СКОЛЬКО СТОИТ РИСК

В выпуске «Зеркала недели» №10 от 13 марта 2004 года вниманию читателей была представлена первая часть материала, анализирующего всевозможные риски и факторы, влияющие на них. Сегодня вы можете прочесть вторую часть этого материала, посвященную в основном отношению самого человека к возникшим рискам и самой возможности их возникновения.

Человеческий фактор

И все же даже самых совершенных юридических и экономических инструментов для минимизации рисков еще недостаточно. Даже владея всей необходимой информацией, человек далеко не всегда поступает оптимальным образом. А ведь еще в середине прошлого века оптимизм, охвативший ученых самых различных ориентаций, казался вполне обоснованным. Математическое моделирование различных ситуаций, по их мнению, позволяло полностью исключить вероятность принятия неправильного решения. Более того, развитие информационных технологий позволило собрать и обобщить значительную часть накопленного человечеством опыта, что должно было исключить вероятность повторения старых ошибок в будущем. Тем не менее ошибочные решения существенно реже приниматься не стали. Правда, теперь, благодаря значительному прогрессу в психологии, специалисты вполне компетентно могут объяснить, почему именно это происходит. Вполне возможно, что в не таком уж далеком будущем они предложат и инструменты противодействия человеческой иррациональности. А пока Дэниел Канеман в 2002 году был удостоен Нобелевской премии по экономике за работы, в которых он демонстрировал, насколько иррациональными оказываются зачастую решения людей в практической жизни и с какими особенностями их поведения и психики это связано.

1. Сверхоптимизм

Как показывает целый ряд специальных исследований, люди склонны рисовать свои дальнейшие перспективы в гораздо более радужном свете, чем подсказывает их же собственный прошлый опыт. Это касается как будущих изменений стоимости своей недвижимости, доходов по ценным бумагам, так и шансов выиграть в лотерею. Как показали недавно голландские исследователи, ожидаемый процент выигрыша, по оценкам участников азартных игр, оказывается выше реального в среднем на 25 процентов. При этом самыми самоуверенными оказались американцы, 40 процентов которых убеждены, что именно они окажутся в числе одного процента победителей.

Как объясняют психологи, такой сверхоптимизм объясняется несколькими факторами. Во-первых, люди склонны переоценивать свои способности и навыки. Так, в ответ на предложение оценить свое умение водить машину, подавляющее большинство опрошенных выбрали для себя графу «выше среднего». Во-вторых, люди переоценивают свою способность удерживать будущее под контролем, полагая, что обладают достаточным даром для того, чтобы гарантировано сорвать джек-пот в любом игровом автомате. И в-третьих, они предпочитают недооценивать силы своих противников в тех видах деятельности, где успех зависит от победы в конкурентной борьбе.

2. Эффект якоря

Первая же названная в деловых переговорах цифра становится той точкой отсчета, вокруг которой вертится в дальнейшем вся сделка, будь то покупка недвижимости или определение зарплаты нового сотрудника. Только настоящие финансовые гении способны выскочить из навязываемой им колеи и переломить заданное развитие ситуации. Более того, если стороны не обладают определенной предварительной информацией, то они боятся сами назвать стартовую величину и с радостью хватаются за любой ориентир, даже если он указывает неправильное направление.

3. Есть только два решения: одно — мое, другое — неправильное

Признать свое мнение неправильным оказывается гораздо сложнее, чем многие себе представляют. В одном из классических экспериментов двум группам студентов предлагали слайды предметов и просили определить, что на них изображено (например, огнетушитель). Одной группе эти слайды начинали показывать с очень плохой резкостью, и студенты скорее угадывали, чем действительно распознавали изображение. Естественно, среди догадок были и ошибочные. Однако по мере наведения резкости испытуемые предпочитали настаивать на своей ошибочной версии даже тогда, когда огнетушитель был уже достаточно четко различим. В другой же группе, которой сразу показывали слайды с более высокой резкостью, правильное распознание шло гораздо быстрее.

