Поддержать
Очень вероятно, что никто никогда точно не узнает, как и почему был убит Евгения Пригожина. Также вероятно, что он был убит по приказу Владимира Путина, но, возможно, и по приказу его врагов в российском министерстве обороны, которые, вероятно, давно мечтали об этом моменте и теперь решили, что наконец-то смогут убить его безнаказанно.
Большинство западных комментариев по поводу этого убийства сосредоточены на страхе, который смерть Пригожина вызовет среди российских элит, или на глубинной хрупкости российского режима, которую она разоблачила.
«Нельзя сказать, что это не правильно, но при этом упускаются несколько давних страхов, широко распространенных в российском истеблишменте (и среди населения России тоже) и которые будут влиять на дальнейшее развитие событий. Речь идет о страхе перед поражением, хаосом и друг перед другом», – пишет в статье для The Guardian директор Евразийской программы в Quincy Institute for Responsible Statecraft Анатолий Ливен.
Что действительно беспокоит большинство представителей элиты, так это то, что Путин не принял меры гораздо раньше, чтобы положить конец публичной вражде между Пригожиным и российским министром обороны Сергеем Шойгу. Кроме того, они встревожены, что вооруженный мятеж «Вагнера» может привести к катастрофическому внутреннему расколу в России, что приведет к поражению в Украине.
«Результат войны занимает центральное место в мыслях каждого. Судя по недавним неудачам украинских наступательных операций, если российский режим и государство останутся едиными, у российской армии будут хорошие шансы защитить существующие рубежи. Из моих разговоров следует, что большая часть элиты и рядовых россиян приняли бы прекращение огня вдоль нынешних линий столкновения и не стали бы сопротивляться, если бы Путин предложил или согласился на такое прекращение огня и представил его как достаточную российскую победу», - пишет Ливен.
Жесткие националистические элементы в истеблишменте и армии были бы глубоко недовольны. Но они были ослаблены падением Пригожина и сопутствующими шагами Путина, направленными на ограничение их влияния, включая увольнение двух генералов и арест лидера ультранационалистов Игоря Гиркина. Однако Путин, очевидно, все еще опасается их влияния и их постоянного восхищения Пригожиным. И именно поэтому он позаботился о том, чтобы похороны предводителя «Вагнера» были сугубо частными.
Программа, которую предпочитают жесткие националисты, - полная победа над Украиной, что повлечет за собой полную мобилизацию населения и экономики по образцу 1942 года. Но такой курс глубоко не популярен среди большинства населения и представлял бы смертельную угрозу собственности экономических элит. Несомненно, именно поэтому Путин до сих пор отвергал его.
«Однако всеобщее нежелание элиты добиваться полной победы в Украине – это не то же, что готовность признать поражение России. А именно это сейчас предлагают украинские и американские правительства. Никто из тех, с кем я разговаривал среди московской элиты, и очень мало кто среди населения соглашался с тем, что Россия должна вернуть Крым и восточный Донбасс», – пишет автор.
Он добавляет, что пока Украина официально не признает российский суверенитет над этими регионами, большинство россиян считают нужным удерживать территории, оккупированные в прошлом году. Это якобы нужно для того, чтобы предотвратить любую будущую атаку Украины в Крыму и на Донбассе.
Ливен пишет, что «нет никаких доказательств» того, что российская элита и рядовые россияне хотели, чтобы вторжение вообще произошло. Это решение было принято Путиным и его ближайшим окружением. Но все еще существует всеобщее нежелание видеть Россию побежденной и униженной в Украине. Это можно сравнить чувствами некоторых американских солдат, не желавших вторжения в Ирак, но также не желавших, чтобы американские военные были там разбиты.
Это ставит российских либералов перед серьезной дилеммой: как выступать против войны, не поддерживая украинскую сторону в войне, в которой гибнут российские солдаты и которая угрожает России катастрофическим поражением. Это напоминает интервью с Джоном Масгрейвом, раненым ветераном Вьетнама, который стал ярым противником войны, но, тем не менее, был взбешен, когда актриса Джейн Фонда уехала в Северный Вьетнам и сфотографировалась с солдатами Вьетконга.
«Многие российские либералы на Западе, по сути, приняли подход Фонды, открыто поддерживая врагов России. Это может быть морально правильным, но вряд ли поможет им победить на будущих свободных выборах в России, если такие когда-нибудь состоятся», – говорится в статье.
Опасения элиты по поводу поражения России связаны со страхом перед российской анархией, который разделяет значительная часть населения в целом. Они фактически соглашаются с некоторыми из самых жестких оценок в США и Восточной Европе о том, что полное поражение в Украине приведет к падению режима Путина. А это, в свою очередь, может привести к периоду хаоса, который серьезно ослабит или даже разрушит Российскую Федерацию.
Страхи перед новым Смутным временем имеют очень глубокие корни в российской культуре и возрождены катастрофическим опытом 1990-х годов. Представители российской элиты боятся друг друга или даже самих себя. Хаос 1990-х сопровождался жестокой борьбой между олигархами. В некоторых случаях все кончалось даже убийствами.
«Кажется, что сегодняшние элиты считают, что без сильного лидера типа Путина, который бы держал их в порядке, они не смогут уладить свои разногласия и сохранить целостность государства», - говорится в статье.
Несмотря на все эти факторы, способствующие продолжению пребывания Путина у власти, еще одно серьезное поражение в Украине, скорее всего, обречет его режим на гибель. С другой стороны, возможным соперникам Путина по истеблишменту следует вспомнить о печальной истории Веймарской Германии, чтобы понять, что приходящий к власти под тенью катастрофического поражения режим вряд ли будет стабильным или успешным.
Следить в Телеграмме
Войти с помощью Facebook
Войти с помощью Twitter
Войти с помощью Google