СЕБЕСТОИМОСТЬ ПРАВОПОРЯДКА

Хотя в реальной жизни примеров воровства значительно больше, чем отмечено в Уголовном кодексе, на бытовом уровне они разделены, в сущности, всего лишь на два типа. Кражи принято различать не по способу или количеству уворованного, а прежде всего — по объекту хищения. Если, допустим, таковым окажется пусть мелочь, но принадлежащая частному лицу, уповать на социальное снисхождение злодеям, как правило, тщетно. Зато покусившихся на общественное или, тем более, государственное имущество зачастую и грабителями считать не принято. Больше того, их «предприимчивости» и «умению жить» нередко даже завидуют. Это столь же явно, как, допустим, недоумение по поводу того, что работник мясокомбината покупает сосиски в гастрономе. Но одно дело, если подобную психологию исповедует дремучий обыватель, а совсем иное, когда ею руководствуются должностные лица, представляющие государство, интересы которого они по долгу службы обязаны защищать…

Криминальная история, о которой пойдет речь, началась с того, что сотрудники областного управления по борьбе с организованной преступностью занялись расследованием деятельности некоего гражданина, явно не вписывающуюся в нормы закона. И в ходе следствия открылось одно весьма странное обстоятельство. У «подопечного» убоповцев имелся автомобиль, зарегистрированный в ГАИ, на первый взгляд, по всем правилам. Смущало лишь одно — квитанция об уплате обязательного сбора в Пенсионный фонд у гражданина имелась, но указанная в ней сумма (несколько тысяч гривен, поскольку машина была не из дешевых) счет фонда не пополнила. Это и вынудило оперативников заняться поиском исчезнувших денег.

Те из запорожцев, кому хотя бы раз пришлось регистрировать автомобиль, наверняка запомнили это надолго. И вряд ли для большинства из них данные воспоминания из разряда приятных. Это, говорят, за рубежом подобная процедура занимает от силы 15 минут. У нас же, если с делами удастся справиться за день, — большой успех. За два дня — более-менее удачно. Три, а то и четыре дня утомительного ожидания и нервотрепки просто в порядке вещей. По версии милицейского начальства, главная причина в том, что рост количества транспортных средств явно опережает возможности регистрационной системы. С учетом этого несколько лет назад в Запорожье вдобавок к существующему местному регистрационно-экзаменационному отделу создали еще один — МРЭО-2. Во время церемонии открытия оборудованного на вполне приличном уровне отдела, правда, никто не обещал, что процедура регистрации транспорта достигнет уровня европейских стандартов. Однако, помнится, звучали твердые заверения, что она ограничится двумя-тремя часами.

Новый отдел в полной мере унаследовал худшие традиции старого — очереди, неразбериху, избирательное внимание и высокомерие сотрудников. К тому же процедура регистрации постоянно дополнялась формальностями, естественно, требующими от клиентов затрат времени и денег. Стоит ли говорить, что все это создавало практически идеальные условия для махинаций и жульничества. Их проявления не заставили себя долго ждать.

В 2001 году группа сообразительных граждан занялась изучением процессов регистрации, перерегистрации и снятия с учета транспортных средств в МРЭО-2. Времени для этого у них, как у безработных, было достаточно. Разумеется, освоение бюрократических процедур сводилось не к банальному любопытству, а было продиктовано стремлением применить полученные знания на практике. Дело оказалось несложным. Желающих избежать утомительных формальностей среди автовладельцев было более чем достаточно. Поэтому новоявленным посредникам охотно вручали документы и деньги, чтобы пару часов спустя получить государственные свидетельства и номерные знаки. Система заработала без сбоев, и «добровольные милицейские помощники» очень скоро завоевали авторитет и уважение не только среди клиентов МРЭО, но и у сотрудников отдела, получив возможность свободного доступа в служебные кабинеты. Их стали называть «решалами», учитывая возможности элементарно справляться с проблемами, которые рядовым автовладельцам сулили массу хлопот. Само собой разумеется, энтузиасты-общественники не были альтруистами. Свои услуги они оценивали минимум в 50 гривен, хотя не возражали против готовности клиента «отстегнуть» и 500 долларов. Правда, повышенная такса предусматривала дополнительный сервис в виде так называемых престижных номерных знаков.

Если бы сфера деятельности «решал» ограничивалась только этим, то, вполне возможно, их бизнес существовал бы до сих пор. Однако у предприимчивых дельцов возникла идея резко повысить собственные доходы. И вновь схема оказалась простой, как полосатый милицейский жезл. Дело в том, что процедура регистрации предусматривает уплату сбора на обязательное государственное пенсионное страхование, который составляет три процента от стоимости транспортного средства. С учетом цены приличной иномарки сумма обязательного платежа получается весьма значительной. И выпускать ее из рук новоявленным посредникам очень не хотелось. С помощью компьютера они без особых проблем начали подделывать квитанции, согласно которым средства якобы поступали на расчетные счета управлений Пенсионного фонда. Само собой разумеется, клиентов об этом не ставили в известность.

Масштабы преступной деятельности, между прочим, осуществлявшейся на глазах работников милиции, приобрели такой размах, что «решалы» наладили деловые контакты с ведущими автосалонами города и даже стали избирательно относиться к выбору клиентов. Действительно, какой смысл возиться с регистрацией автомобильного старья, если постановка на учет всего лишь одной новой машины сулила «навар» от двух до двадцати тысяч гривен? О том, насколько бесцеремонно орудовали мошенники, можно судить уже хотя бы по тому, что на основании фиктивных квитанций они регистрировали не только машины приятелей, но и свои собственные и даже работников милиции.

