Почему такие приговоры возможны: на примере истории об изнасиловании на Закарпатье

История, недавно всколыхнувшая всю Украину, на самом деле произошла еще два года назад. Ее начали обсуждать только сейчас потому, что мы услышали приговор суда, который показался слишком мягким. Что же именно произошло? 24 августа 2021 года трое подростков завели несовершеннолетнюю девушку в подвал. Далее цитата из приговора: «осознавая, что совершают действия сексуального характера, не связанные с проникновением в тело, без добровольного согласия последней <...> совершили в отношении нее сексуальное насилие».

Также важно, что это снимали на камеру телефона и распространяли видео в социальных сетях.

ВАС ЗАИНТЕРЕСУЕТ

Высший совет правосудия встал на защиту судьи, защищавшей насильников из Закарпатья

В итоге суд признал всех трех несовершеннолетних виновными, но назначил им условный срок. Переводя приговор на человеческий язык — трое подсудимых вышли из зала суда, и если в течение двух последующих лет не совершат повторного уголовного преступления, то так и не попадут за решетку.

Мы как общество стремимся к справедливости. И когда суд (судья) выносит такие приговоры, откровенно возмущаемся и сразу начинаем обвинять и подозревать в продажности судью, прокурора или кого-то еще. Попробуем разобраться, почему судья вынесла приговор именно в таком виде и что делали другие агенты системы уголовной юстиции по этому делу.

Полиция

Полиция провела осмотр потерпевшей и изъяла вещественные доказательства только на 24-й (!) день после совершения преступления. Видео, которое отсняли подростки, уже давно гуляло по Интернету. Не видеть или не слышать об этом событии, всколыхнувшем местную громаду, полицейские не могли.

Возможно, они думали, что ч. 1 ст. 152 УК Украины (изнасилование) и ч. 1 ст. 153 УК Украины (сексуальное насилие) — дела частного обвинения, по которым расследование начинается только после письменного заявления потерпевшей. Но наличие квалифицирующего признака в виде совершения преступления группой в обоих случаях переводит эти преступления в дела публичного обвинения, то есть такие, когда полиция в случае получения информации самостоятельно и инициативно вносит данные в ЕРДР и начинает расследование.

ВАС ЗАИНТЕРЕСУЕТ

Прокуратура Закарпатья подает апелляцию на приговор суда по делу изнасилования 14-летней девочки

Чего полиция не сделала? Одна из главных ее функций — превентивная. То есть полиция должна была делать все, чтобы таких преступлений не было. Кто-то скажет: «Невозможно». Но это не так. Полиция с большой долей вероятности знала об этом случае, но не поинтересовалась и не вмешалась. Не встретилась с потерпевшей, не провела профилактические беседы с нарушителями, не приняла меры для нераспространения видео и т. д.

Полиция должна регулярно посещать школы и другие учебные заведения и вести профилактическую работу, организовывать правопросветительные мероприятия. Именно так или примерно так написано в многочисленных приказах и инструкциях по работе полиции и сектора (отдела) ювенальной превенции. Вместо этого, как и везде и всегда, к этому отнеслись формально и начали действовать лишь тогда, когда «завертелся маховик» уголовного преследования и скрыть это событие стало уже невозможно.

Прокуратура

В целом во время досудебного расследования прокуратура провела все необходимые следственные действия и собрала доказательства вины обвиняемых, а после вынесения приговора даже подала апелляционную жалобу, не соглашаясь с приговором первой инстанции. Но происходило это не по собственной инициативе прокуратуры, а вследствие значительной огласки и внимания общественности к делу.

Как и полиция, окружная прокуратура не могла не знать о столь резонансном событии, но отреагировала не на ранней стадии. А только тогда, когда родственники потерпевшей обратились с заявлением в полицию.

Пробация

Приговор суда ссылается на досудебный доклад местного органа — ГУ «Центр пробации» в Закарпатской области. Там указано, в частности следующее: «Орган пробации считает, что исправление несовершеннолетнего без лишения свободы или ограничения свободы на определенный срок возможно и не представляет большой опасности для общества».

Имея опыт и представление о работе органов пробации, можно утверждать, что методики оценки рисков — довольно новые, показали ряд существенных проблем, а инспекторы пробации имеют ограниченный инструментарий по сбору и верификации данных о нарушителе.

Чаще всего это характеристика с места обучения и возможные данные от полиции об учете и совершенных предыдущих правонарушениях. То есть эта информация предоставляется другими органами и организациями и по большей части не содержит обоснования того, почему правонарушитель может исправиться без лишения свободы. Например, сам факт отсутствия судимостей и данных о лице в профилактическом учете полиции для пробации дает основания считать, что несовершеннолетний правонарушитель сможет исправиться без лишения свободы.

