Алексей Вадатурский: «Чем выше уровень бизнеса, тем больше противостояние с чиновничьим аппаратом»

Как это ни удивительно, большой бизнес в нашей стране делают не только транснациональные компании или успешные прихватизаторы. Есть люди, которые сумели не украсть или на халяву присвоить народное предприятие, договорившись с коррумпирован­ными чиновниками, а с нуля построить свой бизнес, причем в сфере, которая ранее не очень-то котировалась среди толстосумов. Сель­ско­хозяйственное предприятие «Нибулон» — ровесник независимой Украины. Восемнадцать лет назад компания начала деятельность с поставок из-за рубежа семян, затем засеяла арендованные поля, построила собст­вен­ные элеваторы и морской терминал, наладила реализацию зерна в 35 стран мира. Теперь вот иници­ировала программу «Зерно Ук­раи­ны», строит вдоль Днепра элеваторную сеть, восстанавливает отечественный речной флот и судоходность широкого и могучего. И за все эти годы, уверяет Герой Украины генеральный директор ООО СП «Нибулон» Алек­сей Ва­датурский, никто из чиновников его не спросил: «Как вам, Алексей Афанасьевич, удается экспортиро­вать в 35 стран мира без государст­венной защиты ваших интересов?» Никто не поинтересовался, как идут поставки зерна в Бангла­деш, где произошел военный переворот. Как дос­тигли побед в тенде­рах ООН и стран импортеров. А главное — чем нужно помочь, чтобы Украина укрепляла свои позиции на мировом рынке.

У чиновника свои специфические интересы, но страна должна знать, как живется национальному бизнесу на восемнадцатом году независимости Украины.

— Алексей Афанасьевич, легко ли делать бизнес в Украине?

— Чрезвычайно сложно, но и чрезвычайно интересно. Иностранцы, как правило, не могут достичь результатов, которые демонстрируют украинские предприниматели. Им очень многие вещи в нашей стране кажутся дикими. Они не приспособлены к решению странных для них проблем, возникающих здесь. К примеру, им непонятно, как это вместо утренней разминки в бассейне занять очередь в шесть утра и первым подать заявку на получение лицензии, хотя Минэкономики начинает работу в 10:00. Правда, они имеют возможность решать вопросы через своих послов, руководителей государств…

— Что больше всего мешает людям дела?

— Коррупция. У чиновников защита государственных интересов зачастую стоит далеко не на первом месте. Хотя мне лично уже давно не говорили «ну что мне ваши налоги, мне лично от этого лучше?», зато мои подчиненные нечто подобное слышат.

— С какими сложностями приходится встречаться чаще всего?

— Решить серьезный вопрос непросто, даже достучавшись до первых лиц государства. Потому что конкретные действия чиновника самого высокого ранга трансформируются в резолюции в совершенно другой смысл бюрократом, который ее готовит. По-другому нельзя, ведь если последует прямое указание решить вопрос положительно, то первое лицо могут обвинить в коррупции и лоббировании ваших интересов. Такое положение вещей позволяет чиновникам, прикрываясь защитой госинтересов, следовать своим частным интересам и порождает институт «решал» и информаторов, контролирующих прохождение документов.

Поэтому не стоит удивляться, что Украина лишилась многих стратегических отраслей, предприятия которых были за бесценок розданы липовым стратегическим инвесторам. Так, например, было раздерибанено уникальное предприятие — Черноморский судостроительный завод, строивший авианосцы. С рабочими даже не рассчитались по зарплате. И за это никто не ответил, потому что в стране работают «решалы».

На 90% работа госаппарата — это формальное бумаготворчество, не предполагающее конструктивного решения вопросов. Если есть, к примеру, проблема по Минтрансу, то не даются поручения в другое компетентное ведомство, чтобы в конечном счете доложили, справедливо ли я обращаюсь в Кабмин. Вместо этого Минтрансу предлагают разобраться с самим собой. Нетрудно понять, какой ответ будет получен. И дело идет на новый круг. Никто из Кабмина не спросил министра транспорта, почему через правительство идет такой поток запросов по одной и той же теме. А ведь тут надо немедленно проводить расследование, выслушать вторую сторону, мнение специалистов и разрубить узел.