Поскольку противоправный бизнес длился отнюдь не неделю или месяц, а целых два года, напрашивается закономерный вопрос: как могло случиться, что он оставался незамеченным? Ведь если не в Госавтоинспекции, то в управлении Пенсионного фонда должны были обратить внимание на таинственное исчезновение средств. Дело-то касалось не мелочи, а десятков тысяч гривен!

Когда в связи с возбуждением уголовного дела бригада областного КРУ в течение месяца провела в областном управлении Пенсионного фонда встречную проверку, ее результаты поразили даже видавших виды следователей. Они, конечно, догадывались, что итоговая цифра получится внушительной, но «сумма сбора на обязательное государственное пенсионное страхование с операций отчуждения легковых автомобилей, которая не поступила на счета районных управлений Пенсионного фонда Украины в г. Запорожье в период с 01.01.2001 по 15.05.2003, составила 1 млн. 569 тыс. 786 грн.». Этого они никак не могли предположить.

Теоретически прикарманить полтора с лишним миллиона вроде бы невозможно. Поскольку управления ГАИ и Пенсионного фонда обязаны ежемесячно производить сверки о поступлении средств по операциям отчуждения транспортных средств. Но на практике в качестве отчетных показателей обоих ведомств попросту бралась цифра фактических поступлений средств безотносительно к количеству зарегистрированных транспортных средств. И сводный баланс ни у кого не вызывал сомнений.

Неясно только, продиктованы ли действия чиновников корыстными мотивами? Вопрос, согласитесь, далеко не праздный. Однако в силу причин, о которых можно лишь догадываться, правоохранительные органы отчего-то не горели желанием дать на него ответ. Впрочем, в ходе рассмотрения данного дела это обстоятельство оказалось далеко не единственным из разряда неподдающихся логическому объяснению.

По мнению юристов, деятельность «решал» вполне соответствует определению части 4 статьи 190 УК Украины — «причинение имущественного вреда путем обмана или злоупотребления доверием в особо крупных размерах или организованной группой». За это предусмотрено наказание в виде лишения свободы от пяти до 12 лет. Однако со ссылкой на то, что гражданам не причинен ущерб и не нарушены их права собственности, досудебное следствие выдвинуло обвинение по части 2 статьи 190 («присвоение денежных средств без признаков мошенничества»), сулящее лишение свободы на срок от двух до пяти лет. Как правило, подобному наказанию подвергаются бухгалтеры, безосновательно списавшие задолженность. В принципе следствие вроде было не против предъявить обвинение и по 190-й статье, но якобы возникли опасения, что процессуальные действия слишком затянутся, поскольку придется привлекать свидетелями сотни граждан, ставших жертвами мошенничества. Причем среди них оказалось немало известных личностей — высокопоставленных чиновников, руководителей крупных предприятий, банков, не говоря уже о криминальных авторитетах. Вряд ли кого-либо из них привлекала перспектива судебной явки в качестве объегоренных свидетелей.

Знакомясь с материалами дела, откровенно говоря, сложно избавиться от впечатления, что в ходе его рассмотрения слишком уж явно просматривается стремление спустить процесс на тормозах. Так, в силу необъяснимых причин, как минимум халатности чиновников, создавшей благоприятные условия для мошенничества, попросту не придали значения. Более того, спустя месяц после открытия уголовного дела милицейское начальство не придумало ничего лучшего, как закрыть и расформировать проштрафившееся МРЭО-2 вопреки возражениям следствия. Однако и эти «недоразумения», в сущности, оказались пустяковыми по сравнению с решением суда, который состоялся спустя 10 месяцев после возбуждения уголовного дела.

Суд Шевченковского района г. Запорожья установил, что обвиняемые, вступив в сговор в составе организованной преступной группы из шести участников, действовали умышленно, из корыстных побуждений с целью причинения имущественного ущерба в крупном размере путем обмана и злоупотребления доверием при отсутствии признаков мошенничества. С апреля 2001 года по 13 мая 2003-го они совершили ряд преступлений. Однако, поскольку противоправная деятельность была пресечена до выхода очередного указа об амнистии, суд постановил «уголовное дело прекратить вследствие акта амнистии, устраняющего применение наказания за совершенные деяния в отношении всех обвиняемых». В ходе процесса размер причиненного государству ущерба был определен в сумме порядка 700 тыс. грн. (а не 1,5 млн., как установила проверка КРУ), но вопрос о его возмещении так и остался открытым.

Комментируя это решение в местной прессе, председатель Шевченковского райсуда сослался на то, что «дело изначально было обречено», поскольку фигуранты заведомо подлежали амнистии. Обвинения, которые были вменены членам группы, подпадают под преступления средней степени тяжести, оттого на них распространяется действие амнистии. Направляя дело в суд, убежден председатель суда, следственные органы должны были четко понимать, что оно в любом случае будет прекращено. Иными словами, следствию необходимо было подать соответствующее представление об амнистии.

Наверное, нет особой нужды говорить о степени недоумения тех, кто прямо или косвенно оказались причастными к данному делу. О том, что злоумышленники могут отделаться условным сроком наказания, они еще могли предположить. Но чтобы преступники остались совершенно безнаказанными, да еще и с похищенными деньгами, — это, действительно, за пределами реального. Правда, убоповцам еще предстоит в процессе доследования доказать хищение 800 тыс. грн. Однако заведомо известно, что в итоге судебное решение об амнистии останется неизменным. Зато, надо полагать, правосудие восторжествует решительно и бесповоротно, окончательно определив себестоимость правопорядка.