Как я поборола рак

Когда я услышала диагноз "рак молочной железы", это было словно не обо мне.

Первая мысль: "Как это известие переживут мои родители, полтора года назад потерявшие от рака младшую дочь?" А вторая, точнее, фраза, которую я сказала врачам: "Все, я поняла. Назначайте лечение, говорите, что надо, делайте все, что надо, отрезайте все, что надо, и быстрее - у меня нет времени болеть". Врачи только переглянулись, решив, что я немного не в себе…

Сейчас я считаю, что именно эта моя реакция меня и спасла. Оглядываясь назад, с уверенностью могу сказать: смертельного варианта развития событий мое сознание даже не рассматривало. Мысль о том, что я могу умереть, меня не навещала ни разу. Как психолог я понимаю, что этому способствовали мои мощные защитные механизмы, "закрывшие ворота" к осознанию подобных мыслей. И потому паники и страха, типичных для онкобольных, у меня не было. Был четкий анализ ситуации, поиск "своего" врача, анализ медицинской литературы и новейших исследований (через месяц я уже могла бы писать диссертацию по химиотерапии).

Я четко знала, что должна выздороветь, что у меня нет другого выхода. Следовательно, первый выбор, который делают больные после объявления шокирующего диагноза, - как его воспринять? Только не говорите, что вы этим не руководите. Руководите. И только вы выбираете - обречены ли вы и навсегда больны, или больны временно и обязательно выздоровеете. Это даже не вопрос веры. Этот вопрос вашего желания: чего вы хотите - быть больным или быть здоровым.

Помню анекдотический случай. В начале февраля, спустя две недели после операции, на очередной перевязке, когда доктор сказала, что процесс заживления нормальный и швы можно понемногу снимать, первое, что я спросила, - успею ли я еще в этом сезоне покататься на лыжах. Доктор посмотрела на меня как на ненормальную, с немым удивлением, и даже ничего не ответила. Но теперь я понимаю, что психологически это был очень правильный настрой - не на болезнь, а на жизнь после выздоровления. Другой мысли я даже не допускала - ни сознательно, ни подсознательно. Ни даже во сне.

Исследования американских онкопсихологов доказывают, что показатели выздоровления и продолжительности жизни при онкозаболеваниях выше у тех, кто четко знает, чем он будет заниматься после выздоровления, у кого есть планы, перспективные проекты (вышить платье, достроить дом или выучить ребенка в университете). Мифическое и абстрактное "жить ради жизни" здесь не работает. И когда у меня сейчас спрашивают: "А что дало вам силы выстоять в борьбе с раком?" - этот вопрос вызывает у меня искреннее удивление: "А что, есть другой вариант? Лечь и умирать? Нет, мне очень нравится эта жизнь, и мне хочется узнать, что же там дальше мне приготовил Бог. А еще я должна помочь моей дочери выбрать платье на выпускной и на свадьбу".

Считаю, что именно положительный настрой и оптимизм помогли моему организму бороться с недугом. А еще я четко знала, какие задачи ждут меня впереди.

У людей настолько силен страх перед онкологией, что едва они узнают о своей болезни, он часто становится главной их характеристикой. Человек может исполнять в жизни огромное количество ролей, но с этой минуты он становится "онкобольным". И тут больных можно условно разделить на две группы: 1) те, кто воспринимает болезнь как временное явление в жизни, 2) те, кто воспринимает болезнь как неотделимую часть всей своей дальнейшей жизни.

Для примера приведу данные Всемирной организации здравоохранения: из 100 пациентов, которым сделали операцию на сердце, которые полностью выздоровели и по медицинским показаниям считаются здоровыми, к полноценной жизни возвращаются всего 10. Вдумайтесь - всего 10%! 90% так и остаются в своей болезни, считают себя слабыми, немощными, со всеми соответствующими ограничениями в жизни.

Я не встречала аналогичной статистики в отношении онкологических больных, но в этом случае история с психологическими факторами еще ярче. Просто сравните реакцию женщин на объявленный диагноз: "Я всегда знала, что умру от рака" и "А почему вы решили, что рак - неизлечим?" Разные внутренние установки предопределяют разное отношение к своему здоровью, лечению и выздоровлению. И почему мы все помним о смертельных случаях болезни, но мало говорим об историях выздоровления?

Страх парализует, перекрывает потоки энергии, ослабляет человека и дает шанс раковым клеткам развиваться. Поэтому первое, с чем надо бороться, - это со страхом, паникой и отчаянием. Сейчас я активно работаю с онкологическими больными как психолог в плоскости " равный-равному". И часто слышу: "Болезнь меня так пугает… Тем, что могу умереть… Это так страшно, что я не могу с этим жить… У меня депрессия, я не хочу жить". И никто, никто не видит конфликта в этих словах. И когда я спрашиваю: "Так вы хотите жить или нет?" - вопрос вызывает нескрываемое удивление: "Да, я хочу жить, но мне страшно".

