СОЛНЦЕ АДРИАТИКИ НА АНДРЕЕВСКОМ СПУСКЕ

Имя Юрия Луцкевича хорошо запомнилось посетителям выставки «От барокко до барокко», что в 1996 году состоялась в Национальном музее украинского изобразительного искусства. Сама мысль объединить в одной акции экспозицию и научную конференцию принадлежала Ю.Луцкевичу. Его имя сегодня на слуху у тех, кто сколько-нибудь интересуется живописью. В жизни художника наступило время, когда мудрость помогает работать с азартом молодости. Античные греки подобную полноту самоощущения называли словом «Акме». Им одарены немногие - лишь те, кто без устали преодолевает путь. Жизнь состоялась. Позади остались тяготы «шестидесятничества» и удушливый духовный вакуум 70-х годов.

Ю.Луцкевич и его коллеги по кисти З.Лерман, В.Реунов, А. Лымарев, В.Мамсиков, В.Рыжих, - всех не перечесть - дружно, с молодой энергией преодолевали «судилища» художественных советов, противопоставляя активное творчество нудной нормативности соцреализма. Ломая преграды, обходя стороной злобу и зависть - вечных спутников таланта, Юрий Луцкевич писал и выставлялся всегда. Нынче, в конце 90-х годов, его живопись отлилась в драгоценность чистой пробы. Убедитесь в этом! Посетите галерею Людмилы Березницкой, что на Андреевском спуске. Пейзажи, а в них воздух и солнце Адриатики. ряд холстов и россыпь жемчужных акварелей - итог счастливого путешествия в Хорватию осенью 1996 года. Поездка осуществлена при поддержке посла Хорватии в Украине г-на Джуры Видьмаровича и председателя общества «Украина-Хорватия» Анатолия Родзиховского. Благодаря гостеприимству, оказанному художнику послом Украины в Хорватии г-ном А.Шостаком, проводящем поистине гигантскую работу в деле популяризации украинской культуры, Юрий Луцкевич, возможно, впервые познал радость полного признания его мастерства. Адриатика, ее жители, приветствовавшие украинского мастера на улицах Загреба на острове КрК, в местечке Пашка, солнце и ошеломляющей красоты море - все, как единая симфония счастья, воплотилось в живописи-откровении.

Семь холстов, семь глотков солнца, семь зеркал вобрали в себя опыт тридцатилетнего служения художника «ее величеству» живописи. Золото южного солнца излилось с кисти мастера на полотно, оставляя там колдовские шифры. Казалось, сам бог Дионис даровал художнику юную энергию. Впрочем, она всегда была присуща его живописи, даже в сумеречные 70-е годы.

Творческое кредо Ю.Луцкевича - «праздник искусства». Художник никогда не был критиком жизни, проходил мимо смятенности чувств, игнорировал тему страданий и драматических коллизий. В этом, безусловно, коренится известная односторонность, но сколь прекрасной предстает она, когда преобразуется в знаки счастья, одаряет зрителя великолепием живописи.

В начале 90-х годов, когда многие, сломя голову, бросились в авангардное экспериментирование, в моду вошли сплин и рефлексия, Юрий Луцкевич остался верен своему творческому методу. Его истоки - в дуэте импрессионизма с колоризмом фольклорного творчества Украины, а также с ритмической структурой искусства Барокко. Речь идет не о заимствованиях. Следуя теории дополнительных цветов, Ю.Луцкевич создал свой живописный ход, сочетая прием активного подмалевка и пастозного письма. Цвет подмалевка вызывает к жизни интенсивно окрашенный мазок, моделирует форму. Полотна создаются сложной живописной вязью, высоким красочным слоем. Подобно композициям времен барокко, холсты Ю.Луцкевича полны бурного движения. Пейзажи «хорватской серии» тому подтверждение. Это ритмическое богатство родилось в 70-е годы в холстах «Ева», «Апофеоз живописи», «Мадригал» и во многих других. Чередование освещенных и затененных частей «Евы», винтообразное движение фигуры подчеркивают динамику композиции. Лицо модели оживлено легкой улыбкой, такой же таинственной, как улыбка архаической коры. Работа написана давно, но именно в ней был найден профессиональный ключ всего дальнейшего творчества - «праздника для глаз».

Художник влюблен в цвет и свет, в их игру в природе и на полотне. Он влюблен в женщину, в ее жизненную силу. Ему дорога рубенсовская одухотворенная чувственность и жизнелюбие украинской парсуны, а также иконы времен «казацкого Ренессанса». Ю.Луцкевич «говорит» с мастерами времен барокко так же непринужденно, как умел П.Пикассо: «Он ведет свой вечный разговор с Курбе, с Делакруа, с Кранахом, с Веласкесом. Эта потребность поговорить о живописи заставляет его беседовать с великими мастерами» (наблюдение Р.Гуттузо). В творчестве мастера, почитающего традицию, силу мысли, культурные реминисценции неизбежны. Заметим, художники поколения Ю.Луцкевича, в отличие от большинства низвергателей традиций 90-х годов, - люди книжные, высокообразованные. Как бы от имени таких мастеров говорил Ренуар: «...не следует из любви к прогрессу совершенно отрываться от веков, которые нам предшествовали».

Культурный инстинкт Ю.Луцкевича, так же, как его творческий темперамент, обручили его собственный поиск с традицией барокко. Это не цитаты и, конечно, не заимствования, а тот «эмоциональный шум», что, как звук прибоя, запечатлелся в лабиринте морской раковины. Вслушайтесь в ее тишину. Она одарит вас звуками античного мира, скрипом колесницы Навзикаи, мелодичными голосами сирен, трагическим воплем Медеи, обожжет яростным солнцем и даст найти нужные краски, чтобы прославить жизнь, Хорватию, участливых людей, подаривших живописцу Украины встречу с желанным Средиземноморьем.