ЕСЛИ СУД НЕПРАВЫЙ — ЗНАЧИТ, ОН «ЛЕВЫЙ»

С тех пор как Высший арбитражный суд Украины стал Высшим хозяйственным судом ее же, с ним что-то случилось. Нет, серьезного, конечно, ничего не произошло — просто вместо защиты налогоплательщиков старшой арбитраж (который уже как бы и не арбитраж) начал их отчего-то усердно «подставлять». По крайней мере, складывается именно такое странное впечатление.

А чтобы не быть совсем уж голословными, посмотрим, что натворил у нас ВАС, переименованный в ВХС, за любые (наугад взятые) два дня — скажем, за 25 и 26 июля. Ну когда ж еще обсудить всё, что наделали летом, как не осенью?

I. 25 июля

Итак, в первый из этих случайно взятых дней пленум ВХС принял постановление, достойное войти в арбитражно-хозяйственную историю самой чернющей ее страницей. А начинается черное там, где берет начало большой и многоподпунктный пункт 7 постановления от 25 июля.

СП

Подпунктом 7.1 июльский (2002 г.) пленум ВХС в очередной раз подтвердил курс Украинского государства на прекращение иностранных инвестиций в отечественную экономику. Пленум указал, что если былые судебные решения почему-то игнорировали вышедший после них (!) Закон, то они могут быть пересмотрены… по вновь открывшимся обстоятельствам!

История тут такая. Когда Родина, накушавшись инвестиций (особенно — если кто помнит — «квалификационных»), внезапно и резко решила отменить все государственные гарантии, связанные с необложением созданных СП, некоторые нахальные инвесторы посмели отсудить себе эти гарантии обратно. Законодатель, конечно, ответил этим наглецам достойно — внес еще осенью 99-го такие поправки в декрет «Об акцизном сборе», что отсудившие оказались в еще худшем положении, чем обычные плательщики: их, отсудивших, сделали «налоговыми агентами» с гораздо более мерзопротивным статусом, чем у нормальных.

Но государственный намек поняли не все: некоторые продолжали судиться и отсуживать. Для них-то, неуспокоившихся, и был в феврале 2000-го принят спецзакон (№1457-III) насчет недискриминации отечественных производителей льготами для СП. Закон этот задним числом (!) отменил не только льготы, но и те документы, из которых они пришли.

Возникла лишь одна загвоздка: как выполнить требования поправки, вошедшей в текст этого закона в декабре 2001 года и предписавшей не исполнять былые судебные решения в той их части, которая закону стала противоречить? Как видим, ВХС с загвоздкой справился великолепно — указав, что решения судов могут быть просто-напросто пересмотрены по тем самым «вновь открывшимся обстоятельствам», каковыми, очевидно, их считает закон, задним числом всё поменявший.

Можно было, между прочим, так и написать: «по вновь открывшемуся закону». Только не надо потом сетовать, что Украина находится в мировом рейтинг-листе инвестиционной привлекательности где-то в середине восьмого десятка, уступая по объему инвестиций даже Вьетнаму, причем в несколько раз. Да и те инвесторы, что почему-то остались,— столь же странные, как и их инвестиции. Зато — никакой дискриминации отечественных…

Противное

Подпункт 7.3 постановления пленума посвящен «противным сделкам», то есть таким, которые — по терминологии статьи 49 действующего (!) Гражданского кодекса Украины — заключены «с целью, заведомо противной интересам социалистического (!) государства и общества». Обратите внимание: в ГК не сказано, что это государство — Украина. Значит, если некая сделка противна интересам какого бы то ни было социалистического государства, например Северной Кореи, то она может быть признана недействительной — со взысканием в бюджет всего по ней полученного — по статье 49 ГК (поменять которую, как и сам ГК, депутатам за 10 лет было недосуг). Итак, любая «несоциалистическая» (то есть предпринимательская) сделка может оказаться «противной».

