рейдером — государственным чиновником, контролирующим налоговые органы.

Да, совсем забыли об одном нюансе. Для бюджета все-таки есть один плюс. С момента вступления Налогового кодекса в силу все несогласованные на эту дату налоговые обязательства (в связи с оспариванием их налогоплательщиками) станут согласованными (поскольку институт согласования обязательств отменяется). По самым скромным подсчетам (с использованием данных ГНАУ), сумма таких одномоментно согласованных обязательств составит как минимум 25 млрд. грн. Вроде бы неплохо для государства, но как же быть с кризисом и теми, кто это государство содержит? Ведь после такой одномоментной уплаты многих можно недосчитаться.

В заключение хотелось бы обратиться к тем 247 народным депутатам, которые проголосовали за проект Налогового кодекса в первом чтении. Вы уверены, что завтра этот кодекс не будет использован против вашего бизнеса или бизнеса тех, чьи интересы вы представляете? Какие у вас есть гарантии, что этого не произойдет? Вы уверены, что вечно будете в большинстве? До второго чтения изучите хотя бы разделы ІІ и ХІХ проекта Налогового кодекса и снимите ту «лапшу», которую вам повесили на уши…