На мой взгляд, этих показателей недостаточно для принятия такого решения. Нужны дополнительные данные об образе жизни, результаты психодиагностических исследований, изучение окружения, способа поведения и т. п. Поэтому, как и в случае с полицией, уполномоченный орган пробации действовал в полном соответствии с законом, но формально и без наполнения своих действий уникальным содержанием, ограничиваясь лишь стандартными инструментами и фразами в выводах, которые просто копипастят из одного документа в другой.

ВАС ЗАИНТЕРЕСУЕТ

Офис генпрокурора обещает обжаловать приговор суда по делу об изнасиловании девушки на Закарпатье

Лубинец взял под свой контроль резонансное дело об изнасиловании на Закарпатье

История об изнасиловании девушки на Закарпатье: во время рассмотрения в суде дело переквалифицировали

Служба по делам детей и другие социальные агенты

Представитель службы по делам детей Нижневоротской сельской рады на суде пояснила, что обвиняемые на учете в службе не состоят, жалоб по поводу их поведения или условий проживания не поступало. В связи с тем, что преступление они совершили впервые, в несовершеннолетнем возрасте, присутствует искреннее раскаяние, служба считает возможным избрать меру наказания, не связанную с лишением свободы.

Суд не приводит текст этого заключения-рекомендации. Но из практики можно с уверенностью утверждать, что характеристика службы по делам детей была учтена органом пробации при составлении досудебного доклада. Этакий кросс-референс, на основании которого делаются судьбоносные выводы.

Также на развитие и воспитание подростков влияют школа и семья. Что касается школы, то она дала «положительные характеристики» всем трем правонарушителям. Классная руководительница на суде рассказала: «Склонности к насильственным действиям или другому противоправному поведению за учениками выявлено не было. Они имеют средний уровень успеваемости, участвуют в спортивных мероприятиях школы».

Больше всего поражает связь между склонностью к насильственным действиям и участием в спортивных мероприятиях школы! Отсутствуют результаты и заключения психодиагностических исследований, изучение психотипа личности и другие важные индикаторы, на основании которых можно было бы делать столь важные для суда выводы.

Конечно, основную ответственность за воспитание ребенка несет семья. Семьи правонарушителей сделали все от них зависящее, чтобы их дети избежали наказания или получили наказание, не связанное с лишением свободы. Кто-то скажет, что это нормальное желание родителей — помочь своему ребенку не попасть в тюрьму. Но, как и в случае с другими органами и службами, подробный анализ условий семейного воспитания, психологического климата, привычек и традиций семьи никто во время расследования не проводил, или по крайней мере суд на такие выводы не ссылается.

Результат

На финише этого почти двухлетнего марафона (а учитывая еще и вероятную апелляцию, он может затянуться и на три, и на четыре года) мы получили приговор, отвечающий всем формальным требованиям и нормам закона. И при этом абсолютно пустой как для системы уголовного правосудия, так и для жизни громады и общества в целом.

В этом случае (и во многих похожих) с высокой долей уверенности можно сказать, что судья и другие участники процесса действовали абсолютно законно. А к законам громада вопросов уже не предъявляет, поскольку не интересуется этим. На самом деле законов в этой сфере более чем достаточно — есть много новых, прогрессивных. Но вот с их исполнением у нас настоящая проблема.

Например, служба по делам детей переживает многолетнюю реформу и на уровне громад вообще еле дышит. Школьные, да и вообще детские психологи практически отсутствуют как институт, способный на раннем этапе диагностировать и корректировать поведение ребенка/подростка. Ювенальная полиция захлебывается отчетными документами, бумажками и справками, за которыми у нее не остается времени на ведение контактной профилактической работы с подростками. Пробация, с имеющимся количеством персонала, уровнем подготовки и заработной платой, не способна делать такие сверхважные вещи, как «досудебный доклад», влияющий на вынесение приговора.

ВАС ЗАИНТЕРЕСУЕТ

По очереди изнасиловали молодую украинку: СБУ идентифицировала трех российских военных преступников

Какой выход? Создать систему правосудия, дружественного к ребенку, с полноценной цепочкой: органы и службы по делам детей — ювенальная полиция — ювенальная прокуратура — ювенальные/семейные суды — полноценные органы исполнения наказаний не только в виде лишения свободы. Новый подход должен заключаться в непрерывности оказания таких услуг ребенку. Поскольку правосудие, дружественное к ребенку, должно стать кризисным социальным вмешательством государства в жизнь ребенка, совершившего правонарушение, а не «клепанием» под копирку приговоров, подобных приговору Воловецкого районного суда.