Поддержать
Не так давно Ассоциация городов Украины обратилась с публичным письмом в адрес министра социальной политики Оксаны Жолнович, заявив об угрозе прекращения выплат на аренду жилья внутренне перемещенным лицам (ВПЛ). Дискуссия, которая должна была бы вестись внутри власти, выплеснулась наружу. Буквально через несколько дней свои неутешительные выводы о реализации правительством государственной Стратегии в отношении ВПЛ опубликовала Временная специальная комиссия (ВСК) Верховной Рады Украины по защите имущественных и неимущественных прав внутренне перемещенных лиц. Всколыхнули вынужденных переселенцев и январские заявления вице-премьер-министра, министра реинтеграции, Ирины Верещук о необходимости «оптимизировать» выплаты ВПЛ.
Сократятся ли выплаты на проживание для вынужденных переселенцев? Есть ли у Кабмина свой план и прогноз в отношении их работы, жилья и финансовой поддержки? Сделала ли власть выводы после провала госполитики помощи ВПЛ первой фазы войны в 2014-м, когда большинство украинцев, выехавших из Луганской и Донецкой областей, вынуждены были вернуться назад? Насколько на фоне происходящего реалистичны и обоснованы призывы президента Зеленского к уехавшим после 24 февраля 2022 года за рубеж украинцам вернуться домой?
Об этом мы спросили у первого замминистра социальной политики Дарии Марчак.
О стратегии, ресурсе для громад и проблемах многозадачности
— Пани Дария, Временная специальная комиссия Верховной Рады по защите прав ВПЛ в своем решении от 11 января признала работу профильного министерства и правительства в рамках реализации Стратегии по вопросам перемещения по сути провальной. Что скажете на это?
— Начну с того, что ВСК в своем отчете оценивала реализацию Стратегии государственной политики относительно внутреннего перемещения до 2025 года, но эта стратегия была утверждена меньше года назад — только в апреле 2023 года. Это достаточно короткий период времени, чтобы оценивать эффективность ее реализации.
Кроме того, ВСК признала работу органов власти не «провальной», а «недостаточной», и это — большая разница. Но главное то, что вопрос стратегии и поддержки ВПЛ давний, поскольку в Украине с 2014 года было две волны массовых перемещений.
Замечу, что масштабное перемещение началось с 24 февраля 2022 года, и сейчас наша страна является самым большим реципиентом перемещенных лиц. Давайте посмотрим на статистику: в Украине — почти 4,9 миллиона внутренне перемещенных лиц, из них около 3,6 миллиона тех, кто переместился после 24 февраля 2022 года. В странах же ЕС и Северной Америки, по последним данным Центра экономической стратегии, находится около 3,9 миллиона бежавших от войны украинцев. То есть Украина должна реинтегрировать граждан почти столько же, сколько приняли украинских переселенцев все наши страны-партнеры вместе взятые. А это означает, что мы стоим перед колоссальными вызовами. И, на мой взгляд, внешняя поддержка тут принципиальна.
— Однако никакая внешняя поддержка не исключает наличия и выполнения собственного плана. Тем более что любая проблема имеет две стороны. Люди, которые потеряли свои дома, далеко не камень на шее, а ресурс для громад: рабочие руки, бизнес, сфера услуг и прочее. Что с интеграцией ВПЛ в громады?
— Сейчас работа по интеграции ВПЛ в принимающие громады ведется одновременно на нескольких уровнях. Министерство, ответственное за политику в отношении ВПЛ — это Министерство реинтеграции временно оккупированных территорий. Министерство социальной политики отвечает за финансовую поддержку ВПЛ. Второе — помощь перемещенным в аренде жилья. Здесь работа ведется совместно с министерствами реинтеграции, инфраструктуры, экономики и международными партнерами. Их программы находятся на разных стадиях имплементации. Третье направление — трудоустройство ВПЛ, и здесь лидирует Минэкономики и Государственный центр занятости. Наконец, четвертое — помощь нуждающимся в уходе и поддержке (в том числе психологическая помощь, социальное сопровождение) для переселенцев, и это — ответственность местных громад и Минсоцполитки.
— Как вы оцениваете динамику интеграции ВПЛ в принимающих громадах?
