Нечеловеческий фактор

Язык статистики, как ему и положено, скуп, сух и исключает эмоции. Но они все равно дают о себе знать, пробивают толщу официальной информации или угадываются под ней неостывшим жаром. Ибо одно дело, скажем, количество бегающих по стране автомобилей, где видно все и сразу, и другое — число совершаемых с их участием дорожно-транспортных происшествий. В нем суммируется очень разное.

Это могут быть эпизоды с помятым крылом, разбитым подфарником и прочие сравнительно мелкие, хотя и досадные, неприятности. А могут — груды искореженного или обгоревшего металла, черные вести, вторгающиеся в чьи-то дома и семьи, свежие венки на обочинах и новые кресты на кладбищах.

Неслышные ураганы бушуют в графах и строках милицейской отчетности. Испепеляющая их сила ведома до конца лишь тем, кого она коснулась.

Люди волей-неволей свыклись с обрушившейся на них напастью, которой примерно столько же лет, сколько двигателю внутреннего сгорания и обутым в резину колесам. Или даже больше: земной путь великого физика, нобелевского лауреата Пьера Кюри оборвался под конной повозкой. Каждому последующему поколению приходится заново, на собственном опыте, убеждаться, что за комфорт и скорость передвижения надо платить дороже прежнего, и не только деньгами.

Все так, но сегодня опыт пронзительно горек, а плата непомерна. ДТП стали удручающе частыми, в их описаниях прочно закрепились эпитеты «жуткое», «кошмарное», «кровавое» и заголовки типа «Грузовик протаранил микроавтобус», «Бойня на трассе» или «За 20 минут погибли шесть человек». Эти знаки беды не сходят с телеэкранов, ворох газетных и интернетовских сообщений напоминает сводки с необъявленной войны.

34 погибших и 252 травмированных — исход одних только июльских суток этого года. А сколько их уже было, таких кровавых дней и ночей, и сколько еще будет…

Проблема перезрела до кричащей остроты и давно требует особого разговора. Однако он все не получается — ни особый, ни хотя бы достаточно вразумительный. Хотя и говорится, и пишется немало. Даже с избытком.

Обильную дань, собираемую несчастьями на дорогах, принято считать драматической, а по мнению многих, и неизбежной изнанкой стремительных перемен нашего времени. Первыми в их ряду называются обвальное, на несколько порядков, увеличение парка транспортных средств и не менее революционный рывок в их технических характеристиках. Вокруг этого в основном и вращаются профессиональные дискуссии, разъяснения разного калибра «чільників» и досужие обывательские комментарии к очередному известию с дорожного фронта.

Спорить вроде не о чем. По части продаж новых автомобилей Украина вошла в десятку европейских лидеров. Счет годовым их объемам пошел на сотни тысяч, а общему количеству машин — на миллионы.

Обратимся к печальной конкретике.

Что вело — и привело — навстречу друг другу два мотоцикла с невключенными фарами в кромешной темноте на шоссе в Мелитопольском районе Запорожской области? Или какой недобрый дух витал над столичным Воздухофлотским проспектом, где на пустынной в раннее воскресное утро проезжей части огромный мусоровоз не сумел разойтись с троллейбусом? И что помешало пропустить двигавшуюся по главной дороге легковушку 20-летнему парню, который вез на мотоцикле с коляской свою мать и трех младших сестер (Кобелякский район на Полтавщине)?

Ответить на эти вопросы некому. Первое из перечисленных столкновений унесло жизни четырех молодых мужчин, во втором погибли водитель мусоровоза и его пассажир, а в третьем — все пятеро, и от многодетной семьи остались лишь отец и старший сын.

Ясно же, по крайней мере, одно: возросшие интенсивность и скорость движения здесь ни при чем. Как и обычно присовокупляемые к ним тезис насчет плохих дорог и ситуативные частности вроде неблагоприятных погодных условий. И вообще, повторюсь, стандартные лекала все реже приложимы к тому моторизованному театру абсурда, в который превратились наши дороги и улицы в городах и весях. В том, что на них творится, порой невозможно уловить ни зыбкого подобия логики и здравого смысла, ни даже намека на инстинкт самосохранения.

Не отметая мистику с порога, все же осмелюсь предположить, что она скорее чудится там, где присутствует, по бессмертному выражению булгаковского профессора Преображенского, разруха в головах. Только с некоторых пор это называется иначе: человеческий фактор.