— Какими, по-вашему, должны быть взаимоотношения между бизнесом и государством, чиновником и бизнесменом?

— В нашей стране очень много говорится о партнерстве бизнеса и государства, но, к сожалению, бизнесмены у нас больше похожи на бесправную партнершу. Если ты не принадлежишь к той или иной политической силе или решение вопроса зависит от чиновника, оппозиционного твоей политической силе, то жди неадекватного отношения. Государство от этого проигрывает. За границей, если ты законопослушен, то на защиту твоего бизнеса выступают независимо от того, какой ты политической масти.

— А как обстоят дела с иностранными компаниями в Украине?

— Наше государство с удовольствием отдает предпочтение иностранным компаниям, так как считает, что нет пророка в своем отечестве, хотя они во многом проигрывают многим нашим. На мировом рынке тоже идет жесткое лоббирование иностранных компаний теперь уже государствами, которые они представляют. Подключаются дипломатические каналы. Используются все методы, не позволяющие независимому украинскому бизнесу проникать на рынки сбыта.

— Какие методы воздействия применяет государство к предприимчивым людям?

— Должен сказать, на кнут должны рассчитывать компании, не относящиеся к определенной политической партии, а на пряник — свои. Добиться к себе хотя бы нейтрального отношения у власть имущих можно лишь тогда, когда они уже не могут проигнорировать твое присутствие на рынке Украины. Только тогда начнут решаться вопросы, которые доросли до государственных масштабов.

К примеру, уже стал притчей во языцех вопрос дноуглубления, без решения которого на государственном уровне судоходство не сможет развиваться. «Нибулон» множество раз обращался с просьбой решить эту проблему. Все закончилось попыткой возбудить уголовное дело, и я как руководитель был вынужден доказывать, что ничего не украл. Государство до сих пор не получает 22,5 млн. грн. налога на прибыль в год, 5 млн. долл. дохода от дополнительных объемов экспорта. В целом аграрный сектор лишен 500 млн. долл. дохода сельхозпроизводителей за счет генерирования роста цен на внутреннем рынке. Этому чиновники предпочли 1—2 млн. долл. судовых сборов, которые можно получить, если постановлением КМУ отвести морскому порту акваторию, находящуюся над нашим земельным участком. Их мало волнует, что деятельность «Нибулона» принесла государству уже более 40 млн. долл. за счет судозаходов. И за эти деньги государство должно осуществлять дноуглубление, обеспечивая безопасность судоходства. Я же хочу выполнить эти работы сам, а мне не дают.

Но я не опускаю руки — знаю, как решить эту проблему. Мне нужно расширять круг людей, к которым я обращаюсь. Искать исполнителей, доходить до руководителей ведомств и лично заниматься просветительской работой, показывать важность решения вопроса и в конечном счете просить руководителя Кабмина направить рассмотрение вопроса в другое компетентное ведомство.

— 18 лет независимой Украине и 18 лет деятельности сельскохозяйственной компании «Нибулон». В чем секрет вашего успеха? Как вам удалось построить с нуля мощнейшую вертикально интегрированную компанию от поля до моря?

— Все решилось на заре существования компании. В 1991—92 годах я еще не знал, что такое рейдерский захват, но уже ощутил возможности государственной машины по подавлению. И тогда чиновники умели дискредитировать бизнес. В стране царил бартер, порожденный еще Советским Союзом в рамках стран соцлагеря — нефть одним, автобусы на встречную поставку… Когда мы столкнулись с бартером, нас пытались дискредитировать, утверждая, что мы нанесли ущерб государству. Против меня пытались возбудить уголовное дело. Тогда передо мной стояла дилемма: продолжать деятельность СП «Нибулон», которое поставляло в Украину лучшие сорта семян кукурузы и подсолнечника, или отказаться от этого бизнеса. Я подумал, если откажусь, то на мне всю жизнь будет пятно, и в любой ситуации эти факты будут всплывать. Поэтому пришлось уже на старте своего бизнеса доказать, что я занимаюсь нужным делом для государства, пытаясь возродить аграрный сектор Украины на новых принципах. И это приходилось доказывать на различных этапах развития. Чем выше уровень бизнеса, тем выше уровень противостояния с чиновничьим аппаратом и машиной подавления в государстве.

