БАНКРОТОМ МОЖЕШЬ ТЫ НЕ БЫТЬ… А ЛЬВОВСКИЙ «КИНЕСКОП» ИМ СТАЛ

Дело о банкротстве львовского завода «Кинескоп» было принято к производству в марте 1997 года по иску государственной налоговой инспекции в г.Львове. 10 ноября 1999-го арбитражный суд вынес постановление о признании открытого акционерного общества «Кинескоп» банкротом. Когда-то одно из мощнейших предприятий отрасли пришло к печальному для себя финалу. Почему?

От прозы жизни никуда не деться

Первым «полетел» самый крупный львовский монополист — предприятие по сборке и выпуску телевизоров «Электрон». Проблемы там начались еще во времена затухания СССР: отечественные телевизоры не выдерживали конкуренции с зарубежной продукцией. А тут еще после распада Союза и объявления Украиной независимости «усох» рынок, в одночасье разрушились наживаемые десятилетиями связи. Вот «Электрон» и угас. Как тут было устоять «Кинескопу», который создавался под массовый выпуск львовских телевизоров?

Объективные политико-экономические проблемы лишь ускорили развал отечественного кинескопного производства. Во-первых, производство это было слишком уж энергоемким, во-вторых, кинескопы по техническим характеристикам значительно уступали заграничным аналогам и, в-третьих, даже при самом благоприятном стечении обстоятельств для обоих предприятий — «Электрона» и «Кинескопа» — то огромное количество телевизоров, которое прежде шло на просторы Союза, украинский рынок переварить не мог. Тогда, в начале 90-х, никто из руководителей страны не задумывался над тем, чтобы сохранить телевизионное производство. Поэтому в Украине его не существует. И на местном уровне (в области, городе, на предприятии) тоже проморгали эту проблему.

До переломного момента на «Кинескопе» работало 11 тысяч человек, а само предприятие со своими многочисленными цехами, складами и другими помещениями занимало территорию в 4,8 гектара. Еще на 15 га — за чертой города, а также в других населенных пунктах Львовщины — расположилось вспомогательное производство. Одно за другим «темнели» окна цехов, начались простои, невыплата заработной платы, добровольно-принудительные отгулы и такие же частичные увольнения. Помню, как инициативный комитет организовывал работников на митинги, где выдвигались решительные требования, как люди перекрывали дорогу возле предприятия, чем парализовали работу городского транспорта. Они очень хотели привлечь внимание к своим проблемам. Администрация оправдывалась, что-то обещала, по копейкам выплачивала задолженность, чтобы хоть как-то сбить социальный накал. Но производство было уже не спасти, одна за другой останавливались печи. И это было самым страшным, ведь для того, чтобы «разогреть» печь, нужно было иметь денег в несколько раз больше, чем выплачивалось людям. Ездили, выбивали какие-то финансы в министерстве, брали кредиты, но все это уходило с молниеносной быстротой. Не нашлось и инвестора, хотя несколько привлекательных предложений было, и в прессе тогда сразу замелькала информация о возможном возрождении «Кинескопа»…

Завод все больше приходил в запустение, обрастал долгами перед государством и другими кредиторами. В конце концов налоговая инспекция г.Львова подала иск в арбитражный суд на признание ОАО «Кинескоп» банкротом. Все это правильно, цивилизованно, если бы… Да, на Западе к подобным процессам относятся спокойно, даже благосклонно: там банкротство — это путь обновления, санации, выхода из кризиса. И лишь очень незначительный процент предприятий (в Великобритании он составляет 0,7%) в ходе этого процесса идет на ликвидацию. Все остальные, обновленные, возвращаются к жизни.

В Украине банкротство до сих пор воспринимается фактически как ликвидация предприятия. То есть предприятие-банкрот — это уже не жилец. Особенно если действовать приходилось, как это было в случае с ОАО «Кинескоп», согласно старой редакции закона о банкротстве, принятой еще в мае 1992 года (новая его редакция одобрена ВР в июне 1999-го). О противоречиях, несогласованностях, противодействии в ходе первого в Украине процесса банкротства столь крупного предприятия рассказывает председатель ликвидационной комиссии ОАО «Кинескоп», начальник отдела по вопросам банкротства, отчуждения и залога государственного имущества регионального отделения ФГИ во Львовской области Любомир БИЛЫК.

