Ведущей российской деловой газете пришлось замолкнуть – The Economist

Они начинали вместе. Первый номер "Ведомостей", ведущей российской деловой газеты, вышел в сентябре 1999 года, через месяц после того, как Владимир Путин был назначен премьер-министром и анонсирован, как будущий президент. Первый номер был наполовину розовым и наполовину белым - дань уважения его иностранным соучредителям и акционерам: Financial Times и Wall Street Journal.

Это был смелый шаг, создать новое издание в то время. Россия переживала финансовый кризис 1998 года и начинала войну в Чечне. Но экономика начала расти, возник частный бизнес, и "Ведомости" писали о этом. Его журналисты и редакторы, большинству из которых было за 20, воплощали стремление интегрироваться с миром и доказывать, что бизнес в России не обязательно должен быть исключительной областью мафии и олигархов.

"Наши журналисты знают… что честная конкуренция и честный успех не редкость в российском бизнесе", - писали "Ведомости" в своей первой редакционной статье. Издание переняло принципы своих англосаксонских акционеров с рвением новообращенных. В его кодексе поведения говорится, что "журналист должен относиться ко всем событиям, фирмам и людям с равным скептицизмом. Никто не имеет права на особое отношение - ни акционеры, ни рекламодатели, ни так называемые олигархи".

За последние два десятилетия газета в основном оставалась верной своему кодексу, защищенному сначала иностранными владельцами, а затем собственной репутацией. Но в последние несколько недель сотрудники издания объявили протест новому исполняющему обязанности редактора, Андрею Шмарову – журналисту старого образца 1990-х годов, которого потенциальные покупатели навязали газете, как часть непрозрачного и еще не завершенного поглощения. Сотрудники и многие наблюдатели считают, что их газета искажается в соответствии с интересами Кремля и Роснефти.

Журналисты "Ведомостей" предупреждают в своих колоннах, что издание может стать подконтрольным, служащим интересам чиновников и его новым тайным владельцам. Шмаров начал с того, что изменил заголовок уже опубликованной истории о "Роснефти" и удалил со страницы сайта заметку известного экономиста, в которой критиковался Игорь Сечин, глава "Роснефти", один из самых влиятельных людей в окружении Путина. Несколько дней спустя Шмаров запретил своим авторам упоминать "Левада Центр", самый авторитетный в России центр социальных исследований, последние результаты которого показывают, что рейтинг одобрения Путина составляет 59%, являясь самым низким уровенем с 1999 года.

Как это ни парадоксально, журналистские расследования и критический анализ процветают в России, в основном онлайн. Но, как утверждает Максим Трудолюбов, обозреватель и главный редактор газеты "Ведомости", то, что происходит в его газете, - это нападение на институт, который воплощает ценности честности и прозрачности, основанных на правилах рыночной конкуренции.

"Ведомости" были критичны, но никогда не были оппозиционной газетой. Издание избегало политического активизма, потому что полагает, что бизнес должен быть отделен от политики, точно так же, как мнение и доклады, которые были на его страницах. Читатели "Ведомостей", включая большую часть российской деловой и политической элиты, подписались на первоначальный контракт президентства Путина, согласно которому люди могли свободно зарабатывать и тратить деньги, пока они не вмешивались в политику.

Эта сделка начала рушиться после массовых городских протестов в 2011-2012 годах. В 2013 году газета "Ведомости" завалили письмами 35 бизнесменов, которые открыто поддержали Алексея Навального, лидера акций протеста, поскольку он баллотировался на пост мэра Москвы. Как вспоминает бывший редактор издания, Татьяна Лысова, это приводило Кремль в бешенство и укрепляло его недоверие к частному бизнесу и негосударственным СМИ.

Но открытое нападение на "Ведомости" рисковало конфликтом с двумя наиболее влиятельными деловыми газетами мира, чего Кремль все еще опасался в 2013 году. Год спустя, после аннексии Крыма, этот запрет исчез. Кремль принял закон, запрещающий иностранный контроль над российскими СМИ, и вынудил Financial Times и Dow Jones (материнскую компанию Wall Street Journal) продать свои доли. Новые российские владельцы газеты держали газету на плаву еще несколько лет, но в этом году были вынуждены быстро сдался, когда Кремль навалился с давлением и решил продать издание.

Время нынешних попыток поставить газету "на место", является не столько признаком прямоты издания, как нетерпимостью Кремля к любой критике. Путин очень боится, что среди политической и экономической элиты России может появиться консенсус, что ему пора уйти. Первая полоса газеты могла бы поддержать такой консенсус, но не в том случае, если друзья Путина смогут подвергнуть его цензуре.

Таким образом, точно так же, как рождение "Ведомостей" совпало с прибытием Путина, нынешние страдания издания совпадают с отказом Путина уйти. Но протест журналистов показывает, что "Ведомости" породили поколение авторов и читателей, которые видят в Путине анахронизм и не будут спокойно принимать его эксперименты с абсолютизмом.

Как сообщалось ранее, почти 40% россиян считают, что Путин выражает интересы олигархов, банкиров и крупных предпринимателей.

Рейтинг Путина также может падать из-за того, что россияне не одобряют его действия, связанные с пандемией. Он не сформулировал национальный план борьбы с эпидемией, переложив ответственность на губернаторов регионов, при этом пересылал гуманитарную помощь другим странам.