Поддержать
Маск говорил с послом РФ перед тем, как сорвал украинскую операцию в Крыму – Politico
Каждое государство имеет свои национальные интересы и цели и для него они важнее любых других приоритетов. Для их достижения существуют три основных инструмента. Это военная сила (война), мягкая сила (дипломатия, культура, экономика) и корпоративная геополитика, проводимая государственными или частными корпорациями. Последняя составляющая стала полноценным фактором внешнего влияния со времен Ост-Индской компании. Из всех этих инструментов наиболее понятными являются те, что формируются и осуществляются органами государственной власти. Роль корпоративного сектора, особенно частного, в продвижении или, наоборот, противодействии национальным интересам государства часто остается за кадром. С одной стороны, принципы свободного рынка предполагают невмешательство государства в решения частных компаний (кроме, возможно, регуляторных ограничений), с другой — действия корпораций могут существенно влиять на достижения политических целей и поэтому не могут проходить незамеченными. В какой мере государства и корпорации взаимодействуют на внешней арене, зависит от мощности экономики и конкретной модели социально-экономического устройства того или иного государства.
ВАС ЗАИНТЕРЕСУЕТ
К примеру, Вашингтон объявил Китай крупнейшим вызовом современности с точки зрения интересов США. Идет формирование биполярного мира на основе новых и старых партнерств, конкуренция идей о будущем мироустройстве, гонка за лидерство технологий. На протяжении текущего года с обеих сторон прилагаются значительные усилия по формированию противостоящих альянсов, а эпизодические контакты между официальными лицами являются, скорее, средством предохранения от открытого противостояния, нежели реальным механизмом смягчения противоречий. Более того, в текущем году торговля США с Мексикой превзошла объемы торговли США с Китаем, что является, без всякого сомнения, результатом государственной политики администрации США, хотя торгуют не государства, а компании.
И в то же время, в мае этого года, впервые за три года Китай посетил Илон Маск (40% продукции «Тесла» производится в Шанхае), в июне — впервые за четыре года и как будто специально накануне визита Энтони Блинкена в Пекин приехал Билл Гейтс (его Си Цзиньпин принял лично). Во время встречи с министром иностранных дел КНР Маск заявил, что он «против сокращения экономических связей и разрыва логистических цепочек», и что он «готов к непрерывному расширению бизнеса с КНР». Гейтс в свою очередь обсудил с главой Китая глобальные вызовы в сфере здравоохранения, изменений климата и то, «как Китай смог бы содействовать прогрессу для людей повсюду в мире». Любопытно, не правда ли? Также, во время недавнего визита в Шанхай, глава JPMоrgan Джеймс Даймон заявил, что банк не имеет планов сокращать бизнес в Китае. КНР в течение года посетили главы Apple, Qualcomm и Intel, и это в разгар «войны чипов». Кто-нибудь понимает, что происходит?
Вполне очевидной, можно сказать прописной истиной является тот факт, что технологии служат инструментом геополитики, и так было с самого начала технологической революции. Инновационный скачок вполне способен дать огромный импульс экономическому развитию, а значит — усилению глобального влияния государства. Примеры Тайваня, да и многих других небольших государств, уязвимых с точки зрения географии и с ограниченными ресурсами, говорят сами за себя. И если раньше основную роль в геоэкономике играли инвестиционные ресурсы, эффекты слияния и поглощения, то сегодня важнее контроль над системами управления и коммуникаций, центрами big data, размерами микрочипов и доступом к оборудованию, которое может эти самые чипы производить.
При этом все так увлечены технологической конкуренцией, что часто утрачивают контроль над тенденциями монополизма, как это и произошло с Илоном Маском и его компаниями. Внезапно оказалось, что судьба государственных космических программ США едва ли не полностью зависит от Space X, а Starlink является едва ли не единственной мобильной сетью, способной обеспечивать коммуникации в крайне сложных географических условиях или в условиях войны.
ВАС ЗАИНТЕРЕСУЕТ
И в этот самый момент становится очевидным еще один факт, изначально известный, но явно недооцененный, — даже гениальный предприниматель, изобретатель и промышленник может вовсе не являться человеком, который осознает геополитические последствия его собственного бизнеса и обладает системным пониманием глобальных процессов. Теоретически только правильно функционирующее государство видит всю картину, в то время как глава пусть даже крупнейшей мировой корпорации — лишь часть. Логика получения максимальной прибыли далеко не всегда совпадает с логикой борьбы за максимальное влияние или достижение интересов в области безопасности. И настоящие катастрофы случаются, когда предприниматель пытается подменить собой политика, будь то олигархические методы влияния на экономическую политику с целью получения преференций (что ведет к коррупции) или абсолютизация собственных суждений о мировых процессах, основанная, как правило, на простых, но неверных аргументах (как это и произошло с Маском). Критическое мышление в области геополитики и политики безопасности не обязательно является сильной стороной даже крупных предпринимателей, и неважно — Гейтс это, Безос, Кук или Маск.