Термин не нов, имеет широкое хождение и уже успел потускнеть от чрезмерного употребления. Что в принципе понятно. Техника ведь оборачивается для людей из блага во зло не сама по себе, тормоза и иные предохранительные устройства должны исправно действовать и у них. А тем более на транспорте, где цена неверного решения, действия или бездействия может быть запредельно высока и расплата наступает незамедлительно. Данные о том, что с человеческими ошибками связано до 80 процентов всех авиакатастроф, — грозное и не единственное тому подтверждение.

Наверняка не ниже такой показатель для наземного транспорта. Если не выше: все-таки кого попало, со слабой выучкой, без опыта и подходящих личных параметров, к штурвалу воздушного судна не допустят. А на земной тверди возможны варианты. Очень разные, до самых невероятных.

Рассуждения не умозрительные. Когда-то одна газета неосторожно запустила первоапрельскую утку: в училище гражданской авиации проводят эксперимент с комплектованием учебных экипажей из практикантов. Все уже якобы решено, не ладится только с предусмотренным для таких случаев знаком «У» — в полете его срывает потоком воздуха. Заметка сопровождалась снимком молодежи в аэрофлотовской форме возле самолетного носа с этим самым знаком.

Думаю, журналисты не рады были своей выдумке. Клюнувшие на коварную приманку читатели завалили их мешками возмущенных писем: как можно доверять зеленым недоучкам человеческие жизни!

А теперь не очень давний факт из автотранспортных будней. В Харьковской области опрокинулся в кювет рейсовый автобус, управляемый стажером. Пострадало большинство пассажиров, семь из них попали в травматологию. Худшего не произошло лишь потому, что автобус не успел разогнаться.

Итак, стажер и 19 человек за его спиной. На скользкой дороге. Сегодня подобное уже никого не возмущает и не удивляет. Привыкли? Или считаем, что на земле безопаснее, чем в небе?

Раньше существовали специальные службы на транспортных предприятиях, серьезно занимавшиеся вопросами безопасности движения и профилактики нарушений, обязательные контрольные осмотры перед выпуском на линию: медицинские — водителей и технические — машин, целый кодекс требований при подборе шоферов на автобусы и прочие строгости в системе пассажирских перевозок.

Иначе говоря, человеческий фактор формировали, воспитывали и помнили о нем постоянно. А не вспоминали лишь тогда, когда под его прикрытием надо было что-то списать или слукавить, ставя вместо вопросительного знака точку и упреждая нежелательные разбирательства. Ключевым словом, стоит подчеркнуть особо, была профилактика.

Опелевский мотор, с лету врубившийся в салон попавшего на его траекторию джипа, — чем не взаправдашний, без всяких метафор, разящий снаряд? И это лишь фрагмент группового автомобильного действа, что разыгралось осенней ночью в прошлом году на улице Электриков в Киеве. А КамАЗ с десятью тоннами металла на борту и напрочь отказавшими тормозами разметал по Краснозвездному проспекту, прежде чем остановиться, полтора десятка машин. Включая «скорую помощь». Чересчур впечатлительных очевидцев отпаивали сердечными каплями.

Каково приходится в этих передрягах людям, можно себе представить. Погибший воробей как единственная жертва яростной разборки семи автомобилей на киевском мосту имени Патона — исключение, проходящее по разряду счастливых случайностей. Чаще бывает по-другому. В Запорожье «ниссан», сбив сначала пешехода, столкнулся затем с двумя припаркованными КамАЗами. Итог — пять мертвых тел, один искалеченный и очередная оценка ДТП: страшное.

Нарушитель правил дорожного движения (ПДД) нынче пошел, можно сказать, идейный, нерассуждающе убежденный в своем статусе хозяина дороги и жизни или мнящий себя Шумахером местного разлива. Есть, правда, и не особо мнящие вообще, но тоже демонстративно не признающие дорожных и всех остальных законов. Усматривая в этом такой же сигнал окружающему миру о своей избранности и превосходстве, каким некогда был знаменитый малиновый пиджак.

Отдельная строка — еще одному детищу автомотонашествия. Это те, кто бросается в бурные волны сегодняшнего транспортного процесса, не успев как следует освоить хотя бы приборную панель своего приобретения или чьего-то щедрого презента. Легко заполученные или попросту купленные права (а в последнее время многие вообще предпочитают обходиться без них), небезосновательный расчет на возможность откупиться даже при самом грубом нарушении и другие подобные приятности укрепляют их в иллюзии, что если чему-то и суждено случиться, то уж точно не с ними.

