В нашей стране "обычные" профессора работают либо в академических институтах, либо в вузах. Звание профессора присуждается, как правило, докторам наук, имеющим солидный стаж научно-педагогической работы, подготовленных кандидатов наук, а также опубликовавшим монографии, учебники, учебные пособия. Однако в научной среде ни для кого не секрет, что вузовские профессора (то есть профессора, работающие в высших учебных заведениях) наукой занимаются, скажем так, не очень активно, а скорее "для галочки". Конечно, есть исключения, однако они на общую тенденцию не влияют.
В секторе высшего образования функционируют около 340 вузов ІІІ-ІV уровня аккредитации. Согласно профильному закону, все вузы обязаны проводить научные исследования. В вузовском секторе сконцентрирован ключевой кадровый потенциал украинской науки - там работают 69% докторов наук, проходят подготовку 81% докторантов.
Однако ни для кого не секрет, что в нашей стране вузовская наука поставляет очень мало серьезных результатов и существует скорее как необходимый атрибут, чем как "операционная необходимость". В Украине научные и научно-технические работы выполняют 4488 докторов наук, и лишь 463 из них работают в вузах. То есть, в вузах работает свыше двух третей докторов наук, а вот реальной наукой занимаются лишь 10,3%.
Не все в порядке и с гендерными показателями. Если в среднем по стране реальной наукой занимаются 23,4% женщин, имеющих докторскую степень, то в вузовской системе - 21,4%.
Почему вуз и работающие в нем профессора должны заниматься наукой? Потому что современного специалиста, особенно в сфере высоких технологий и технических наук, можно подготовить только на основе изучения новейших достижений науки. Понятно, что о новейших достижениях науки студентам могут рассказать только те, кто реально занимается этой самой наукой, а не ее имитацией.
Есть такой принцип - "учить от науки". Он означает, что будущие специалисты в процессе обучения должны приобщаться к настоящей научной работе, причем чем раньше, тем лучше. Тогда "на выходе" можно получить действительно хорошего специалиста, способного креативно мыслить, не боящегося трудностей, вооруженного современными знаниями и навыками самостоятельной работы.
Один из уважаемых мною ректоров как-то сказал: "А знаете, чем университет отличается от техникума? Только одним - в университете есть наука. Если в вузе нет науки - значит, это техникум".
Однако на практике дело обстоит немножко иначе. Лично я знаю многих вузовских профессоров и доцентов, которые искренне убеждены, что они должны концентрировать свое внимание только на главном - подготовке кадров (а качество этих кадров - в другой раз). А вот "серьезную" науку должны делать академические институты, "они за это деньги получают". Во многих вузах считается нормой, если профессор или доцент в течение года опубликует в вузовском сборнике 1-2 статьи, а также посетит какую-то конференцию. При этом качество и "нужность" статей, естественно, никто не учитывает.
Почему вузовское начальство мирится с тем, что профессора занимаются наукой, скажем так, без должного пиетета? Потому что вузовское начальство просто обязано держать на работе энное количество профессоров (пусть даже неэффективных), чтобы выполнить лицензионные требования. Скажем, есть норматив, что на каждых пять магистров вуз должен иметь одного доктора наук. Если уволить доктора наук - выходит, нужно уменьшить план приема на пять человек, а это уже невыгодно…
Один из ректоров, желая поправить положение в университете, ввел управленческую инновацию - заставил разработать рейтинговую систему оценки профессоров и доцентов, в том числе с учетом количества опубликованных научных трудов. Подчиненные не растерялись: во все тезисы, подготовленные студентами-магистрантами, они стали ставить и свою фамилию (как соавторы). Получилось, что некоторые профессора подготовили за год по 30-40 научных работ. "Прогресс" получился!
Такая ситуация отчасти "запрограммирована" государством, поскольку, пока не вступил в силу новый Закон о высшем образовании, научно-педагогические работники (профессора, доценты, преподаватели, ассистенты) должны в первую очередь выполнять так называемую "аудиторную нагрузку" (до 900 часов в год). Многие вузы устанавливают для профессоров "льготную" (сниженную) нагрузку, однако некоторые принципиально ставят 900 часов - мол, в стране кризис. Причем эта нагрузка в случае производственной необходимости, согласно закону, может быть даже увеличена. Некоторые ректоры уже так и сделали, обосновывая "производственную необходимость" риторикой о важности сокращения "лишних" кадров и экономии вузовского бюджета. При этом бывает, что провозглашенная стратегия финансовой экономии почему-то не распространяется на вузовское начальство и "приближенных" чиновников.
