Поддержать
Со стремительным приближением июльского саммита НАТО становится все более очевидно, что в справедливом мире Вильнюсу следовало бы стать моментом исправления ошибок Будапешта и Бухареста, и Украина должна к этому стремиться. Ведь, чтобы понять цену ошибок Будапешта и Бухареста, достаточно просто ответить на вопрос, могла ли РФ напасть на Украину, если бы она до сих пор владела ядерным оружием или имела реальные безопасностные гарантии (от США, Британии, Франции в рамках Будапешта), либо же была членом НАТО. Очень маловероятно. Можно по-разному оценивать магическую силу 5-й статьи НАТО или безопасностных гарантий от США, но фактом остается то, что в истории не было случая, чтобы Россия атаковала страну — члена НАТО или страну, имеющую двустороннее безопасностное соглашение с США.
Исправить ошибки Будапешта — это предложить Украине реальные безопасностные гарантии, а не абстрактные и ни к чему не обязывающие безопасностные уверения. Гарантии через членство в НАТО или временные — от ряда стран до обретения этого членства.
Исправление ошибок Бухареста — это конец эпохи «стратегической неопределенности» относительно членства Украины в НАТО. Нам важно в конце концов не только получить пункт назначения, но и проложить маршрут к этому пункту. Без ПДЧ и его новых аналогов, которые де-факто стараются накреативить для Украины в некоторых западных столицах как очередной заменитель реального вступления в НАТО — вместо того, чтобы наконец пригласить Украину в Альянс и запустить процесс присоединения, несмотря на продолжающуюся агрессию. С аргументом о том, что запустить процесс вступления Украины в НАТО невозможно, пока идут военные действия, нужно быть очень осторожными: он может превратиться в своеобразную ловушку. Те, кто проталкивает такую идею, фактически поощряют Путина разработать сценарий, по которому военные действия в том или ином виде будут длиться если не десятилетия, то годы.
Ошибки Будапешта и Бухареста невозможно исправить в Вильнюсе без политического запроса получить приглашение вступить в Альянс и начать вступительные переговоры со стороны Киева, и политической отваги (здесь уже речь даже не о политической воле) удовлетворить этот запрос со стороны стран — членов НАТО. После долгих дискуссий ситуация выглядит так, что украинская власть сформировала позицию, которая именно и заключается в том, чтобы добиваться в Вильнюсе приглашения в членство и предоставления Украине временных безопасностных гарантий от ряда стран-членов на время, пока будет продолжаться собственно вступительный процесс. Кристаллизация этой позиции стала очевидной на общем пресс-брифинге генсека Альянса Столтенберга и президента Украины Зеленского, который поблагодарил за адресованное ему приглашение посетить Вильнюсский саммит НАТО, однако подчеркнул, что намного важнее для Украины получить в Вильнюсе приглашение вступить в Альянс, а также временные безопасностные гарантии.
Несмотря на то, что сценарий приглашения Украины в НАТО уже в Вильнюсе выглядит как малореалистичный, у Киева на самом деле нет права на иную позицию. Во-первых, нельзя получить то, чего ты формально не попросил. НАТО это касается особенно. Украинские дипломаты и эксперты, которые давно и глубоко занимаются евроатлантической интеграцией, хорошо знают, как приходилось неоднократно кусать локти после того, когда сначала отдельные партнеры просили Украину даже не озвучивать тот или иной вопрос как «токсичный», «нереалистичный» или просто «нерелевантный», а потом изумленно говорили: «Так вы же этого не просили».
Во-вторых, Украина не может подойти к Вильнюсскому саммиту с менее амбициозной целью, чем отдельные страны — члены НАТО, прежде всего хозяева саммита литовцы, которые уже де-факто начали кампанию во многих столицах за членство Украины в НАТО. Размытая позиция Киева усложняла их работу, поскольку в столицах-скептиках всегда могли сказать: «Так сами же украинцы не просят приглашения и временных безопасностных гарантий». И из украинской столицы действительно звучали размытые фразы о необходимости «политического сигнала», ускорения «имплементации стратегического курса на интеграцию», а не о приглашении к вступлению вообще и вступительных переговорах в частности.
В-третьих, в НАТО нет никаких задокументированных ограничений, чтобы озвучить приглашение для страны, в отношении которой ведется военная агрессия. Да, есть известный документ, который толкует подходы Альянса к расширению, — так называемое Исследование о расширении НАТО 1995 года. Это единственный документ, в котором, в частности, речь идет и о невозможности принять в НАТО страну, имеющую этнические или внешние территориальные споры. Относительно Украины принципиально важно не только то, что речь идет вообще не о территориальном споре, а о том, что даже в этом исследовании черным по белому зафиксировано: решение о принятии той или иной страны в НАТО принимается на индивидуальной основе (on a case-by-case basis). В целом НАТО создано как послевоенный инструмент, рассчитанный на мирное время. Соответственно все волны его расширения тоже происходили в мирное время, хотя и многие — в период холодной войны. То, что у него нет опыта расширения во время, когда в евроатлантическом пространстве снова господствует война, не означает, что такого расширения в принципе не должно быть.
В-четвертых, Украина по большому счету ничего не теряет, если поставит ребром вопрос о приглашении в Вильнюсе. Скорее, она может больше потерять, если не поставит этот вопрос. Демонстративное игнорирование Киевом такого запроса может толковаться не только как фактическое признание за РФ права вето на расширение Альянса и того, что Путин начал войну против Украины именно из-за ее желания вступить в НАТО, но и как сигнал о том, что вопрос будущего членства в НАТО может рассматриваться в украинской столице как потенциальный компромисс на потенциальных переговорах с Кремлем.
