NYT: Путин сам сказал, что собирается делать дальше

В пятницу Владимир Путин формально провозгласил аннексию оккупированных территорий Украины. И в его речи было много разного: лекция по искаженной истории, довольно скучный перечень «западных грехов», обиды и хвастовство властью.

Подобная риторика в духе обвинений Запада в «санатизме» уже стала типичной для речей Путина. Но на этот раз было еще несколько, а именно план действий. Кроме оскорблений и размытых угроз российский президент озвучил три четких пункта, которые вместе образуют его план войны и мира. Об этом в статье для New York Times пишет научный сотрудник Фонда Карнеги за международный мир Александр Баунов.

Во-первых, во время своей речи Путин заявил, что взрывы на газопроводе «Северный поток» – это дело рук США. Таким образом, он освободил Россию от необходимости оправдываться сейчас и в будущем за неспособность поставлять газ через этот маршрут. И это уже победа для него. Однако обвинения также намекнули на то, что Россия может попытаться ответить аналогичным образом, а именно устроить диверсии против западных трубопроводов. Превращение энергоносителей в оружие может выйти на новый уровень, на котором не только будет сокращаться поток топлива из России, но и активно срываться поставки из других стран.

Во-вторых, Путин заявил, что следует немедленно начать переговоры о завершении войны. Он призвал Украину немедленно прекратить боевые действия, вывести войска с новых российских территорий и сесть за стол переговоров. Такой же ультиматум он озвучил перед российским вторжением в Украину. 21 февраля Путин формально признал так называемые "республики" в Луганске и Донецке. Уточнив, что признание касается Донецкой и Луганской областей в их административных границах, а не только той территории, которую контролировали российские силы на тот момент, он потребовал, чтобы украинская армия вышла из обеих областей. Через несколько дней после этого Россия начала вторжение.

ВАС ЗАИНТЕРЕСУЕТ

Путин готов пожертвовать Луганщиной ради удержания юга Украины – ISW

Впрочем, есть разница между положением вещей сейчас и ситуацией весной, когда все были шокированы вторжением второй по численности армии мира в соседнюю суверенную страну. Новые угрозы Путина прозвучали после унизительного отступления из Харьковской области. Это поражение заставило Россию начать мобилизацию и объявить об аннексии оккупированных территорий. И очень маловероятно, что Украина серьезно отнесется к российским призывам к переговорам в ближайшее время. Напротив, Киев неоднократно говорил, что аннексия поставит крест на любых переговорах с путинской Россией. Для украинцев после случившегося на этой неделе даже сесть на стол переговоров будет актом капитуляции.

И это ведет к третьему пункту Путина о том, что США создали прецедент применения ядерного оружия, сбросив бомбы на Хиросиму и Нагасаки в 1945 году. Понять этот намек не сложно. Если Запад продолжит отправлять оружие в Украину и откажется надавить на Киев, чтобы заставить его согласиться на удовлетворяющее Россию решение, Путин может прибегнуть к применению ядерного оружия. Существует четкое объяснение, почему ядерный удар или даже разговоры о нем – это большой соблазн для Путина и тех, кто разделяет его взгляды на положение России в мире. В их понимании равенство имеет очень прямое, даже арифметическое значение. Чтобы быть ровней США, Россия должна продемонстрировать, что она способна на все, что и Америка не зависимо от контекста американских действий. Эта симметричная концепция равенства и почти суеверные представления о справедливости толкают Путина и людей в его окружении к ядерному сценарию, особенно когда перспектива российской победы обычными средствами негарантирована или вообще невозможна. И Кремль не согласится на какую-либо стратегию выхода из ситуации, которая не предполагала бы определенного рода победу.

ВАС ЗАИНТЕРЕСУЕТ

Ядерное оружие — это шантаж Кремля, но он опасен — глава МИД Латвии

Этот конфликт все больше выставляют как экзистенциальный для России. Путин и многие российские комментаторы хотят убедить мир в том, что они серьезно настроены. Их утверждение простое: «Многие не верили, что мы вторгнемся в Украину или аннексируем еще большую территорию, но мы это сделали. Теперь вы не верите, что мы используем ядерное оружие. Но мы не блефуем». Этот сигнал Путина и настроения российских элит заметно угрюмые и фаталистические. Однако есть большая разница между российским вторжением в Украину и угрозами применить ядерное оружие. До вторжения Россия яро отрицала свои намерения. Теперь она делает совершенно противоположное.