Сначала были проблемы на уровне районов и области. Потом — на уровне среднего звена. Сейчас все вышло на уровень министерств и ведомств. Даже на 18-м году независимости министр Минтранссвязи говорил мне: «Мы у тебя все отберем, а тебя посадим. Сделаем все, чтобы ты не работал». Теперь он уже экс-министр, но разве есть гарантия, что то же самое не будет делать другой министр?

— Какие вы видите достижения независимости?

— Сейчас есть гласность, свобода слова, свобода обращения. Если ты настойчивый, ничего не украл и ничего плохого не сделал государству, то есть шанс доказать, что ты нужен стране и народу и вправе рассчитывать на поддержку. Раньше это исключалось — если сверху начинали дискредитировать, то вырваться практически было невозможно.

Я борюсь, поскольку честный предприниматель, делаю свое дело лучше, чем другие, чту законы, какие бы они ни были. Свято верю, что даже в этих условиях выжить можно. Главное — у меня команда подобрана таким образом, что по-другому они не могли бы работать. Если бы я сегодня предложил руководителям обойти закон, то они просто не подчинились бы.

— Это нормально, когда люди, занимающие высокие государственные посты, обеспокоены своими собственными бизнес-интересами?

— Ненормально, и чем чаще лидеры будут очищаться от такого окружения, тем лучше для страны. Например, я до сих пор говорю о вертикали в Минтранссвязи, что дело Винского живет. Бывший министр был идеологом системы, которая существует и после его ухода с должности. И порядка в этом ведомстве не будет, пока вертикаль не будет очищена сверху до низу. Никто не хочет отвечать или хотя бы признать, что, прикрываясь государственными интересами, наносили ущерб экономике страны. Занимались лоббированием своих личных интересов.

Точно так же избежали ответственности работники налоговой милиции Николаевской области, которые два года назад по команде сверху пытались шантажировать меня как руководителя предприятия возбуждением уголовного дело на основе сфальсифицированных показаний жителя Николаева. Я добился отмены уголовных дел через суд. Теперь хочу, чтобы к этим людям были применены хотя бы элементарные административные санкции. Чтобы они публично признали, что фабриковали дело, и пообещали, что больше этим заниматься не будут. Таким образом происходило бы очищение органов. Но нет — система сама себя сохраняет.

Если такое могут делать с Героем Украины, то что говорить о бесправных сельских жителях? Они коллективно предлагают взять в аренду их участки. Но выйти из долгосрочного договора аренды не могут, даже если он не выполняется арендатором.

— Вы создали уникальную вертикально интегрированную структуру. Причем насколько мне известно, пока не отказались от намерения наладить производство судов на собственном заводе и даже осуществлять свои поставки и переработку нефти. Создается впечатление, что таким образом вы стремитесь к максимальной автономии, независимости вашего бизнеса. Если это так, то с чем это связано?

— Считаю, чем больше национальных компаний будет развиваться, тем независимее будут бизнес и страна в целом. Нельзя отдавать преимущество российскому или западному бизнесу. Нужно всячески помогать своему, как это делают в других странах, защищая его как внутри страны, так и за ее пределами. Диверсификация — это стратегия развития «Нибулона». Вместе с тем я понимаю, что, достигая успехов в других отраслях, можно и обезопасить свой бизнес, и вывести его на совершенно другой уровень. Наше желание строить суда и получить энергетическую независимость направлено на экономическую независимость нашего государства. Почему нельзя возродить в мире славу Украины — поставщика продовольствия №1 и за счет этого добиться энергетической безопасности государства? Независимость национального бизнеса — это независимость Украины.