— На сегодня нет четкой методологии оценки интеграции человека в громаду. Мы взаимодействуем с международными партнерами, чтобы они поделились своими методологиями. Я бы обратила внимание на еще один аспект. Когда мы говорим о ВПЛ, называем цифру 4,9 миллиона человек. Но почти 1,3 миллиона из них переместились еще в 2014 году и уже в основном полностью интегрированы. Тем не менее они до сих пор имеют статус ВПЛ. На наш взгляд, это — недочет нынешнего законодательного регулирования, ведь по сути на законодательном уровне этот статус дается пожизненно (если только человек сам не снимется с учета как ВПЛ). Хотя задача государства — наоборот, не стигматизировать человека, который был вынужден переместиться, а помочь ему интегрироваться в полноценную социально-экономическую жизнь и в будущем не чувствовать себя ВПЛ.
Кроме того, после начала полномасштабной агрессии около 900 тысяч человек выехали из Киевской, Житомирской, других центральных областей страны, когда там были боевые действия, а сейчас вернулись домой, но по-прежнему имеют статус ВПЛ. Поэтому нам действительно нужно определить уровни интеграции ВПЛ в громаду, то, когда статус ВПЛ больше не нужен человеку после перемещения, и то, что после возвращения в свою громаду человек также больше не является ВПЛ.
— Позвольте уточнить несколько моментов. Во-первых, большая часть упомянутых вами ВПЛ первой фазы войны оседали в областях поближе к дому — Харьковской, Запорожской, Днепровской — с началом полномасштабной войны оказавшихся в зоне активных боевых действий. То есть большинство этих людей стали ВПО во второй раз, уже в других областях, где они опять-таки не интегрированы. Во-вторых, те, кто в начале полномасштабной агрессии выехал из центральных областей страны и уже вернулся домой, в основном не могут претендовать на выплаты, которые, как известно, пересматриваются по заявлению каждые полгода.
— Цифра в 3,6 миллиона человек включает тех ВПЛ, которые, к сожалению, и правда были вынуждены повторно перемещаться — то есть сначала бежали от войны в 2014 году, а потом еще раз — после 24 февраля 2022. И те, кто были вынуждены перемещаться, в том числе повторно из зоны боевых действий или возможных боевых действий, и дальше подпадают под программу выплат для ВПЛ. Для тех ВПЛ, которые выезжали из регионов, которые уже освобождены и находятся далеко от линии фронта, выплаты и правда уже прекратились — за исключением тех, у кого было разрушено или повреждено жилье. Но сам статус ВПЛ за ними сохраняется — а это создает некоторую путаницу для местных громад, на кого направлять свои усилия помощи и интеграции. Кроме того, льготы, для ВПЛ предусмотренные в законодательстве, привязаны именно к статусу.
— В конце декабря прошлого года группа народных депутатов, членов временной специальной комиссии по защите прав ВЛП, внесла законопроект №10382 о внесении изменений в закон Украины «Об обеспечении прав и свобод внутренне перемещенных лиц», где, в частности, предлагается дополнить закон статьей 9-3: «Внутренне перемещенному лицу назначается и выплачивается ежемесячная помощь на проживание. Размер, порядок и продолжительность выплат такой помощи устанавливаются Кабинетом министров Украины с учетом потребностей и оценки степени интеграции внутренне перемещенного лица по месту его фактического проживания». Речь об этом?
— В том числе об этом. И мы рады, что в этом законопроекте депутаты обратили внимание, что помощь ВПЛ необходимо предоставлять именно с учетом потребностей — ведь они у разных семей разные. Но хочу обратить ваше внимание, что нормы этого законопроекта во многом синхронны с теми мерами, которые уже внедряет правительство: это фокус на трудоустройство, интеграцию ВПЛ в принимающие громады, та же оценка потребностей. И мы вместе с коллегами в других министерствах уже работаем над этим.
— Вам не кажется, что подобная распыленность перечисленных задач (а значит и ответственности) по такому количеству министерств и есть причина проблем в реализации эффективной поддержки государства внутренних переселенцев?
— Не могу с этим согласиться. Каждое министерство работает в сфере своих компетенций. А интеграция ВПЛ требует скоординированной работы многих специалистов — как в социальной сфере, так и в сфере трудоустройства, медицинской поддержки, образования, и так далее. При этом государственная управленческая структура достаточно четкая. Вице-премьер-министр по вопросам реинтеграции Ирина Верещук — ключевое лицо, отвечающее за формирование политики в отношении внутренне перемещенных лиц, и она координирует работу министерств с ВПЛ. С Ириной Верещук мы как Министерство социальной политики работаем очень активно.