Лебедь, Щука и Рак?..

— Любомир Владимирович, почему судебный процесс о банкротстве ОАО «Кинескоп» тянулся больше двух лет?

— Действительно, дело находилось на рассмотрении в арбитражном суде с марта 1997 года по ноябрь 1999-го, хотя практически предприятие не работало уже с конца 1995-го — начала 1996-го. Но суд не мог вынести постановления о признании «Кинескопа» банкротом раньше по одной банальной причине: кредитор (а дело о банкротстве было внесено на рассмотрение по инициативе ГНИ г. Львова) не дал информацию в прессе, чтобы в течение месяца о своих правах заявили все кредиторы предприятия. Есть определенная процедура, и ее нужно выполнять. После того как кредиторы выставят свои претензии, в течение месяца арбитражный суд должен изучить все из них и вынести решение о признании должника банкротом. Это очень существенный в юридическом плане момент. Ведь пока предприятие не признано банкротом, оно действует как юридическое лицо по всем направлениям своей деятельности, хотя назначается распорядитель его имущества.

Если говорить о «Кинескопе», то, несмотря на то, что 99% акций принадлежало государству, распорядителем его имущества почему-то был назначен не государственный орган, а банк, который обслуживал предприятие. За время выполнения им распорядительных функций так ничего в практическом плане сделано не было. Предприятие и дальше продолжало катиться вниз. Только после того, как арбитражный суд на очередном заседании определил другого кредитора, дело сдвинулось с мертвой точки. В августе минувшего года было дано объявление в СМИ, и в течение месяца объявились кредиторы со своими претензиями, суд их рассмотрел, а в ноябре 1999 года вынес постановление о признании ОАО «Кинескоп» банкротом. С того времени, согласно закону о банкротстве (в редакции 1992 года, т.к. новый, 1999 года, закон касается предприятий, которые попали под банкротство уже с начала 2000 года), начала работать ликвидационная комиссия, которую возглавляю.

А вообще сроки рассмотрения дел о банкротстве и вынесения решений по этому вопросу в старой редакции закона не определены. Поэтому суды вправе регулировать их сами.

— Сколько кредиторов имеют претензии к «Кинескопу»?

— 87. Среди них 30 юридических лиц и 57 физических. Физлица — это бывшие работники «Кинескопа» — члены строительной бригады, которые стояли в очереди на получение жилья, им его гарантировали, и поэтому сейчас они добиваются если не квартир, то возмещения их стоимости. Ликвидационная комиссия занимается этим вопросом, и как только у нас появятся деньги от продажи объектов, входивших в структуру «Кинескопа», мы возместим работникам стоимость обещанных квартир в порядке, установленном в законе о банкротстве.

— Глядя на приходящие в упадок строения, выбитые окна цехов, «мертвые» печи, невольно приходишь к выводу, что на предприятии уже ничего не осталось. Все, что можно было, вынесли, вывезли, продали, утаили и т.д.

— Мне трудно судить о том, что там было раньше. Комиссия провела инвентаризацию всего имущества, его достаточно много. Основные средства, не вошедшие в уставный фонд, «тянут» на 204 млн. грн. Общая же задолженность предприятия составляет 34 млн. грн. Прямая задолженность по зарплате — 1,1 млн. Всего по разным статьям мы должны выплатить людям около 8 млн. грн. Когда ликвидационная комиссия начала проводить на «Кинескопе» инвентаризацию имущества, выяснились любопытные вещи. Так, согласно указу Президента о налоговом залоге местная налоговая администрация принудительно вычленяла часть имущества предприятия с его дальнейшей реализацией для выплаты долгов перед государством. Из укомплектованных технологических линий, которые представляли собой замкнутый цикл (и, таким образом, имели определенную ценность), были изъяты и проданы лучшие станки и агрегаты, после чего технологические линии превратились почти что в металлолом. Возобновление их работы стало невозможным. В результате такой операции при задолженности перед бюджетом в 6 млн. грн. через продажу основных средств казна получила всего 300 тыс…

Когда началась процедура банкротства, на предприятии числилось 2710 человек. Все они, включая и бывшего директора, предупреждены об увольнении. Так что вопросов здесь очень много, в частности законодательство не дает ответа на вопрос, как поступать с работниками, получившими инвалидность на предприятии, женщинами, находящимися в декретном отпуске или отпуске по уходу за детьми и т.д.