Как же высокий суд обходит этот деликатный момент? Да опять же — проще простого: выбрасывает при раскавыченном цитировании слово «социалистического» — и всё в порядке! А далее — по тексту, в котором ВХС уже от себя добавляет, что речь, оказывается, идет о существующем общественном строе. Одно из двух: или существующий у нас сейчас строй — социалистический (а все остальное нам просто кажется), или ВХС немножко истрактовал (чтоб не сказать иначе) ГК, понимая, что депутаты до него (кодекса, а не ВХС) доберутся еще не скоро.

Оно-то, безусловно, замечательно и прекрасно, да только почему бы державе не сынициировать всё же поправки к самому кодексу? Ведь если признать, что, подправив его самостоятельно, ВХС поступил хорошо и законно, то как мы сможем тогда возражать против других ВХСовских толкований — столь же «законных», но при этом еще и плохих?

Не приучает ли нас ВХС попросту не обращать на законодательство внимания? Но как далеко мы в таком случае зайдем, если глупые законы-кодексы не менять будем, а игнорировать?!

Админарест

За примерами же иронического отношения ВХС к законности далеко ходить не надо. Не так давно «на основании законодательства» он отмечал невозможность рассмотрения дел о продлении срока админареста активов налогоплательщиков (не путать с арестом самих плательщиков!). Но вот в решениях июльского (2002 г.) пленума отмечается — это мы уже о подпункте 7.4,— что рассматривать эти дела (согласно тому же законодательству!) хозсуды, оказывается, все-таки могут! Но — лишь бы при этом суд успел уложиться в 48 часов.

Вот уже и решение кровного — для плательщика! — дела зависит не от его существа, а от того, (не) успеет ли судья за 48 часов… Не связано ли это (случайно) с проблемами недостаточного финансирования судейского корпуса — в смысле перевода судей на эдакий легкий хозрасчетец?

Нет, не хочется предполагать плохого. Видимо, просто между письмом и пленумом у ВХС поменялся взгляд на законодательство. И, разумеется, не только по этому вопросу.

Косвенные методы

Подпункт 7.5 того же постановления предписывает нижестоящим судам руководствоваться косвенными методами налогообложения (то есть такими, которые используют всё, кроме налоговой отчетности), если плательщик не представляет суду подтверждающих отчетность доказательств.

А вот закон «О порядке погашения…» (известный еще как №2181), осознавая рэкетирско-варварский характер введенных им же — как исключение — косвенных методов, предписывает в подпунктах 4.2.3 и 19.3.6 требовать на этапе судебного разбирательства доказательств не от налогоплательщика, а именно от налоговиков, применивших косвенные методы.

При прочтении же «7.5» от ВХС создается впечатление, что косвенными методами должны руководствоваться не налоговики, обязанные доказывать в суде правильность применения этих методов, а непосредственно сами судьи! Выходит, ВХС косвенно (а то и прямо!) провоцирует «косвенное» беззаконие?!

Конфликт интересов

Впрочем, в подпункте 7.6 ВХС «сдал» плательщиков еще круче. Он прямо написал, что правило о «конфликте интересов» (п/п. 4.4.1 того же Закона № 2181), согласно которому при любых противоречиях в нормативных актах плательщик — подобно покупателю — всегда прав, хозяйственными судами применяться не должно! Дескать, это правило — только для налоговиков, а не для судей! Поразительно, но постановление, в котором такая противозаконная ахинея содержится, называется «О мерах по обеспечению одинакового и правильного применения законодательства о налогах». И что же будет одинаковым, если налоговики должны защищать плательщиков, а суды — налоговиков? Или просто все будут защищать друг друга? А зачем тогда ходить судиться?

Закон же в самом деле одинаков и для налоговых органов, и для судебных, не понимая судебную одинаковость как нечто отдельное от одинаковости налоговой. А потому он говорит о применении правила «конфликта интересов» при любом апелляционном согласовании — то есть как при административном обжаловании (налоговикам на налоговиков), так и при судебном. Но закон говорит одно, а ВХС пишет совсем другое, бросая плательщиков на произвол судьбы.

И где же тогда искать правду? Да ведь такая дикая позиция ВХС хуже всех незаконных приказов и писем ГНАУ, вместе взятых! Ведь работа ГНАУ — грубо говоря, «драть», а работа судов — объективно защищать от несправедливости. Но если ГНАУ свою работу выполняет и даже перевыполняет, суды же от защиты уклоняются, то чего тогда можно ожидать в системе отношений «государство — плательщики»?!