Зона риска выплеснулась за пределы дорог и улиц, машины безбоязненно и безнаказанно отвоевывают у пешеходов тротуары, снуют по местам отдыха, детским площадкам, по транспортным заказникам наподобие столичного Андреевского спуска и вламываются на частные подворья. У калитки, где хозяева провожали гостей, убил троих взрослых и двоих детей, вычеркнув из жизни сразу две семьи, водитель казенной «тойоты» в селе Бабинцы на Киевщине. 19-летняя девушка из села Ходорковка Львовской области была сбита насмерть у ворот своего дома, а двое малышей в волынском райцентре Горохов — в песочнице, и тоже поодаль от проезжей части.

Такого рода «человеческий фактор» наложился на действительно немалые объективные сложности, принесенные взрывообразной машинной экспансией, и на не готовность к ним нашей застигнутой врасплох инфраструктуры.

В прошлом году это стоило Украине жизней 7592 ее граждан. Что более чем вдвое превышает потери за девять с лишком лет полномасштабных боевых действий в Афганистане. Примерно каждые четверть часа в стране происходит ДТП с пострадавшими и каждые полтора-два часа гибнет один наш соотечественник.

Травматизм на транспорте отнесен экспертами к наиболее губительным факторам для мужчин среднего возраста.

Нарастающее и уже переходящее разумные пределы насыщение нашего бытия разнообразнейшими «колесами» странным образом сопровождалось столь же безудержной либерализацией дорожных порядков. Хотя должно было быть как раз наоборот. Первой отпустила уздцы Верховная Рада, одобрив в апреле 2001 года более чем благодушные изменения к законодательству. Затем последовали ликвидация Госавтоинспекции и другие шаги, из которых запомнилось упразднение ее стационарных постов. Гаишники, несколько месяцев растерянно маявшиеся за углами, де-факто преобразились в оформителей и регистраторов ДТП.

Возможно, такие трудно поддающиеся нормальному восприятию инициативы задумывались как очередной полновесный кирпич в здание нашей молодой демократии. На деле же он обрушился всем своим весом на тех, чьи загубленные жизни и искалеченные судьбы подсчитываются с нарастающим итогом по сей день. А это, помимо самих виновников аварий, и дисциплинированные водители, и образцовые пешеходы, и совершенно случайные жертвы, попавшие под слепой анархический каток. И, что самое скорбное, — дети.

На дороге как территории, свободной от законов, правил и милосердия, а до этого состояния ей уже рукой подать, человеческие жизнь и здоровье обесценились до нуля. Вопреки ритуальным причитаниям об их высшей и непреходящей ценности. Буду признателен тому, кто опровергнет такой вывод. Но только не слоганами из серии «машин больше — аварий меньше». Какие-то жалкие проценты уменьшения, даже если они изредка и случались, — плод не системной осмысленной работы, а случайного стечения обстоятельств. Как говаривали в старые времена о показателях на отстающей ферме: куда кривая вывезет.

Опешившая поначалу от неожиданности дорожная вольница радостно оживилась и отбросила последние остатки если не уважения к человеку с жезлом и свистком, то хотя бы генетической опаски перед ним. Заражая попутно этим вирусом, как ржавчиной, других. Бывали уже и наезды на группы, работавшие на местах происшествий, и случаи силового сопротивления автоинспекторам с применением разных подручных средств, вплоть до гаечных ключей и поленьев. Промелькнула информация об инструктажах на предмет того, как уцелеть на дежурстве, не попав под чью-то горячую руку. Или машину. Дожились…

Не лучшие, мягко говоря, исходные позиции для выступления против свирепствующей на дорогах стихии. А она, похоже, и не собирается идти на убыль. Напротив: по прогнозам, к 2011 году автомобильный парк увеличится в сравнении с 2006-м на 30 процентов, в том числе легковых машин — на 37.

Безусловно, необходимо восстанавливать порушенное бездумной псевдореформаторской возней. Небесполезны, наверное, и сменяющие друг друга кампании, акции и операции под мобилизующими девизами вроде «Нетрезвый водитель — преступник». И пополнение строя «лежащих полицейских», хотя не бог весть какое открытие, тоже укладывается в такой контекст.

Однако все это меры не из тех, что способны обеспечить качественные прорывы, а с ними и коренной перелом в ситуации. Они не заменят внятно сформулированную «дорожную карту», адекватную всем сложностям, противоречиям и безобразиям в хронически воспаленном сегменте нашей жизни. Для того чтобы сдвинуть с места замшелое и вросшее за годы в землю бревно, надо по меньшей мере знать, с какого конца к нему подступаться.