— В этой команде есть представители законодательной ветви власти? Почему все-таки до сих пор нет адекватного законодательного регулирования?
— Наоборот: законодательное регулирование есть. Это решения Кабинета министров. Все проекты постановлений, касающихся внутренне перемещенных лиц, мы детально обсуждаем на координационных штабах, которые проходят еженедельно, и участвуют в них каждый раз по 150–250 человек — от ГО и представителей Рад ВПО в громадах до народных депутатов, в том числе участников упомянутой ВСК и представителей всех местных и центральных органов власти. Поэтому процесс выработки решений очень инклюзивный и включает очень широкий круг экспертов, представителей ВПО и полисимейкеров.
О государственной помощи переселенцам, нуждающимся в уходе
— Теперь давайте пройдемся по конкретным перечисленным вами направлениям поддержки ВПЛ. Самое ургентное — помочь нуждающимся в уходе. Как здесь?
— Выезжали за границу в большинстве своем женщины с детьми, а пожилые люди, нуждающиеся в уходе, часто оставались в Украине. Наша задача — обеспечить инфраструктурные возможности и достаточное количество тех, кто предоставляет услуги по уходу, а также другие социальные услуги. На наш взгляд, лучшее, что мы можем сделать для человека, который ухаживает за прикованной к постели мамой или малолетними детьми, — дать возможность членам его семьи, которые требуют ухода и поддержки, получить такую поддержку, в том числе от профессиональных провайдеров услуг. Тогда взрослый и трудоспособный член такой семьи сможет работать, социализироваться, иметь свои источники доходов. Может быть, даже сделать головокружительную карьеру. И мы должны дать людям этот шанс. Уже сейчас работаем с громадами над развитием таких услуг.
Основная нагрузка в этой сфере лежит на местных громадах, которые по закону отвечают за предоставление базовых социальных услуг. Но мы как министерство в прошлом году запустили проект, в рамках которого два учреждения Минсоцполитики предоставляют пожилым перемещенным лицам услуги по уходу и временному проживанию. Кроме того, мы подготовили изменения в нормативные акты, которые позволяют громадам предоставлять услуги по уходу за ВПЛ без привязки к месту регистрации ВПЛ и бесплатно. Также планируем финансировать из госбюджета услуги по уходу для тех ВПЛ, которые остались одни и не имеют близких, которые могут о них позаботиться. В госбюджет заложено около 400 миллионов гривен на финансирование услуг по уходу за членами семей ВПЛ. Мы поддерживали и продолжим поддерживать все семьи внутреннее перемещенных лиц, нуждающиеся в такой поддержке.
— Насколько масштабна проблема ухода за детьми? Действительно, если папа с мамой работают, если детского сада нет, то кто же будет присматривать за детьми?
— В этом направлении предстоит еще много работы. Особенно сложно в прифронтовых регионах, где детские сады не работают, а многие школы функционируют в онлайн-формате. А именно там живут многие ВПЛ. Но Минсоцполитики финансирует услугу «муниципальная няня», и сейчас инициирует изменения, когда родителям будут покрываться расходы на уход за детьми до трех лет, а когда в громаде нет работающего детского садика — то до шести лет. Работы много, но если вернуться к решению ВСК от 11 января о признании работы исполнительных органов недостаточной, — оно не уточняет, сколько сделано и сколько еще нужно сделать. Мы сможем сказать, что сделали свою работу на 100 процентов, когда каждая семья внутренне перемещенных лиц будет иметь свое жилище, работу, источники доходов и полностью адаптируется в громаде.
О финансовых выплатах, трудоустройстве и новых подходах
— Если говорить об источниках доходов ВПЛ, то речь, с одной стороны, о выплатах государства, а, с другой — о работе. На что вы здесь направляете свои основные усилия?
— Мы продолжаем финансовую поддержку ВПЛ, но при этом стимулируем тех, кто получает социальную помощь от государства, начинать думать о своей финансовой самостоятельности. В ноябре прошлого года было принято постановление (№1226), которое переконфигурировало дизайн программы социальных выплат. Их размер остался прежним, но трудоспособные члены перемещенных семей должны встать на учет в центре занятости и либо трудоустроиться, либо получить грант для открытия собственного дела, стать ФОП, то есть приложить силы к получению источника дохода и выхода из сложных жизненных обстоятельств. В январе этого года мы приняли постановление (№94), оно продолжает выплаты для ВПЛ, которые наиболее нуждаются в финансовой поддержке. При этом механизм выплат дальше совмещен со стимулированием ВПЛ к трудоустройству. Стараемся тем самым способствовать семье в обретении дохода и, соответственно, в налаживании жизни и интеграции в принимающую громаду.