Если отвлечься от крайне контраверсийных решений Маска в отношении использования Starlink на поле боя, логика, к примеру, компании Apple или любого автопроизводителя, считающего необходимым каждый год представлять новые модели своей продукции с минимальными (если они вообще случаются) изменениями, прямо противоречит идеям об устойчивом развитии. Шести- и восьмилитровые двигатели современных суперкаров никак не отвечают усилиям государств по борьбе с изменениями климата, а модель развития, основанная на бесконечном росте потребления, ведет в прямо противоположную сторону. Но никто ничего менять не собирается. Предпринимателю некогда думать о вечном, он заботится о максимальной прибыли, в то время как для государств прибыль — лишь один из инструментов власти. Как только Илон Маск заговорил о том, что каждый пользователь Твиттера должен платить за членство в социальной сети, немедленно среагировали государственные структуры Японии. До недавнего времени службы спасения страны, учитывая практически поголовное членство японцев в сети, рассчитывали именно на Твиттер при распространении информации об угрозе природных катастроф. Однако теперь они начинают искать альтернативы, понимая, что значительная часть граждан Японии попросту перестанет пользоваться Твиттером, и не из-за отсутствия денег, а в знак протеста. По их мнению, человек, у которого личное состояние превышает 200 млрд долл., не должен вести себя как обычный сборщик податей.
EPA-EFE/ETIENNE LAURENT
ВАС ЗАИНТЕРЕСУЕТ
Ситуация с отключением Starlink — это лишь эпизод, ставший достоянием гласности благодаря только что опубликованной книге — биографии Маска. Однако проблема взаимодействия государств и корпораций значительно глубже. Государства имеют монополию на применение силы и на внешнюю политику. Если частные компании будут создавать вооруженные силы и решать проблемы с их помощью, получится Россия. Если частные компании будут принимать решения в сфере внешней политики, наступит эра хаоса, следствием которого будет то же насилие. И неважно, идет речь о прекращении поставок критичных материалов, обслуживания терминалов связи или политических заявлениях о территориальной целостности других государств. Если содружество демократий отстаивает мировой порядок, основанный на правилах, эти правила должны соблюдать все, особенно богатые и влиятельные.
Переход к новому технологическому укладу, где ключевую роль будут играть технологии искусственного интеллекта (ИИ), требует очень точного урегулирования отношений между техногигантами, которые будут создавать условную метавселенную, и интересами государств в области безопасности, защиты суверенитета и национальной экономики. В новом мире не нужно иметь общие границы, чтобы наносить ущерб. Информационный пузырь, напичканный ложью и пропагандой, может быть эффективнее ракет, а отключение систем коммуникаций может сделать бесполезным даже самое современное оружие.
В августе текущего года впервые за девять лет Илон Маск приезжал и в Японию. Никто толком не понял, зачем он приезжал, и никаких комментариев для СМИ не было, кроме заметок о любви Маска к аниме и некоторым технологическим игрушкам виртуальной реальности, разработанным японскими компаниями. В то же время Япония является вторым по объему рынком для бывшего Твиттера (ныне Х) после США, и, кроме того, Силы самообороны Японии изучают возможность использования Starlink для потребностей обороны, учитывая, что в случае военного конфликта защищать придется все 14125 островов японского архипелага, разбросанных на расстоянии в 2,6 тысячи километров.
Сложно сказать, будет ли принято такое решение с учетом украинского опыта и расследования, инициированого в отношении Маска рядом членов Конгресса, однако сложно удержаться от одной аналогии. Орден тамплиеров, который был, очевидно, первой в истории человечества могущественной транснациональной финансово-инвестиционной корпорацией, более двухсот лет играл системообразующую роль в европейской политике, наращивая свое влияние и богатство. Так было до тех пор, пока Филипп IV Красивый не рассердился на них за отказ дать ему денег. В один день, 13 октября 1307 года, могущественный Орден перестал существовать. Уже в наши дни о том, как происходят подобные вещи, узнал Джек Ма. Остается убедиться, что демократия все еще является эффективным средством от всесилия «королей», будь то глава корпорации или государства.
Следить в Телеграмме
Войти с помощью Facebook
Войти с помощью Twitter
Войти с помощью Google