Этим летом было анонсировано намерение группы министерств и ведомств разработать программу обеспечения безопасности дорожного движения на период до 2012 года. С анонса спрос невелик, но смутные ассоциации вырисовываются в связи со сроками. Уж не к грядущему ли всеевропейскому футбольному празднеству тянется ниточка? А ведь извечная наша традиция подсказывает: блины, приуроченные к датам и событиям, получаются либо недопеченными, либо подгоревшими.

Привычны сетования на законодательство, непоследовательность и зияющие прорехи которого истоптаны критиками вдоль и поперек. Спросите автоинспектора, что мешает ему призвать к порядку и привести в чувство водителя маршрутки, нарушающего все, что только можно нарушить, и он без запинки выдаст: нет законов, позволяющих как-то воздействовать хотя бы на самых закоренелых злодеев за рулем. А в подтверждение покажет стопку протоколов о нарушениях, которые исправно составляются и так же исправно куда-то пропадают.

Отсюда упования на новую законодательную базу — если считать таковой очередные изменения к правовым актам, касающимся дорожного движения. О них уже говорено много, пространно и местами с пафосным придыханием. Но с результатом, близким к никакому. Один из законопроектов был отклонен профильным комитетом Верховной Рады. Судьба другого, хотя он воспринят экспертами более благосклонно, тоже не вырисовывается. Его автор, нардеп прошлого созыва, остался за бортом парламентского корабля, и не ясно, кто и когда извлечет документ из долгого ящика. Если реанимация состоится вообще.

При такой диспозиции вдаваться в малоинтересные для широкой читающей публики подробности нет смысла. Однако не могу не удержаться от ремарки по поводу извинительного тона пояснений к первому из означенных законопроектов. Его задача, оказывается, во внедрении стимулирующего, а не карательного, подхода к применению ответственности за нарушения ПДД.

Перед лицом непрекращающегося бедлама на дорогах подчеркнутая деликатность, а это не единственное ее проявление, просто умиляет. Кого, за что и зачем собираемся «стимулировать»? Мажора, превращающего городской асфальт в площадку для своих забав? Шустрого пенсионера, уличенного девять раз за девять месяцев в управлении своей «Таврией» подшофе и не соблаговолившего откликнуться на приглашения в суд? Или весельчака, ухмыляющегося в ответ на отчаянные призывы уступить полосу «неотложке»?

Я не за репрессалии в виде ударов плетью и тем паче отсечения головы, предусмотренные для подобных эксцессов в некоторых жарких странах. Но коль уж решено перенимать опыт у тех, кто умеет наводить транспортный порядок в своих пределах, то учиться следовало бы по-настоящему, во всем. В том числе — общению с дорожными флибустьерами посредством не сюсюкающих оговорок и реверансов, а на понятном для них языке. Как это делается, скажем, в Германии, на автобанах которой уголовно наказуемым деянием считается даже агрессивная манера езды. За нею вполне реальная перспектива лишиться водительских прав и загреметь на отнюдь не символический срок за решетку. А чреватую немалыми неприятностями репутацию автомобильного хулигана можно запросто схлопотать за то, что у нас не тянет и на малое прегрешение.

Причем тамошние порядки, а из них приведена лишь малая толика, — не драконовские исключения. Они типичны для всей Европы, куда мы так отчаянно стремимся. Десятками, а то и за сотню евро исчисляются суммы штрафов только за пользование во время движения мобильным телефоном — не говоря о чем-то более серьезном. И ничего, никто не боится прослыть шкуродером или душителем прав и свобод. Потому что, во-первых, на кону безопасность людей. А во-вторых, все по закону. Который хотя и суров, но это закон. Обязательный к исполнению всеми, без исключений и преференций.

В нашей же почве, не слишком удобренной законопослушанием и системностью, зарубежный опыт либо не дает всходов вообще, либо они получаются хилыми и чахнут на корню. Да и внедряются заемные новации как-то странно, клочками и обрывками. А неплохие на первый взгляд идеи и благие порывы рассыпаются в прах при первом же столкновении со своеобразными, скажем так, житейскими реалиями.

Трудно уяснить, какие же изменения произошли в этой удивительной действительности, что удастся избежать повторения пройденного, где мы ушибались неоднократно, больно и неизвестно ради чего. Как было с передачей в суды дел о нарушениях ПДД. Суды под миллионами таких дел захлебнулись, их решения выполнялись плохо, а ответчики, быстро смекнув что к чему, на разбор полетов не являлись. Избежав в конечном счете наказания, по некоторым данным, каждый второй.