— В итоге сколько ВПЛ получают финансовую помощь от государства?
— По состоянию на февраль 2024 года, — 2,5 миллиона ВПЛ. То есть примерно половина от общего числа, или две трети тех, кто переместился после начала полномасштабного вторжения. Из этих двух с половиной миллионов лиц больше 1,3 миллиона трудоспособных. Но трудоустроились пока всего 530 тысяч. Для нас это вызов. Люди не имеют собственного заработка, не создают добавленную стоимость для экономики, не платят налоги. Такая ситуация, кроме всего прочего, снижает ресурс для финансирования ВСУ. Также это означает, что у людей нет своих источников доходов и они нуждаются в социальной поддержке. То есть снижаются доходы бюджета и растут расходы. Конечно, мы заинтересованы, чтобы люди работали и со временем становились независимы от финансовой поддержки государства.
— Но вряд ли получится оперативно всех трудоустроить, если за столько лет государство не предложило своих ответов на этот вызов.
— На самом деле в Украине уже сегодня наблюдается большой дефицит кадров, а по оценкам Минэкономики, в будущем дефицит будет составлять до четырех с половиной миллионов человек. Но есть другая проблема: несоответствие спроса и предложения на рынке труда. Поэтому одна из основных задач, которые нужно решить, — переобучение и переквалификация тех ВПЛ, компетенции которых сейчас не востребованы на рынке труда. Над этими задачами уже активно работают наши коллеги из Минэкономики и Минобразования.
— Ну если выплаты для ВПЛ составляют две тысячи гривен на взрослого человека, три тысячи — на ребенка, и семья из четырех человек получает помощь от государства в размере десять тысяч, а заработная плата в регионах примерно 10–12 тысяч, надо будет подумать: либо стоять у конвейера по 12 часов в сутки за такие деньги, либо найти неофициальный приработок.
— Да. Такой риск есть. Поэтому для государства крайне важно стимулировать официальное трудоустройство тех, кто потерял работу. И на это направлена значительная часть наших усилий, в том числе и привязка предоставления выплат и трудоустройства тем ВПЛ, кто имеет трудоспособный возраст и не занят уходом за членами своих семей.
В соответствии с постановлением Кабинета министров №94, с 1 марта будут автоматически продлены еще на шесть месяцев выплаты тем ВПЛ, которые не могут трудиться, то есть пенсионерам, лицам с инвалидностью I и II групп, детям-сиротам и детям, лишенным родительской опеки. Если члены семьи могут работать, такая семья тоже сможет в дальнейшем получать выплаты. Необходимое условие — в этой семье есть дети, а трудоспособные члены семьи уже работают или встали на учете в центре занятости, либо заняты уходом за членом своей семьи. И по результатам марта мы увидим, сколько ВПЛ трудоустроятся или встанут на учет в центре занятости и при этом получат право на продление выплат.
Философия нашего министерства — не компенсировать пожизненно утраченные доходы семьи, а помочь каждой семье реинтегрироваться, найти работу. Связка инструментов социальных выплат с инструментами стимулирования определенного социального поведения и социальными услугами (такой вот треугольник) — европейская практика.
— Есть ли у вас расчеты или предположения, сколько в стране ВПЛ, которые не регистрируются, чтобы избежать мобилизации, и получают доходы «черным кэшем»?
— У нас есть статистика, сколько ВПЛ трудоустроены, и я ее назвала. Кроме того, мы сделали критерием получения помощи для ВПЛ финансово-экономическую ситуацию в конкретной семье. И если семья имеет значительные суммы на депозитах, или инвестиций в ОВГЗ, или может позволить себе очень дорогие покупки в период получения помощи (новые автомобили к примеру), или имеет несколько объектов жилой недвижимости, которые не пострадали от войны — выплаты такой семье прекращаются.
О жилье, компенсациях и возвращении беженцев из-за границы
— Может ли случиться, что внутренне перемещенные лица лишатся выплат на проживание после завершения шестимесячного периода предоставления такого вида помощи? Или весь груз социальной помощи ляжет на плечи громад, которых и так лишили поступлений от налогов на доходы физлиц-военных? Об этом говорится в опубликованном письме Ассоциации городов Украины, адресованном главе Минсоцполитики Оксане Жолнович. После которого, собственно, ВСК и сделала публичными свои неутешительные выводы по поводу провала госстратегии в отношении ВПЛ.
