Поддержать
Если коротко, то мы с россиянами не один народ, а для генетиков понятие «братские народы» — это что-то из разряда болезненного бреда.
Попробуем разобраться конкретнее, что такое «национальный геном», где место украинских генов на европейской карте и что больше влияет на нашу идентификацию — голос крови и гены или культурные и политические факторы. Для этого нам понадобится опыт генетиков, которые работали в сейчас единственном, уникальном, проекте Genome Diversity of Ukraine по изучению популяции, проживающей на территории современной Украины как минимум три поколения. Генные исследования такого масштаба на украинских территориях не проводились, хотя ученые надеются на продолжение работы.
Среди команды исследователей, причастных к проекту, — доктор-генетик, PhD Кристина Щубелка, которая работает в Ужгородском и Оклендском (США) университетах, а также генетик и айтишник Валтер Волфсбергер, который занимается биоинженерией. Оба исследователя сейчас работают в США и согласились на разговор через океан, чтобы объяснить, есть ли смысл говорить об особом украинском геноме и хоть каком-то родстве с россиянами.
.jpg)
Валтер Волфсбергер и Кристина Щубелка
Мутации — основа исследований?
В рамках проекта украинские ученые изучили 97 человек на полногеномном уровне, то есть полностью секвенировали геномы. По результатам исследований создали базу, основу отличия популяции Украины от соседних. Кристина Щубелка объясняет: «Мы исследовали, сколько у нас новых неизученных мутаций, которые приводят к тем или иным последствиям для здоровья». «Во время исследования мы нашли очень много новых мутаций, которые не были раньше каталогизированы», — добавляет Валтер Волфсбергер.
По результатам анализа этих мутаций ученые создали карту, на которой видно, насколько мы отличаемся от соседних популяций.
Что же обнаружили ученые? Жители Украины — отдельная и уникальная популяция. «У Украины свое место, она не сливается с другими странами. Это означает, что мы продолжительное время развивались немного изолированно, но постоянно имели связи с соседними странами. И это видно в геномах», — объясняет Кристина Щубелка.
Биогенетик Валтер Волфсбергер отмечает, что задачей исследования было сфокусироваться на многообразии популяционных изменений: «Изменения происходят благодаря истории миграции — когда люди вступали в брак, путешествовали, семьи переселялись и так далее». Сам ученый, хотя и имеет экзотические для нас имя и фамилию, родился и вырос в Украине и считает себя украинцем. «У меня — 15% генома, который отслеживается до современных немцев. Больше вообще украинских мутаций. Интересно, что есть еще польские, хотя, насколько я знаю, польских родственников в семье нет».
Здесь история генного исследования Валтера демонстрирует то, что тестирование (особенно коммерческое) не всегда совершенно. «Польский след объясняется тем, что поляки проанализировали геном немного раньше, и теперь все мутации из нашего региона будут отмечаться в тестах как польские, — объясняет Волфсбергер. — Есть такая проблема: страны, которые начинают такие исследования первыми, условно говоря, диктуют аналитику. Есть геном поляка, украинец будет немножко похожим, поэтому все коммерческие тесты будут определять его как поляка. Требуется время, пока новые исследования не улучшат эти тесты».
В конце концов, даже такое точное исследование как генетическое, сейчас пребывает на этапе сбора информации. Так что полагаться следует на несколько источников, советует Валтер тем, кто ищет свои корни лишь в генных исследованиях: «Как в детективной работе, опираться на одно доказательство нельзя».
Национальные исследования не означают национальный ген
Госпожа Щубелка просит различать понятие «национальное исследование генома» и «ген нации». Последний термин не является научным. «Само понятие национального генома очень контроверсионное и может нести нагрузку эксклюзивности какой-то этнической группы в стране. Что, со своей стороны, может создавать дискриминацию. Есть национальные проекты по изучению генома, но это их название. Вместе с тем нигде не фигурирует, что это проект о какой-то конкретной нации, этносе или группе людей в пределах страны».
В качестве примера генетик приводит самый большой в мире национальный проект UK Biobank, который касается генетического исследования всех без исключения жителей Великобритании на сегодняшний день: «Они могут иметь совсем разное генетическое происхождение. То есть это не означает какой-то эксклюзивности изучения конкретных людей». Да и в общем, отмечает Кристина, такие исследования имеют целью найти то, что объединяет людей. «Тенденция изучать каждую популяцию, чтобы показать ее отличия, сейчас в научном мире угасает. Наоборот, активное направление — показать, что мы намного больше похожи, чем разные». Да и процент отличий, который в популярных сферах принято огульно называть «национальным геномом», весьма мизерный, около 0,1%. «В этом 0,1% отличий одного человека от другого есть и популяционные отличия», — уточняет ученая.
