Поддержать
Китай приближается к решающей фазе борьбы за мировое лидерство. Страна рекордными темпами наращивает военную мощь и старается догнать США по количеству конвенционных видов оружия. Но это совсем не значит, что Пекин сделал основную ставку на милитарные средства. Стратегия Китая более хитра, разнопланова и коварна. Она предусматривает достижение основных целей другими, преимущественно невоенными методами.
Недавно западные медиа распространили новость, что Пекин намеревается серьезно увеличить свой ядерный арсенал. В Пентагоне считают: до 2030 года китайская армия будет иметь больше 1000 ядерных боеголовок. Китай прилагает много усилий, чтобы нарастить свою атакующую мощь: от маломощных высокоточных ударных ракет до межконтинентальных баллистических ракет с взрывной силой в несколько мегатонн. Официальная доктрина Китая содержит обещание не применять ядерного оружия первым ни при каких обстоятельствах. Но в Пентагоне допускают, что китайская коммунистическая власть может нарушить эту норму, если выживание режима окажется под угрозой вследствие военного поражения.
Увеличение ядерного потенциала — это лишь одно из направлений развития китайской милитарной мощи. КНР с 1990-х годов проводит поэтапную модернизацию вооруженных сил. Еще в 2006 году военные затраты Пекина составляли около 55 млрд долл. В 2013-м они достигли уже 178 млрд. По данным отчета Стокгольмского института исследования проблем мира (SIPRI), в 2024 году Китай направил на военную сферу 314 млрд долл. США.
Серьезные расходы на оборону дали возможность Пекину достичь значительных успехов. За последние 15 лет спущены на воду три авианосца, последний из которых — Fujian — оснащен электромагнитными катапультами. По количеству кораблей ВМС КНР уже вышли на первое место в мире. Растет арсенал баллистических противокорабельных ракет с дальностью поражения до 4000 км. На вооружение Народно-освободительной армии Китая (НОАК) начали поступать истребители пятого поколения Chengdu J-20 и Shenyang J-31. Создаются зоны А2/AD с ограниченным доступом противника. Строятся новые военные объекты на территории страны, в частности штабной комплекс в Пекине, который в десять раз больше Пентагона. В 2020-е годы милитарная мощь Пекина вышла на уровень, когда начала угрожать доминированию США в Тихом океане.
Многие уверены: Китай готовится к будущему военному противостоянию с Вашингтоном. И действительно ли оно неизбежно? Да, Пекин действительно уделяет большое внимание укреплению военного могущества. Игнорировать эти факты было бы неразумно. Тем не менее основная сила Поднебесной — не в количестве ракет, авианосцев, БпЛА или средств ППО, а в наличии собственной стратегии достижения цели. И в этой стратегии усиление армии — только один из элементов борьбы за мировое лидерство.
В 1999 году двое офицеров НВАК — Цяо Лян и Ван Сансуй — опубликовали книгу под названием «Неограниченная война». Выраженные в ней мысли позже легли в основу китайской политики противодействия доминированию США на планете. Авторы концепции утверждают: современная война означает не «использование кем-то вооруженных сил, чтобы заставить врага подчиниться», а лучшее «использование кем-то всех средств, включая вооруженные и невооруженные силы». Цяо Лян и Ван Сансуй метко подметили, что хотя США и доминируют на поле боя после завершения холодной войны, они сильно ограничены собственными правилами и общественным мнением. Тогда как их соперники таких ограничений не имеют.
Целью «неограниченной войны» является использование всех доступных средств. А это предусматривает стирание границ между милитарным и немилитарным. Например, для американских лидеров определенная деятельность противника в уголовной, экологической, политической, социальной или экономической сферах не подпадает под определение войны. Однако китайская стратегия рассматривает ее как часть «неограниченной войны». Вместо симметричного противостояния китайские теоретики предложили создать для Америки проблему «пропускной способности», когда США придется прилагать большие усилия только ради отслеживания всего спектра недружественной активности Китая. Российско-украинская война в этой концепции также может рассматриваться властью КНР как элемент неограниченной войны с главным противником.
Китайская модернизация конвенционных военных мощностей, появление у Поднебесной ударных авианосцев, истребителей пятого поколения и новых типов ракет заставляет Вашингтон включаться в новую гонку вооружений. Но на самом деле решающая битва в соперничестве за мировое лидерство может произойти в другой сфере. Например, через установление контроля над стратегическими портами на пересечении морских путей и особо ценными минеральными ресурсами, от которых критично зависят современные технологии. Или через ускоренный прогресс в областях искусственного интеллекта, квантовых систем, нанотехнологий, робототехники.
