Путин хочет отомстить Западу – Guardian

Когда Борис Ельцин назначил Владимира Путина премьер-министром РФ 9 августа 1999, лишь немногие россияне знали о нем. В первых появлениях на телевидении он казался застенчивым и неловким человеком. Но через несколько недель Путин нашел в себе черту характера, которая станет определяющей - безжалостность. Его первой запоминающейся фразой была угроза уничтожения террористов "даже если они находятся в туалете", и через несколько недель он начал войну против сепаратистов в Чечне, в результате которой погибли десятки тысяч мирных жителей, пишет Ангус Роксбург для британской газеты The Guardian.

Автор отмечает, что двадцать лет спустя, когда Россия и Запад склоняются к конфронтации, трудно вспомнить, что Путин начинал как откровенно прозападный лидер. Джордж Буш и Тони Блэр бросились его ублажать, а сам Путин, выступая в Бундестаге, подробно и на беглом немецком говорил, что судьба России находится в Европе. Но западные лидеры были потрясены его жестокостью в Чечне и первыми признаками его антидемократических тенденций.

Роксбургу показалось, что роковым недостатком Путина была его полная неспособность понять, что существует противоречие между тем, чтобы быть безжалостным самодержцем дома, и разделять ценности западной цивилизации, что он тогда проявлял на словах.

Некоторые утверждают, что Путин никогда не был серьезно прозападным; что увертюры маскировали скрытые мотивы и вдохновленные КГБ планы доминировать в мире.

Проблема заключалась в другом - в неспособности Путина понять осторожность Запада и растущую враждебность, поскольку его внутренняя политика показала, что он не демократ.

"Я обсуждал это с его советниками: как вы можете надеяться убедить Запад в том, что вы хороший партнер, если вы отказываетесь должным образом осуждать советскую эпоху, если вы подавляете протесты и давите на средства массовой информации? И поэтому Запад, естественно, становился все более и более подозрительным, а Путин в ответ рос сначала разочарованным, а затем разгневанным и в конечном итоге совершенно враждебным. Начиная с этой первой прозападной фазы, я думаю, можно выделить три дальнейших этапа "путинизма", - пишет автор.

Второй этап начался примерно в 2003 году и достиг пика в феврале 2007 года, когда Путин отправился в Мюнхен, чтобы нанести резкий удар по притязаниям Соединенных Штатов править миром как "единоличный хозяин". Он был раздражен тем, что вместо того, чтобы отвечать взаимностью на его жесты (включая его помощь в войне против талибов в Афганистане), американцы не только проигнорировали его решительную оппозицию войне в Ираке, но и продолжали разрабатывать планы создания противоракетного щита, который по мнению Путина, вместе с расширением НАТО непосредственно угрожало безопасности России.

Третья фаза развивалась во время президентства Барака Обамы, в течение четырех лет которого Путин номинально был премьер-министром, оставаясь при этом ключевым игроком в Кремле. Он пришел в ярость от того, что он видел в комплексе "превосходства" США (можно было бы также считать его комплексом неполноценности в России), воплощенным в замечаниях Обамы о том, что Россия является просто "региональной силой". Российские лидеры (не только Путин) не допускают подобных оскорблений. И у них есть сильное отвращение к тому, что им читают лекции о том, как себя нужно вести.

Ярость Путина достигла своего пика во время парламентских выборов 2011 года, которые были явно сфальсифицированы и привели к многотысячным протестам. Он обвинил американцев в поддержке демонстрантов - не только морально, но и материально - и, как только он был переизбран президентом в 2012 году, он начал заявлять о превосходстве российского общества и морали над "декадентским" и "бесполым" Западом. Это привело к внешней политике, основанной на представлении о том, что если Запад не примет их как равных партнеров, то они просто возьмут эту роль на себя. Эта философия просматривается снова и снова.

Если Запад может безнаказанно вторгаться в Ирак - по соображениям Путина - тогда Россия может помочь Сирии, президенту Башару Асаду. Если Запад думает, что может просто вытащить Украину из стратегической московской орбиты, то он может подумать еще раз. Если Запад считает, что имеет право влиять на российские дела с помощью своих НПО и финансирования, своей постоянной пропаганды и откровенной поддержки оппозиции, то как он может жаловаться, когда РФ использует несколько интернет-ботов, чтобы испортить их избирательные процессы? Они делают то, что Запад делал с ними на протяжении десятилетий. Логика такая.

"Это, я полагаю, нынешний образ действий Путина. Он думает, что поступает зеркально на то, что Запад делает с Россией и всем миром. Ирония заключается в том, что, обнажая свой образ сильного человека, он предает свою уязвимость. Его паранойя о допуске независимых кандидатов на выборы и разгон митингов свидетельствует о его слабости. Чем больше он укрепляет свою власть, тем яснее становится, что он боится потерять контроль, за которым последует возмездие. Теперь он создал полицейское государство, которое не терпит инакомыслия, подкрепленное средствами массовой информации, которые прославляют каждое его слово в истинно советском стиле", - пишет автор.

Есть небольшая перспектива улучшения отношений, пока Путин остается у власти. Но в долгосрочной перспективе есть надежда. Русский двуглавый орел всегда смотрел как на запад, так и на свою душу. Нынешняя ситуация, по сути, является одним из тех извечных скачков к русской исключительности или славянофильству, и маятник, несомненно, откатится назад. Большинство россиян - конечно, интеллигенция и средний класс - остаются ориентированными на запад.

Путин по-прежнему популярен дома именно потому, что он инстинктивно боролся с изменяющимися настроениями нации, отражая как их желание стать частью мира, от которого они десятилетиями были отрезаны, так и их стремление к уважению и безопасности. Когда он в конце концов уйдет, Запад может помнить об этом. Ведь даже если ему не хватает безжалостности Путина, приоритеты его преемника будут почти такими же, резюмирует автор.