Примеры такого иррационального упрямства хорошо известны и в политике, и в большом бизнесе, и их последствия обычно весьма печальны. Тем не менее повторение этой ошибки случается очень часто.

4. Личная причастность

Этот фактор, оказывается, очень тесно связан с предыдущим. Лично пережитое, собственный опыт по значимости многократно перевешивают абстрактную логику. Акции, на которых шурин сколотил огромное состояние, оказываются более привлекательными, чем те, у которых на данный момент финансовые показатели оказываются гораздо более высокими. А эмоциональная насыщенность пережитого еще более способствует принятию иррационального решения. На антитеррористические стратегии отдельных компаний после 11 сентября 2001 года стали выделяться фантастические суммы, хотя до этого предупреждения об угрозе терактов попросту игнорировались. А призывы аналитиков диверсифицировать свои инвестиционные портфели непрофессиональными инвесторами игнорируются до сих пор. Им психологически легче вкладывать деньги в акции «своих», национальных, компаний, относясь к иностранным или весьма удаленным с определенной опаской.

5. Выигрыш проигравшего

То, что принятие решения напрямую зависит от формы, в которой сделано предложение, хорошо известно. Например, при бросании монеты возможность выигрыша полутора тысячи долларов в случае выпадения решки и проигрыша тысячи долларов в случае выпадения орла может отпугнуть многих. А вот перед искушением сохранить все, что имеется, и при этом получить полторы тысячи долларов сверху или сохранить все, за исключением тысячи долларов, устоит уже далеко не каждый. Общеизвестно, что проигрывать никто не любит и сама вероятность существенного проигрыша уже искажает целостность общей картины.

6. Смещение приоритетов

Время, которое люди тратят на решение очень важных и совершенно незначительных проблем, чаще всего распределяется неправильно. Например, в годы финансового бума обсуждение места проведения рождественской вечеринки в крупных корпорациях отнимало больше времени, чем выработка концепции стратегического развития.

7. Непродуктивные сожаления

Плач над сбежавшим молоком может оказаться не просто пустой тратой времени. Как показывают недавние исследования, некоторые инвесторы слишком часто перепродают свои акции потому, что не перестают жалеть о тех прибылях, которые они могли бы получить, если бы купили эти акции раньше. Самыми «закаленными» неудачами считаются фармацевтические компании, которые с достаточной готовностью идут на риск инвестировать в несколько неудачных проектов ради того, чтобы не пропустить один действительно стоящий. И наоборот, банки с большой осторожностью выдают малые кредиты, невозврат которых могут пережить достаточно легко, и часто совершенно иррационально оценивают риски крупных сделок, после провала которых оправиться уже обычно не могут.

То, насколько важно справляться с уже существующими и возникающими рисками, осознали уже многие. В первую очередь на корпоративном уровне. Если несколько лет назад вопросами потенциальных рисков руководители занимались «по совместительству», то сейчас ими все чаще заведуют специально выделенные лица на уровне вице-президентов. Правда, эффективность их работы зависит от того, какие конкретно цели они перед собой ставят. Ведь окончательно исключить риски из нашей жизни невозможно. Зато можно научиться их предвидеть и минимизировать. Не забывая, что со временем приоритеты в хеджировании рисков постоянно смещаются. Так, Джим Максмин, один из самых высокооплачиваемых американских менеджеров, вспоминает, с какой спецификой была связана его работа в разные годы и в разных компаниях. В 1970-х, например, все риски можно было покрыть страховыми обязательствами, и единственное, что от него требовалось, — это следить за своевременной оплатой страховых полисов. В 80-х ситуация существенно осложнилась, и его компании даже пришлось открывать собственную страховую фирму, которая защищала их от лавины судебных исков. В 90-х основной упор в своей работе он уже делал на деривативы. А сейчас, после вспышки панического ужаса перед терактами, главной угрозой для любой фирмы Максмин считает потерю хорошей репутации. И если еще недавно вопросами формирования имиджа занимались рекламные агентства и отделы по связи с общественностью, то сейчас вопросами репутации все чаще занимаются опять же вице-президенты.