Призрак классических граблей и мешает поверить до конца в успешность мер, по которым стражи украинских дорог тоскуют с 2001 года. Ибо нет гарантии, что ужесточение санкций к нарушителям, на которое делается ставка, не превратится в очередную бумажную страшилку, упершись в чеканную и выверенную многолетней практикой формулу: «Выше штрафы — больше взятки». С учетом того, что неустанно декларируемый принцип неотвратимости наказания срабатывает, и то в очень нечастых случаях.

Такой расклад оставляет в силе и другую фольклорную мудрость: перед законом все равны, но есть и еще равнее. Под этим углом зрения тюремное заключение эксцентричной наследницы отельной империи Пэрис Хилтон за езду в нетрезвом виде или лишение прав знаменитостей вроде певца Джорджа Майкла или гонщика «Формулы-1» Нельсона Пике воспринимаются лишь как забавный курьез. И уж совсем притчей выглядит эпизод с шефом полиции из американского штата Висконсин, наказавшим самого себя на пару сотен долларов и штрафные баллы за то, что не затормозил, как положено, перед школьным автобусом.

Много ли можно припомнить чего-нибудь хотя бы отдаленно похожего из своей новейшей истории? Пока богатые плачут только у них.

Еще одна не умолкающая старая песня о главном — расширении прав и полномочий ГАИ — освежает в памяти годы, когда сотрудник этого ведомства и вправду был на дороге царь, бог и воинский начальник. Не лучшие, прямо скажем, были времена, и они много чего оставили в наследство веку нынешнему. Потому-то не дружеским шаржем, а сардонической карикатурой получился памятник автоинспектору, предложенный к установке в городе Комсомольске Полтавской области. По слухам, его пытались разбить еще в мастерской.

Так и живем — от аварии до аварии, барахтаясь в вязкой тине несуразностей и нестыковок. До боли хочется согласиться с создателем книжного профессора Преображенского, утверждавшим, что из хаоса каким-то образом рождается порядок. Но каким именно образом и как скоро это произойдет? Ведь хорошие законы и толковые программы когда еще будут, а люди продолжают гибнуть и получать увечья сегодня. Под аккомпанемент вербальных упражнений, анонсов и авансов, объяснений и оправданий.

За девять месяцев количество погибших в ДТП увеличилось против аналогичного периода прошлого года более чем на четверть. И примерно на столько же — число травмированных.

Таков очередной урожай необъявленной войны. Беспристрастный индикатор результативности слов и дел. И еще одно, которое уже по счету, беспощадное подтверждение тому, что перемены к лучшему под нашим дорожным солнцем еще впереди. Крестный ход в рабочем городке Свердловске на Луганщине с молением к небесам об уменьшении аварийности на местных дорогах — не наглядная ли оценка работы тех, кто обязан по долгу службы заботиться об этом на земле?

Когда же за декларациями о профилактике аварийности на дорогах (а без нее все остальное теряет смысл) последует предметная и осмысленная работа? Которой пока нет или почти нет. Не назовешь же ею рефлексии по поводу уже случившегося.

Несогласных отсылаю и к динамике обобщающих данных, и к повторяемости ДТП, одно другого страшнее. Происшествия с автобусами-убийцами «кароза» в Крыму, взбесившимися фурами в Киеве, и не только на «проклятом» отрезке Краснозвездного проспекта, переходящая из месяца в месяц эстафета головотяпства на перевозках детей в разных областях. Учит ли чему-нибудь все это и многое другое, включая полный спектр издевательств над правилами движения и безопасностью перевозок из еще недолгой, но яркой истории маршрутных такси?

Если кто-то считает это наукой, то оплачивается она неимоверно, недопустимо дорогой ценой. В том числе и особенно — из-за бессчетно расплодившихся мелких, карликовых «перевозчиков», где и слыхом не слыхали о том, что такое профилактика нарушений или предрейсовый медицинский и технический контроль, а если их и обещали, то забыли об этом на следующий же день после получения лицензии.

…Когда гремят взрывы в шахтах, падают самолеты и рушатся дома, происходят другие крупные несчастья, страна чтит память их жертв. Это по-государственному и по-человечески. А разве не того же заслуживают все остальные, кто не по своей вине уходит из жизни?

Печальная неразрешимость в том, что сейчас этот скорбный ритуал пришлось бы повторять очень часто. Но, будь моя воля, я бы объявил национальный траур по трехлетней киевлянке Настеньке Бигун, чья жизнь оборвалась под колесами автобуса на глазах у беременной матери. Из-за того, что водитель тронулся с места, не убедившись, все ли пассажиры вышли и зашли.

Как мало, казалось бы, требовалось от человека.

И как, оказывается, много.