В 2013 году правительство Китая запустило глобальную инициативу «Один пояс — один путь». Ее официальная цель — расширение возможностей регионального сотрудничества, содействие экономическому развитию, миру и процветанию. И на самом деле эта стратегия является попыткой Китая конвертировать свою экономическую мощь во все более широкое дипломатическое и военное влияние не только у своих границ, но и по всему миру. Особое внимание китайская власть уделяет морским маршрутам. «Морской Шелковый путь XXI века» — это составляющая китайской инициативы «Один пояс — один путь». По разным данным, Китай уже имеет частичный или преобладающий контроль над сотней портов и портовой инфраструктуры, расположенных в Малайзии, Пакистане, Шри-Ланке, Бангладеш, Мьянме, Омане, Джибути, Кении, Камеруне, Перу, Панаме и других странах. Также китайские компании контролируют самый большой порт Греции Пирей, порт Дарвин на севере Австралии и контейнерный терминал в порту Зебрюгге (Бельгия).
В 2017 году Китай открыл первую военную базу за границей. Она расположена в небольшой африканской стране Джибути на пересечении важных путей, которые ведут из Европы в Азию и Африку. Хотя другие порты, контролируетмые КНР, являются гражданскими, в случае кризиса ничто не помешает Пекину превратить их в военные хабы.
Также Китай стал одним из главных кредиторов для стран Глобального Юга. С 2000 года он выдал кредитов на сумму более 1 трлн долл. Из них 418 млрд — это кредиты под залог. В 2025 году развивающиеся страны должны выплатить Пекину 35 млрд долл. долга, из них 22 млрд приходится на 75 беднейших стран мира.
Экономическое проникновение Поднебесной в страны Глобального Юга (и не только туда) сопровождается установлением контроля над природными ресурсами, стратегическими объектами и распространением политического влияния. Показательный пример — порт Хамбантота в Шри-Ланке, который перешел в аренду КНР, так как местное правительство не смогло расплатиться за заем от китайского правительства. Государственным переворотом завершилась попытка бывшего президента Зимбабве Мугабе национализировать горнодобывающие предприятия страны, которые контролировались китайским капиталом.
Китай уже давно взял под контроль не только мировую добычу редкоземельных металлов, но и их очистку. И использует этот факт как мощное геополитическое оружие. Пекин контролирует около 70% мировой добычи и 90% перерабатывающих мощностей редкоземельных металлов. Производит 90% редкоземельных магнитов, которые используются в электромобилях, энергетике, аэрокосмической и оборонной индустриях. Именно из-за критической зависимости американской промышленности от китайских поставок редкоземельных металлов попытки Трампа надавить на Пекин с помощью тарифов потерпели фиаско.
Согласно исследованиям Австралийского института стратегической политики (ASPI), если 20 лет назад США опережали Китай в 60 из 64 передовых технологий, которые имеют ключевое значение для обороны, энергетики, вычислительной техники, биотехнологий и других секторов, то сейчас Китай лидирует в 57 из этих технологий.
Проект «Один пояс — один путь», установление контроля над природными ресурсами, политическое и информационное влияние, формирование альтернатив западным альянсам (ШОС, БРИКС) — это все элементы одной стратегии Китая. К сожалению, современный Запад не имеет комплексного подхода к противодействию КНР и ее намерениям изменить международный порядок.
Запад не выступает единым фронтом в этом противостоянии за глобальное лидерство. Между США и Европой нет надлежащей координации и доверия. Неудачная инициатива Трампа начать торговую войну с Китаем выглядит скорее как самостоятельная авантюра, чем как продуманная игра. Противодействие укреплению Китая является хаотичным, неполным, непоследовательным и часто запоздалым. Создание в сентябре 2021 года оборонительного пакта AUKUS между Австралией, Великобританией и США, как и подписание меморандума о сотрудничестве между США, Японией и Южной Кореей в июле 2024 года, — правильные шаги. Тем не менее в целом им не хватает широты охвата. Такие договоренности направлены преимущественно на один аспект проблемы — военный. Но они не дают ответа на вопрос, как противостоять Китаю в других сферах.
Китайский подход в борьбе за мировое лидерство является горизонтальным маневром, который предусматривает расширение спектра конкуренции за границы способности конкурентов справиться с огромным количеством вызовов. Пекин в первую очередь настроен достичь своих целей невоенными методами. Китай заинтересован в том, чтобы его основной соперник — США — утратил глобальное лидерство без боя и смирился с появлением новых центров силы. Это, впрочем, не означает, что конфликт между США и Китаем гарантировано не произойдет. Стороны, которые придерживаются разных взглядов на суть враждебных действий, в какой-либо момент могут просто неправильно понять настоящие мотивы друг друга. И вступить в войну из-за ряда непредусмотренных факторов и случайных совпадений, как это уже случалось в мировой истории.
Следить в Телеграмме
Войти с помощью Facebook
Войти с помощью Twitter
Войти с помощью Google