Историк Лихачев: "Судьба разломов в обществе, нанесенных войной, будет зависеть от поведения власти, а не ее оппонентов"

Есть ли будущее у страны, в которой политические оппоненты и просто люди настолько ненавидят, что готовы радоваться несчастьям друг друга и убивать? Есть ли риск того, что радикализм станет нашей официальной идеологией? Или все-таки остается шанс переварить эту болезнь ради цели, к которой мы, собственно, и идем все эти годы? Научиться цивилизованно жить вместе и строить свою страну. Об этом и многом другом в своем интервью ZN.UA рассказал историк и политолог Вячеслав Лихачев, долгое время изучавший радикализм в России, а после переезда в 2002 году в Украину, - и в нашей стране.

"Мы - общество, шестой год живущее в состоянии войны. - говорит Лихачев. - Еще летом 2013 года среднестатистический киевлянин представить себе не мог, что в центре Киева будут расстреливать людей. Общество было шокировано событиями Майдана и войны. Оно было к ним не готово, и сейчас продолжает переживать шок. Есть сотни тысяч людей, которые видели это в реальности. Плюс полтора миллиона переселенцев с травматическим опытом потери дома, ориентиров… Плюс информационное пространство, напитанное войной. Мы - в состоянии травмы. То, что происходит с нами сейчас, - нормальная реакция на ненормальные условия".

"Майдан стал не только обществом, которое стремится к каким-то целям, но еще и обществом, готовым за них бороться, умирать и убивать, - утверждает историк. - Это, безусловно, была очень важная грань, которую общество само перешагивать не хотело. Но было вынуждено это сделать, оказавшись способным идти до конца в достижении своих целей.

В какой-то момент давно существовавшие линии раскола в украинском обществе перестали быть пространством легитимной полемики, а стали в буквальном, физическом смысле линией фронта. Еще десять лет назад спорные и трудные вопросы о том же федеративном устройстве или официальном статусе русского языка, пусть на повышенных тонах, но удерживались в каких-то легитимных рамках. Сейчас - нет. Одна сторона стала воспринимать носителя других взглядов не просто как оппонента, а как физического врага, с которым ведется экзистенциальная борьба на выживание. Оформились две несовместимые картины мира".

"Конечно, это свидетельство нашего огрубления, привычки к насилию, снижение порога чувствительности, что ощущается во всех сферах общественной жизни, - продолжает Вячеслав. - Безусловно, мы можем констатировать, что эти процессы в обществе происходят. Но в то же время мы должны понимать: это естественные в подобной ситуации процессы. Страна переживает войну за свою независимость и действительно сталкивается с экзистенциальными угрозами. Нам надо научиться какое-то время жить с этим внутри".

"Не думаю, что радикальный элемент в той активной оппозиции, которая сейчас противостоит этой власти, будет достаточно силен и влиятелен, чтобы радикализировать оппозицию в целом. Дальнейшая судьба разломов будет зависеть от поведения власти, а не ее оппонентов. От того, насколько она окажется осторожной, терпеливой и умелой в залечивании ран, в выстраивании коммуникации между всеми группами; продолжит ли смеяться над подожженными домами своих политических оппонентов - или все-таки осознает всю трагичность этого пути. Сейчас как раз период самоопределения власти в этом вопросе. Окно возможностей еще открыто", - завершил Вячеслав Лихачев.

Подробнее читайте в материале Инны Ведерниковой "Вячеслав Лихачев. Что делать из контрреволюциею ненависти?" в еженедельнике "Зеркало недели. Украина".

Полную видеоверсию интервью с Вячеславом Лихачевым смотрите здесь