В чем страх? В том, что "я могу умереть". Так мы все умрем, рано или поздно. Вопрос в том, чтобы не бояться жить. И когда я пациентам помогаю понять, что они боятся не умереть, а жить, - сразу в сознании срабатывает переключатель, и именно в этот момент начинается путь к выздоровлению. Осознание того, что болезнь "требует" изменений в жизни, - первая ступенька на пути к своему здоровью. В жизни не внешней, а прежде всего внутренней - в целях и желаниях, потребностях и ценностных ориентирах, в самооценке и самоценности, отношении и отношениях. И это правило касается не только онкологических заболеваний.

Поэтому, когда я пришла в себя после операции, то начала с поиска ответа на вопрос: "Почему у меня рак, и что Бог хочет мне этим сказать?" Я размышляла, читала, писала, работала с психологом. Инсайт, как всегда, был неожиданным. Когда я бесконечно откладывала встречу с неприятным мне человеком, придумывала себе неотложные дела и отговорки, чтобы не общаться, я вдруг поняла и, мысленно проговаривая диалог, остановилась на фразе: "Я не могу с тобой сотрудничать, потому что твоего подхода, твоих взглядов на жизнь я не принимаю, меня это неприятно смущает. А раздражаться мне нельзя!"

И здесь меня осенило! Так вот какая потребность так долго была не удовлетворена и так долго скапливалась в моем теле! Мне лично болезнь дала возможность (даже заставила) открыто и прямо заявлять о своих намерениях, желаниях, потребностях, влечениях. Потому что теперь это было жизненно необходимым условием выживания организма. Иначе болезнь вернется. Болезнь дала мне "индульгенцию" на высказывание своих желаний и прямое удовлетворение потребностей. Дала разрешение не терпеть того, что не нравится. Не встречаться с теми, с кем не хочется, не "глотать" обиды, не носить в себе раздражение, не накапливать злость. Потому что иначе я снова заболею. Что не давало мне раньше прямо высказывать свои потребности? Ответ коренится в глубоком детстве, в правилах, усвоенных в семье, и является предметом длительной психотерапевтической работы.

Надо осознать главное: любая болезнь психологической причиной своего возникновения имеет определенные "выгоды" - внутренние или внешние проблемы, которые эта болезнь решает (прямо или опосредованно, явно или скрыто). Символически послание организму в форме онкологического ответа вкладывается в такую установку: "Изменись - или умри".

Понять, какие именно особенности вашего жизненного пути, жизненных установок привели к болезни, какие именно жизненные обстоятельства не смогло выдержать ваше тело, - это начало настоящего выздоровления. Одна из "онкоживых" рассказывала мне, что ей очень не хватало физического тепла мужа, пока она была здорова. Но ей даже не приходило в голову попросить его об этом или самой проявить инициативу. Во время болезни муж ее обнимал, гладил волосы, держал за руку... Так тело через болезнь добилось того, чего ему не хватало. Теперь женщина позволяет себе попросить мужа: "Обними меня!" Анализировать, что именно мешало ей раньше обращаться к нему с такой просьбой, было трудно, но интересно и познавательно. Это давало свободу. Отталкиваясь от уроков, данных нам болезнью, мы можем научиться распознавать свои истинные потребности, и главное - позволять себе их удовлетворять. Не прятать голову в песок, не забывать о себе и не терпеть. Следовательно, мы пришли к парадоксальному, на первый взгляд шокирующему выводу: "Болезнь улучшает качество моей жизни!"

Сейчас я с большим воодушевлением провожу тренинги с онкобольными и "онкоживыми". Онкоживые - так называют себя женщины, поборовшие эту болезнь, вышедшие из нее с новым опытом, обновленными. И знаете, какое основное мое наблюдение? Я долго не могла поверить, но тенденция вырисовалась сама собой. Онкоживые - они действительно ЖИВЫЕ. И они живые больше, чем те, кому не приходилось бороться за свою жизнь. Здоровые женщины все погружены в свои проблемы: дети не учатся, муж не уважает, работа достала, общение с подругами не радует, и далее по списку. Жизненный лейтмотив украинских женщин, как свидетельствуют мои наблюдения: "А что я могу сделать, такова жизнь".

У онкоживых в жизни все прекрасно (при тех же житейских проблемах). Общая тенденция мыслей и установок женщин, поборовших онкозаболевание, - "Я жива. Я выжила. Я буду жить. Я могу все! И вообще - жизнь замечательная!". Очевидно, надо немного постоять на краю пропасти, чтобы понять, насколько жизнь прекрасна. Чтобы четко понять смысл жизни. Чтобы суметь отделить главное от второстепенного. Чтобы понять: "Я мужественная и смелая. Я смогу изменить свою жизнь, организовать ее так, как мне будет комфортно, приятно и полезно. Чтобы гордиться собой и быть удовлетворенной своей жизнью!"

Дорогие женщины, давайте найдем мужество и смелость жить полноценной, насыщенной жизнью, не используя для этого такие крайние средства, как смертельно опасная болезнь!