Если вузовский профессор 4 дня в неделю проводит занятия, то понятно, что у него остается лишь 1 "библиотечный" день. Который тратится не на науку и даже не на простое чтение научной периодики, а на подготовку огромного количества бумаг. По каждой дисциплине, согласно требованиям МОН, нужно подготовить как минимум 9 документов, включая конспект лекций (а это минимум страниц 50), рабочую программу (минимум страниц 20) и так далее. А затем получить на эти материалы две рецензии, пройти комиссию, утвердить их на заседании кафедры. После этого каждый семестр подготовленные материалы нужно "обновлять". В университетах уже прошел слушок: министерство готовит новые формы всех документов, а это значит - все документы нужно будет в авральном порядке переделывать под эти самые новые формы. Результаты "переделки", конечно, начнут проверять, придирчиво выискивая всевозможные опечатки. А еще в вузе есть методическая работа, воспитательная работа, организационная работа…
В каждом вузе есть целый штат организаторов науки - научно-исследовательская часть, отдел научно-технической информации, отдел аспирантуры и докторантуры, иногда - отдел, занимающийся трансфером технологий, патентами и лицензиями, а также редакции научных журналов. Возглавляется этот блок проректором по научной работе.
Конечно, науку нужно кому-то организовывать. Однако в некоторых вузах "заорганизованность" науки превышает разумные пределы. В среднем вузе функционируют большой Ученый совет, Ученые советы факультетов, Научно-технический совет, Научно-методический совет, межкафедральные семинары, всевозможные комиссии - на их заседаниях профессора проводят до 25% своего рабочего времени. А деканы и заведующие кафедрами - даже больше. Автору этих строк пару раз посчастливилось принимать участие в заседании Научно-технического совета одного столичного университета. Мне, доктору экономических наук, пришлось слушать доклады ученых, проектирующих обувь и верхнюю одежду. Может, доктору наук и неприлично признаваться, что он чего-то не знает, но я никогда не скрывал, что защитился по макроэкономике, а в проектировании обуви не понимал и не понимаю ничего. Все эти три часа меня ждали дипломники, которым я ничем не мог помочь. После этого заседания, длившегося три часа, у меня было только одно желание: написать на имя ректора заявление с просьбой не выплачивать мне за этот день зарплату, ибо я ничего полезного в течение отсиженного времени не сделал. А не идти на заседание было нельзя: научное начальство это воспринимало как грубое нарушение трудовой дисциплины.
На втором заседании, в котором я принимал участие, заслушивались отчеты кафедр о научной работе. В среднем национальном университете функционирует 30-50 кафедр. Если на заслушивание отчета одной кафедры тратить хотя бы 15 минут (а этого совершенно недостаточно для глубокой оценки достигнутых научных результатов и определения резервов повышения ее эффективности), то выходит, что заседание должно длиться 8–12 часов. Поэтому такие "итоговые" заседания проводят 3-5 дней подряд - по три часа… При этом 90% присутствующих профессоров к заслушиванию отчета "чужой" кафедры не имеют никакого отношения… И всевозможные безумные заседания в вузах проводятся чуть ли не через день!
Государство кое-как пытается стимулировать проведение реальных научных исследований в вузах. Хотели как лучше, а получается как всегда. В частности, несколько лет назад была утверждена программа "Наука в университетах". Она предусматривает проведение передовых исследований в передовых университетах, причем на конкурсных началах. И на эти исследования из бюджета даже выделяются какие-то деньги. Эффективно ли они расходуются? Публичного отчета нет.
На сайте министерства образования и науки размещено много бюрократических документов - приказы, инструкции, формы, состав комиссий, перечень проектов, даты проведения конкурсов, а вот публичного отчета о главном - о результатах научной деятельности вузов - нет.
На министерской интернет-страничке "Развитие научно-технологической сферы" размещены документы двухгодичной давности. А вот ответа на главный вопрос - каковы же результаты развития научно-технологической сферы - нет.
Впрочем, министерство выделяет университетам деньги на выполнение так называемых "научных тем". Фундаментальные темы выполняются, как правило, три года, а прикладные - два года. Сколько денег выделить - четкой методики нет. Это значит - решает чиновник (сначала министерский, а затем вузовский). Средний национальный университет получает на науку в среднем миллион. На конкретный проект обычно выделяется от 50 до 300 тысяч гривен в год.
Автор этих строк когда-то подготовил три запроса на финансирование "научных тем" и подал их на конкурс. Коллеги смотрели на меня с удивлением: далеко не каждый маститый профессор получает и одну тему (напомним, в вузах реальной научной и научно-технической деятельностью в рамках утвержденных проектов занимаются лишь 10,3% докторов наук), зачем же подавать сразу три? Некоторые сочувствующие предлагали ехать в министерство и "договариваться" - мол, тогда может быть утвердят хотя бы одну тему. Даже давали телефон председателя комиссии. Но я принципиально никуда не ездил и ни с кем не договаривался, искренне полагая, что научная деятельность нужна стране, а не только рядовым исполнителям.