— Я бы хотела показать другую сторону дискуссии. Конкретно взятой семье ВПЛ необходима поддержка в решении ее конкретных проблем. На наш взгляд, нынешняя выплата на проживание ВПЛ не является оптимальным инструментом поддержки.
Например, у семьи нет источников доходов, нет денег даже на еду. Есть проблема платы за жилье. Мы даем деньги на проживание. Семья оплатила аренду, но у нее по-прежнему нет денег на продукты питания. То есть семья все равно в беде. Поэтому мы рассматриваем вопрос финансирования аренды жилья отдельно от вопроса выплат на проживание.
Кроме того, сейчас семья, которая проживает в Киеве и области, получает по две-три тысячи гривен на каждого члена семьи, и семья, которая проживает в небольшом селе на Ивано-Франковщине — столько же. Но стоимость аренды жилья для этих двух семей может в разы отличаться.
Или распространенная проблема, когда мама с двумя детьми не может устроиться на работу, потому что не с кем оставить детей. Эта проблема не решится, если мы будем платить маме пять-восемь тысяч гривен помощи на нее и детей. Если у женщины есть мама либо другой родственник, прикованный к постели и требующий ухода, ситуация повторится, женщина опять-таки не сможет пойти работать. Соответственно, есть ряд проблем, которые мы должны решить, чтобы помочь семьям ВПЛ.
— То есть, поделить один вид госпомощи на несколько?
— Точнее, предоставлять именно те инструменты поддержки, которые нужны конкретной семье. Когда мы выдаем семье просто сумму на проживание где-то в полесском поселке, ей более-менее будет хватать этих денег, и мотивация искать работу будет отсутствовать. А в киевском регионе — не хватит даже на базовые потребности. Поэтому, мы полагаем, что нужно развивать минимум три вида помощи для ВПЛ.
Первая — финансовая поддержка. В январе, в постановлении Кабинета министров №94 мы не только продлили выплаты для внутренне перемещенных лиц, но и сильно расширили их возможности получать помощь для малообеспеченных семей. Благодаря этим изменениям, если у вас есть статус ВПЛ и нет работы, вы можете получить помощь малообеспеченным (раньше отсутствие работы и уплаты единого социального взноса закрывало семье вход в эту программу). Причем, если вы будете получать помощь как малообеспеченные, размер выплат, в зависимости от состава вашей семьи, может быть даже больше, нежели выплаты на проживание для ВПЛ.
Кроме того, мы готовим инструмент адресной поддержки на аренду жилья и размер этой помощи будет различаться в разных регионах, в зависимости от стоимости аренды (то, о чем я говорила выше).
Плюс предоставление необходимых социальных услуг, в первую очередь по уходу за больными и детьми.
— Тем не менее на январском заседании ВСК отмечалось, что есть угроза оставить два с половиной миллиона ВПЛ без выплат. В этом ряду и заявления министра-координатора сферы ВПЛ Ирины Верещук?
— Это не так. Нынешние выплаты еще на полгода будут продлены для большинства тех ВПЛ, которые их сейчас получают. Кроме того, как я уже сказала, мы дали возможность тем ВПЛ, кто не получит продления выплат, использовать другой инструмент соцподдержки — помощь малообеспеченным гражданам. Мы рассчитываем, что вместе эти две программы покроют то же количество граждан, которое получает выплаты для ВПЛ сейчас.
Следует подчеркнуть, что в ЕС было принято решение о помощи Украине в размере 50 миллиардов евро на четыре года, а расходы госбюджета на социальную сферу в любом случае являются защищенными. Это топ-приоритет после расходов на оборону. Средства на социальную поддержку будут. Да, мы не знаем со стопроцентной вероятностью, как будут развиваться события в дальнейшем, и потому сейчас цель государственной политики в том, чтобы как можно больше граждан через год-два имели собственные источники доходов. То есть сменили бы роль реципиентов на роль людей, которые платят налоги и наполняют бюджет.
— Так насколько возможно уменьшение/реструктуризация объема выплат и по каким статьям? Дайте, пожалуйста, конкретные цифры?