Кто кому братья и сестры?
Исследуя данные украинского проекта Genome Diversity of Ukraine, ученые отрицают существование какой-либо научной основы понятия «один народ», отмечая, что даже «братским» не пахнет. «Это все политические понятия, — категорически утверждает Кристина Щубелка. — Сравнивая украинцев с европеоидными россиянами в нашем исследовании, мы увидели, что они не являются одной популяцией. Это сто процентов. Мы генетически отличаемся от них, как и от других популяций, которые находятся вокруг нас. То есть этот миф абсолютно больной, ничем не обоснованный».
Валтер Волфсбергер подтверждает: «Например, некоторые заболевания, распространенные в западной части России, в похожем формате, возможно, есть и в восточной части Украины. Между ними, вероятно, есть какая-то связь. Но называть народы братскими из-за каких-то похожих генетических рисков — такого в науке нет». Ситуация, когда кто-то из исследователей начал бы сравнивать народы по генетическим совпадениям, по его мнению, вообще странная. «Представляю себе, если бы я сказал португальцам, что они практически испанцы. Португальцы бы очень на меня обиделись, — говорит биогенетик. — Так же, как и французы, и немцы, которые генетически имеют похожие риски и проблемы, но очень отличаются культурно, и язык отличается. И вообще они друг друга не понимают».
Не стоит забывать, что Украина исторически находилась в составе не только России, но и Австро-Венгерской империи, Великого княжества Литовского, Речи Посполитой. Часть наших территорий длительное время была Украиной, самостоятельным государством. «Да, некоторые люди у нас будут иметь похожую генетику с ближайшими соседями, и это ожидаемо, — отмечает Валтер Волфсбергер. — Но на генетической карте мира мы — достаточно выразительная, определенная группа».
Тем временем россияне и дальше не только «сближают» разные народы, но и подтягивают к псевдонауке свою науку. Эта тенденция стала заметна после 2014 года. Тогда стартовал проект «Геном России». С началом агрессии против Украины немало ученых из США и других стран вышли из него. Тем не менее, экспериментальный проект по генетическому анализу и даже редактированию россиян (такие данные приводят некоторые западные источники) возглавила дочь Путина. Несмотря на то, что она находится под санкциями, несколько научных изданий США и Швейцарии опубликовали статьи ее авторства.
С помощью открытых российских данных украинские ученые сравнили результаты украинского и российских секвенирований. «Когда мы опубликовали наши данные, первую статью, — вспоминает Кристина, — сначала в ней было сравнение с геномами россиян из их портала. Они это очень быстро закрыли, написали нам целую ноту, что не хотят, чтобы эти данные были публичными. Мы их удалили, конечно. Но россияне не учли, что российские образцы были включены в другие проекты, где геномы были публичными и доступными. Мы просто взяли другие образцы и сравнили. И выводы были такими: «Мы генетически отличаемся от россиян. Как и от других популяций вокруг нас. Вместе с тем мы похожи на популяции, которые к нам более близки».
«Нация — термин, который определяет коллектив людей, объединенных общими ценностями, отношением к свободам, — отмечает Валтер Волфсбергер. — Это не зависит от генов. Я отчасти являюсь немцем, но я — украинец. У меня есть коллеги, родители и прародители которых были военными из разных частей Советского Союза, дислоцированными на западных советских базах. Сейчас их потомки идентифицируют себя как «печеные украинцы», ярые, которые поддерживают Украину и служат в ВСУ. Являются ли они украинцами?»
Голос крови или генов не настолько заметен, свидетельствуют ученые. Значительно больше на нашу идентификацию влияют политические или культурные факторы. Вот здесь, кажется, скрывается главная причина, которую так и не смогли осилить россияне, погрязшие во мраке «единобратия».
Потому что не смогли принять наличие нашего отдельного самобытного образа жизни, выживания и мышления, разных традиций, общих пространств и ценностей. И да, нашего особого и отдельного места на карте генного разнообразия мира. Ассимилировать нас с российским народом не получится. Подтверждено наукой.
Следить в Телеграмме
Войти с помощью Facebook
Войти с помощью Twitter
Войти с помощью Google