В-пятых, у Украины сегодня есть не только моральное право просить приглашение на саммите: в отличие от бурного 2008-го, уровень взаимосовместимости — и военной, и политической — со странами НАТО намного выше, а в самой Украине существует полный и политический, и общественный консенсус о безальтернативности движения в Альянс, чего не было накануне Бухареста и что активно использовали как один из ключевых контраргументов против ПДЧ для Украины тогдашние топ-скептики, в первую очередь Ангела Меркель.
Что касается политической воли со стороны Альянса, то основной преградой на сегодняшний день остается позиция Соединенных Штатов, которые непублично и публично неоднократно давали понять: вопрос членства Украины в НАТО не стоит в повестке дня, пока продолжается война, потому что сегодня, дескать, значительно важнее сфокусироваться на краткосрочной практической поддержке Украины, чтобы помочь ей отбить российское вторжение, а не на процессе вступления в Альянс.
Однако есть достаточно оснований утверждать, что за благородной целью краткосрочной практической поддержки, которая действительно нужна нам для успешных контрнаступательных действий, скрывается вполне реальное опасение, чтобы война РФ против Украины не стала войной НАТО с РФ. И приглашение Украины к членству в этом контексте рассматривается как приглашение самих себя к войне с Россией. Но если кто-то действительно не заинтересован в войне РФ с НАТО, так это сам Путин. И кто как не он сделает все возможное, чтобы такого сценария не допустить. Об этом нужно говорить в Вашингтоне. Как и о благосклонных к членству Украины в НАТО настроениях в американском обществе (подтверждено социологией), на которые так любят равняться в окружении Байдена.
К тому же война Украины не может стать войной НАТО, пока Украина собственно не вступит в Альянс и на нее не будет распространяться действие статьи 5 Вашингтонского договора. Как четко показал опыт вступления в Альянс Финляндии и Швеции, даже для безупречных кандидатов и по супербыстрой процедуре процесс вступления в НАТО не происходит за одну ночь. Соответственно, согласно процедуре расширения Альянса, даже если Украина получит приглашение в Вильнюсе, ей еще придется пройти два важных этапа — вступительные переговоры и процесс ратификации протоколов о вступлении в странах-членах. И вряд ли вступительные переговоры с Киевом будут длиться один день, как с Финляндией и Швецией.
Кроме США, известно еще по меньшей мере о двух странах, которые так или иначе сигнализировали о своей неготовности предложить Киеву в Вильнюсе даже определенную дорожную карту относительно членства в Альянсе, не говоря уже о приглашении и вступительных переговорах, тем самым усиливая еще один аргумент Вашингтона — об отсутствии консенсуса в Альянсе по вопросу Украины.
И тут, очевидно, скептики спросят: а почему в самом деле надо настолько остро ставить вопрос в Вильнюсе? Почему нельзя говорить о каких-то более креативных форматах, своеобразной дорожной карте, где были бы прописаны необходимые реформы для членства? Этакий апгрейд ПДЧ. И политический сигнал был бы новый, и шаг вперед в нашей интеграции в НАТО, а еще и рычаг для реформ... Это хорошая идея, и мы в Центре «Новая Европа» ее тоже продвигали, но… два года назад. С того времени кардинально изменились две вещи. На тот момент не было рычага влияния на реформы в виде статуса кандидата в ЕС, и даже европейская перспектива выглядела как нечто недосягаемое. Сегодня у нас есть этот статус, а с ним и перечень реформ, которые Украина должна выполнить, чтобы сначала получить решение об открытии вступительных переговоров, а потом и вести эти переговоры. Соответственно Украина получила возможность делать реформы с ЕС. Исключением может быть только демократический и гражданский надзор за вооруженными силами, чего вступительный процесс в ЕС «не покрывает». Здесь Украине важно будет продемонстрировать преданность этому принципу, но для этого в НАТО существуют вступительные переговоры. Именно там обсуждаются реформы, которые в случае чего надо еще доработать для членства в Альянсе.
Другое отличие — факт полномасштабного вторжения РФ. Если несколько лет назад еще можно было апеллировать к сдержанности реального процесса вступления Украины в НАТО из-за страха эскалации со стороны Путина, вплоть до военного вторжения, то на фоне агрессии, которая продолжается более года в самых брутальных и варварских формах, даже многолетний оппонент членства Украины в НАТО Генри Киссинджер признал аргумент о возможной эскалации как уже нерелевантный.
Пока что всеми доступными способами нужно убеждать США, что начало реального вступления Украины в НАТО — это способ закончить войну, а не ее расширить. И что война не сможет по-настоящему закончиться, пока Украина не будет членом НАТО, потому что «стратегическая неопределенность» в этом вопросе постоянно будет служить для Москвы соблазном атаковать Киев и так или иначе зафиксировать его в своей имперски извращенной системе координат (если, конечно, США не решат предоставить двусторонние безопасностные гарантии для Украины).
Ну, а к членству в Альянсе, права Украины на которое не отрицают и в Белом Доме, есть только два пути — длинный и короткий. Длинным в НАТО уже пробовали идти, и пришли как раз к тому, чего больше всего боялись в столицах Альянса из-за евроатлантических амбиций Украины, — полномасштабной войны в Европе. Стоит наконец набраться политического мужества попробовать пойти коротким путем.
Следить в Телеграмме
Войти с помощью Facebook
Войти с помощью Twitter
Войти с помощью Google