— Общий объем финансовой поддержки не меняется — остается на уровне, который заложен в госбюджете на 2024 год: 57 миллиардов гривен. Просто эти деньги на поддержку ВПО будут предоставляться не через один, а через несколько инструментов.
— В решении ВСК от 11 января указывалось о необходимости создания фонда жилья для внутренне перемещенных лиц, а также проведения инвентаризации помещений, которые можно использовать как жилье. В решении подчеркивалось, что на сегодня размещено меньше одного процента перемещенных лиц — всего 40 тысяч людей. Страшные, на самом деле, цифры.
— Этот вопрос лучше переадресовать Министерству инфраструктуры, которое знает ситуацию с доступным фондом жилья для временного проживания. К тому же, цифра в 40 тысяч людей касается, вероятно, тех ВПЛ, которые живут в местах временного проживания, и точно не учитывает количество людей, которые арендуют жилье, в том числе на деньги помощи для ВПЛ. Но проблема с фондами временного жилья действительно существует.
Для решения проблемы жилья для ВПЛ уже есть ряд инструментов. Это — компенсация за восстановление жилья «еВідновлення», которую реализует Министерство восстановления; программа «еОселя» Минэкономики и ипотека Госмолодьжилье которые позволяют брать льготные кредиты. Также Минэкономики работает над тем, чтобы помочь громадам создавать фонды временного жилья. Конечно, для их создания нужно время. Но мы понимаем, что не каждая семья внутренне перемещенных лиц сможет себе позволить даже льготный кредит. Поэтому мы как Минсоцполитики работаем над тем, чтобы в ближайшее время запустить инструмент адресной поддержки на аренду жилья для ВПЛ.
— В одном из обращений президент Зеленский недвусмысленно предложил переселенцам, выехавшим за рубеж, определиться — кто они и вернуться в страну. Создание жилищного фонда и рабочих мест для возвращения мигрантов из-за границы — это фантастика или все-таки реальность? Потому что трудно уговорить семью, трудоспособные члены которой получают социальную помощь по тысяче евро, скажем, в Чехии плюс выплаты на детей, сменить статус временной защиты на статус ВПЛ и заработок от силы 250 евро? Как кажется, нужны более серьезные экономические стимулы. И более системная политика государства, нежели та, которую мы с вами сейчас обсуждаем.
— Во-первых, давайте будем сравнивать суммы помощи по паритету покупательной способности. Тысяча евро в Париже, Вене, Варшаве — это абсолютно разные деньги. И то, что можно купить в Киеве за десять тысяч гривен, не всегда можно купить в Париже за тысячу евро. Мы должны сравнивать, сколько семья за эти деньги сможет приобрести.
Во-вторых, — это мое личное мнение — конкурировать с европейскими странами в том, кто больше заплатит, — неэффективная и утопическая стратегия. Украина — страна, отражающая самое большое военное вторжение в Европе с момента окончания Второй мировой. Большая часть налогов, которые платят наши налогоплательщики, идет на финансирование армии и потребностей обороны. Плюс, как я уже говорила, наша страна одна должна — в нынешней очень сложной ситуации — помочь реинтегрироваться почти такому же количеству вынужденных мигрантов, как все наши страны-партнеры, вместе взятые. Кроме того, европейские страны, как и мы, заинтересованы в том, чтобы люди не просто жили на территории, а работали, создавали добавленную стоимость, платили налоги, развивали экономику.
На решение семьи возвращаться или не возвращаться в Украину влияют несколько факторов: безопасность, наличие в Украине жилья, тесных семейных или дружеских связей, а также источников доходов. Поэтому, когда мы говорим о стратегии возвращения украинцев-мигрантов из-за границы, мы не обсуждаем вопрос, как бы их «перекупить». Мы говорим о создании комплекса факторов, которые будут создавать условия и стимулы для возвращения в Украину. Например, доход работающего человека будет зависеть не только от его позиции, но и от его квалификации — от того, насколько продуктивна работа человека. И это действительно требует комплексной и системной работы всех органов и центральной, и местной власти.
В рамках Стратегии демографического развития, которую подготовило Минсоцполитики и скоро опубликует для общественного обсуждения, мы как раз фокусируемся на том, какой перечень политик, кроме тех, которые мы уже обсудили, должен быть реализован в Украине, чтобы люди, выехавшие за рубеж, имели стимул и желание возвращаться домой.
Следить в Телеграмме
Войти с помощью Facebook
Войти с помощью Twitter
Войти с помощью Google