Оказалось, что все поданные мною запросы получили позитивные оценки. И министерство утвердило все три. Это значит, что государство согласилось выделить деньги на финансирование всех трех предложенных мною научных проектов!
Хэппи-энд? Отнюдь. Самое интересное, по законам драматического жанра, начинается потом. Деньги приходят не ученым, задействованным в темах, а в университет. В общем университетском "котле" эти деньги и растворяются.
К примеру, в наших запросах была обоснована необходимость посещения научных конференций - с целью сбора актуальной информации (и государство, утвердив запрос, как бы согласилось с нашим мнением). Университетский чиновник ответил: конференции за счет университета посещает только ректор, а вы пока еще не ректор. В наших запросах была обоснована необходимость привлечения к работе профессора по соответствующей проблематике. Университетский чиновник ответил: этот профессор уже у нас работает на полставки по совместительству, больше платить нельзя. В наших запросах была обоснована необходимость закупки нового компьютера (и государство, утвердив запрос, как бы согласилось с нашим мнением). Университетский чиновник ответил: компьютеры закупать не будем, мы уже "перевыполнили" спущенный сверху лимит. Поход к проректору по науке закончился лекцией о кризисе и его катастрофических последствиях. Сейчас выигранные мною темы выполняют другие люди, оформленные на 0,1 ставки. Куда идут остальные деньги - остается только догадываться…
Что нужно сделать, чтобы стимулировать вузовских профессоров заниматься наукой?
Во-первых, изменить критерии оценивания научной работы. Эффективный профессор не тот, кто напечатал 2-3 статьи в вузовских сборниках, а тот, кто по результатам реальных исследований напечатал хотя бы одну статью в солидном издании, которое включено в мировые наукометрические базы данных. Один из уважаемых мною членкоров говорит, что настоящий ученый может выдавать в год не более 2 статей, однако это должны быть такие статьи, которые становятся событиями в научном мире.
Во-вторых, ввести современные квалификационные требования - какие именно результаты научной деятельности должны демонстрировать научно-педагогические работники (сейчас четких требований нет).
В-третьих, заключать контракт можно только с теми, кто отвечает квалификационным требованиям, кто реально занимаются наукой и демонстрирует на этом поприще высокую эффективность. Если профессор не занимается наукой, ему нужно посоветовать устроиться в техникум.
В-четвертых, внедрить новые схемы финансирования вузовской науки. Понятно, что деньги из бюджета может получать только распорядитель бюджетных средств (университет, то есть ректор). Однако на практике это нередко приводит к негативным последствиям, ибо этот самый распорядитель в высоких научных результатах, скажем так, заинтересован меньше, чем в правильном распределении денег. Искренне убежден, что профессор способен грамотно администрировать научный проект, точно так же как отечественные общественные организации и предприниматели способны грамотно администрировать иностранные гранты. В свою очередь, систему учета и отчетности в научной сфере нужно упростить (на основе здравого смысла).
В-пятых, нужно обновить лицензионные условия работы вузов. Устаревшие формальные условия, соблюдение которых не приводит к повышению качества образования, нужно смело отменить. Зато нужно внедрить условия, нацеленные на активизацию научной и инновационной деятельности.
В-шестых, нужно повысить требовательность к выполнению вузами обновленных лицензионных условий. Если вуз отказывается выполнять эти условия, в том числе в сфере предоставления значимых научных результатов - он лишается лицензии.
В-седьмых, государственная политика управления научной деятельностью вузов должна быть максимально открытой. Доступ к финансированию должны получать не только вузы (в лице ректоров), но также кафедры и даже профессора.
В-восьмых, вузам необходимо разрешить заниматься научно-технической и инновационной деятельностью на коммерческих началах. Кроме того, нужно упростить порядок создания и функционирования научных парков, созданных с участием университетов.
В-девятых, необходимо создать действенные экономические стимулы для активизации научной деятельности. Это можно делать, к примеру, через механизм госзаказа. Если вузовские профессора не демонстрируют высоких научных результатов, государство не должно доверять им подготовку специалистов за казенный счет.
В-десятых, нужно настойчиво внедрять конкурсные основы утверждения научных проектов. Принцип "каждому национальному университету - по миллиону" себя фактически изжил, ибо эффективные университеты получают слишком мало, а неэффективные - слишком много. Нет ничего страшного, если эффективный университет получит на науку 10 миллионов, а 10 неэффективных университетов не получат ничего и впоследствии будут преобразованы в техникумы. В такой системе координат университеты рано и поздно будут стремиться взять на работу только эффективных профессоров и доцентов.
Многие из этих предложений в большей или меньшей степени отражает новый Закон о высшем образовании. Теперь важно, чтобы в подзаконной нормативной базе эти полезные идеи не были выхолощены.