ДРУЖНО ВРАЗБРОД:

разногласия по поводу введения единой евровалюты

Свой сорокалетний юбилей Европейское Экономическое Сообщество отметило в рабочем порядке, без особой помпезности и патетики: гораздо больше внимания в этой организации уделяется сейчас другой приближающейся дате - намеченному на 1 января 1999-го запуску единой евровалюты. Собственно, по этому поводу трубить в фанфары тоже никто не собирается, но обсуждать сложившееся положение без излишней амбициозности лидеры ведущих европейских стран тоже уже не могут.

Ведь кроме даты, были оговорены и критерии экономического развития стран, которые смогут принять участие в этом проекте, - так называемые критерии Маастрихтского договора. Так вот, этим критериям полностью пока удовлетворяет один только Люксембург, который, впрочем, оказался совершенно в стороне от развернувшейся бурной дискуссии по поводу введения евро.

Основной апологет протокольного (по времени) запуска евро - Германия: ее канцлер Гельмут Коль мечтает войти в историю не только как объединитель Германии, но и как архитектор новой объединенной Европы. Сама Германия до прошлого года тоже была достаточно близка к выполнению условий Маастрихтского договора, и только резкая стагнация экономического роста в 1996-м, вызванная беспрецедентным ростом безработицы (впервые за послевоенные годы - в 12,2%), омрачила казавшийся до этого столь безоблачным путь к евровалюте.

То, каким образом Германия собирается справиться со своими внутренними проблемами (а Гельмут Коль не теряет надежды, что до начала 1998 года страна выполнит все условия Маастрихтского договора), вызывает огромный интерес у всех европейцев (да и не только). С одной стороны, германское правительство обещает, что в этом году рост производства достигнет 2,5%, что позволит достаточно безболезненно сократить дефицит бюджета до 2,9%, что будет даже ниже маастрихтского «потолка». С другой, независимые эксперты предсказывают, что Германии вряд ли следует рассчитывать на показатель роста выше чем 2%. Ибо в таком случае сокращать дефицит бюджета придется крайне непопулярными методами: либо снижая государственные расходы, либо повышая налоги. А самые ярые скептики утверждают, что придется делать и то, и другое, и к тому же без анестезии. Некоторые признаки того, что подобные шаги будут предприняты германским правительством, видны уже сейчас: в частности, речь идет о том, что получающим различные социальные выплаты в счет пособий будут предоставляться бывшие в употреблении одежда и мебель.

Есть, правда, еще один вариант, склонность к которому в наименьшей степени проявляют немцы, но о котором постоянно думают Франция и Италия: просто-напросто закрыть глаза на такие «незначительные» отклонения от требований Маастрихтского договора. Франция, которая в общем-то выступает сторонницей Германии в вопросе скорейшего введения евро, не проходит по маастрихтским критериям как раз из-за превышения бюджетного дефицита. Применив такие же непопулярные методы, как и Германия, она может в следующем году добиться искомого показателя, но очень не хочет связывать себя подобной жесткой политикой ограничений в дальнейшем. Поэтому она не только не заинтересована в реальном снижении дефицита бюджета Германии, но еще и всячески покровительствует Италии, надеясь, что если у двух стран, включая Германию, будут проблемы с дефицитом бюджета, то на саму Францию будет оказываться гораздо меньшее давление.

С Италией дело вообще обстоит достаточно сложно - ее экономические показатели делают весьма проблематичным участие в первой волне запуска евро. Однако политические амбиции итальянских лидеров заставляют их выражать крайнее возмущение высказанным Германией и другими странами предложения отсрочить присоединение Италии к монетарному союзу до 2000 или 2001 года. Это ставит канцлера Коля в крайне затруднительное положение. С одной стороны, он нуждается в сторонниках, поэтому не может позволить себе никаких конфликтов с Италией. А с другой - включение в монетарный союз членов «Средиземноморского клуба» (Италия, Испания и Португалия) с их нестабильной экономикой и слабыми парламентами может значительно ослабить евро, поставив его тем самым под угрозу нарастающей инфляции. А это в свою очередь лишит Коля поддержки своих же собственных консерваторов, что весьма чревато: левые силы выступят против его непопулярных мер по сокращению дефицита бюджета, они уже выразили достаточно сильное недовольство тем, что превышение маастрихского критерия по общей государственной задолженности вызвано именно объединением Германии (после того, как Бонн принял на себя долговые обязательства восточных немцев, государственный долг бывшей Западной Германии вырос на 17%). Того и гляди, надежда на победу в ближайших выборах станет совершенно призрачной…

Как всегда, особняком держатся заносчивые англичане, которые из-за истеричности своей кампании против введения евро теряют шанс довести до сведения европейской общественности весьма серьезные аргументы. Так, Малькольм Рифкинд, министр иностранных дел Великобритании, выразил крайнюю озабоченность тем, что решение самых насущных для европейцев вопросов политического и экономического регулирования будут делегированы от избранных и хорошо знакомых общественности национальных лидеров никем не избираемым и анонимным брюссельским (а затем и франкфуртским) бюрократам.

«Еврократы» с легкой руки Маргарет Тэтчер обвиняются в стремлении регулировать и унифицировать жизнь всех подвластных им европейцев вплоть до таких мелочей, как дизайн презервативов или же количество дыр в твердом сыре. (Даже немцы до сих пор не могут простить европейским «регуляторам» того, что по политико-экономическим соображениям им было предписано покупать мелкие бананы в странах Карибского бассейна вместо полюбившихся им крупных латиноамериканских). Однако «федерасты», как пренебрежительно обозвала все та же острая на язык «королева Марго» сторонников объединения, предпочитают вообще игнорировать высказывания британских лидеров и прессы, надеясь, что после победы на майских выборах лейбористов им будет легче договориться об объединении Европы и, в частности, о запуске единой евровалюты.

Совершенно неожиданное возражение по поводу введения единой евровалюты возникло у Швеции, а именно: из-за того материала, из которого предстоит делать монеты. Результаты недавно опубликованного там исследования показывают, что 20% женщин и 1% мужчин страдают аллергией на никель, а ведь такие монеты и собираются выпускать. Швеция настаивает на употреблении для этих целей сплава под названием «нордическое золото», но остальные страны и слышать об этом не хотят из-за дороговизны данного материала.

Такой обширный круг принципиальных и частных разногласий по поводу проекта запуска единой евровалюты дает все основания предположить, что назначенный на июнь этого года саммит Европейского союза в Амстердаме скучным ни для кого не покажется. Тем более, что для такого разнообразия проблем предлагается и не меньшее разнообразие способов их разрешения: от отсрочки запуска евро до введения фактора «гибкости» в критерии Маастрихтского договора и даже до пересмотра самого договора.

По материалам

зарубежной печати