— Ликвидационная комиссия начала проводить распродажу имущества, зданий. На некоторых строениях уже появились вывески новых фирм, проведен ремонт. Значит, дело сдвинулось с мертвой точки?

— Да, 6 апреля мы успешно провели первый аукцион по продаже производственного оборудования. Несколько объектов недвижимости также нашли своих новых владельцев. Но это — только начало. Есть сложные проблемы принципиального характера, которые упираются в законодательную базу и трактуются различными органами по-разному.

— Что вы имеете в виду?

— При оценке имущества, определении порядка выплаты задолженности кредиторам, многим другим вопросам у нас возникают принципиальные разногласия с налоговой инспекцией. Там считают, что имущество, являющееся собственностью предприятия-банкрота, находится в налоговом залоге согласно указу Президента от 4 марта 1998 года и постановлению Кабмина от 22 июня того же года. Поэтому имущество это не может реализовываться без письменного согласия налоговой администрации. А деньги, полученные от его реализации, должны направляться на погашение налоговой задолженности. Мы же считаем, что такой подход противоречит статье 21 закона «О банкротстве» (в редакции 1992 года), где четко установлена очередность удовлетворения претензий кредиторов. В первую очередь — это выполнение обязательств перед работниками предприятия- банкрота, а уже во вторую — погашение задолженности перед государством в лице налоговой службы. Кроме того, опираясь на статью 15 закона о банкротстве, считаем, что с момента признания предприятия банкротом прекращается его предпринимательская деятельность. То есть оно уже не является субъектом такой деятельности, и поэтому к такому предприятию не должны применяться ни выше названный указ Президента, ни постановление Кабинета министров. Ведь плательщиком налогов является только юридическое лицо — субъект предпринимательской деятельности. И когда предприятие находится на стадии банкротства, его ликвидация должна происходить только на основе закона о банкротстве и Арбитражно-процессуального кодекса Украины.

Мне не удалось переубедить нашу налоговую администрацию, которая считает, что пока предприятие не исключено из реестра, оно должно платить налоги. Если мы пойдем по такому пути, банкротство у нас никогда не закончится, ведь долги «мертвого» предприятия будут накатываться, как снежный ком. А новый закон еще не имеет практики, не набрал оборотов и, к сожалению, также не дает ответов на многие вопросы. Главный его недостаток — нестыковка с другими законодательными подзаконными и нормативными документами. С этим мы сейчас сталкиваемся в полной мере.

Не всегда правильно понимают проблему банкротства предприятия и органы местного самоуправления в плане уплаты налога за землю, обслуживания объектов социальной сферы, территории и т. д. Эти проблемы тоже необходимо урегулировать. Еще один острый вопрос — передача общежитий на баланс местных органов власти (закон его тоже не регулирует).

Кроме того, ликвидационная комиссия на «Кинескопе» считает, что контролирующие органы не имеют права осуществлять какие-либо проверки на предприятии, которое проходит через процедуру банкротства. Но это не останавливает налоговые службы. Хотя в ликвидационной комиссии работает представитель налоговой администрации, который в любой момент может ознакомиться со всеми интересующими его документами и проинформировать о состоянии дел вышестоящих должностных лиц. Если они не согласны с деятельностью ликвидационной комиссии, то следует обращаться в суд, потому что ликвидационная комиссия подотчетна только собранию кредиторов и арбитражному суду. Это тоже трудно доказуемо, поэтому некоторые должностные лица считают, что поскольку председатель ликвидационной комиссии является должностным лицом, его можно привлечь к административной ответственности.

Вот в такой непростой обстановке мы работаем. И, наверное, не только мы. Ведь «Кинескоп» — первое, но не последнее предприятие, которое проходит по пути банкротства. К началу нынешнего года в Украине таких предприятий насчитывалось более 12 тысяч. Да и на Львовщине их немало, причем очень серьезных. К примеру, таких, как государственное предприятие «Главный завод «ЛОРТА», ОАО «Львовский завод биофизических приборов», ОАО «Стрыйский мясокомбинат», ОАО «Сокальский завод химического волокна», ГП «Стебникское горно-химическое предприятие «Полиминерал», ОАО «Радеховский сахарный завод» и другие. Так что основная работа — впереди.