Несчастные курсовые

На этом фоне уже неудивительно, что в подпункте 7.8 все того же страшного постановления пленум отошел от прежней позиции ВХС по отражению курсовых разниц, набежавших на задолженности, не попавшие в налоговый учет (например, по кредитам). Теперь ВХС, как и ГНАУ, считает, что таким курсовым разницам уже не место в затратах, уменьшающих налог на прибыль.

Хорошо еще, что до того как поменять свою позицию (которая, кстати, высказывалась в течение двух лет!), ВХС успел убедить в правильности своего прежнего (правильного) подхода Конституционный суд. Так что очередная точка, которую в этом деле поставил ВХС, даст Бог, не последняя.

И не нужно спрашивать, а «с когда» действует «новый порядок». ВХС же не новую норму вводит, а разъясняет старую! Следовательно, все оно и раньше так было, просто мы об этом не знали. Как, впрочем, и ВХС.

Уголовщина

Ну а о том, что хозяйственные суды приостанавливают производство, если налоговые милиционеры успели возбудить уголовное дело, мы знаем уже давно. ВХС в подпункте 7.9 лишь в очередной раз это подтвердил. Стало быть, если милиция поторопится, то никакой хозарбитраж нам уже не поможет: он будет ждать, чем закончится разбирательство уголовное.

А плательщики, глупенькие, надеются, что сначала их правоту докажет хозяйственный суд, и тогда, мол, уголовное рассмотрение станет бессмысленным. Увы, ВХС рассудил наоборот: спасать плательщиков при открытом уголовном деле он не собирается, «сдавая» всех на милость УК и тех, кто с ним связан. И уж от УК отбиться (переча следователю) будет гораздо сложнее, чем доказывать очевидное «хозяйственникам».

Такой вот у главного переименованного арбитража получился документик от 25 июля. Прямо скажем — …

Нет, прямо не скажем. Зачем? Лучше перейдем ко второму из произвольно выбранных дней — к 26 июля.

II. 26 июля

Этот денек выдался у ВХС так себе. Всего лишь одна маленькая провокация (вольная или невольная — вопрос отдельный), и то — не новая, а старая, да к тому же не первый раз повторенная.

$ и пр.

С упорством, достойным лучшего применения, ВХС не замечает постановления Кабмина от 18.12.98 г. № 1998, которое между тем запоминается очень просто: номер и год — совпадают!

В этом постановлении правительство запретило использовать во внутриукраинских расчетах негривневые цены. Дескать, «$» — нет такой буквы! А ВХС говорит — есть! Потому как запрета он не заметил и ничего о нем не знает. Вот ВХС и пишет, что законодательством такой запрет не установлен. Но ведь кабминовские постановления — хоть и не законы, но в законодательство все-таки входят! Так что плевать на них госоргану не пристало. Честнее уж было бы сказать, что законодательство у нас большое и чего в нем нет, а что есть — ВХС просто не помнит.

Так нет же, снова — письмом от 26 июля № 01-8/870 (п. 1) — суд подталкивает народ к нарушениям, чтобы потом было за что штрафовать!

Между прочим, Госинспекция по контролю за ценами на поступающие запросы отвечает в том ключе, что оштрафует по полной программе, какие бы письма ВХС ни показывал ценовым инспекторам. Постановление-то Кабмина никем не отменялось!

Самое интересное, что в случае чего — поддержат инспекцию и хозяйственные суды: вряд ли кто-то из них дерзнет принять решение, что правительственное постановление не действует, потому что ВХС о нем не знает!

Кстати, если кому-то интересно, а что, собственно, за «полная программа» угрожает тем, кто послушается «доброго» ВХС, напомним: по статье 14 закона «О ценах и ценообразовании» вся необоснованно полученная выручка изымается в бюджет, причем с двукратным (!) штрафом. В результате, таким образом, при изъятии происходит умножение на 3. Ну а что именно будет умножаться — все, что получено в «экв. у. е.» или только «курсовая разница» (последнее, разумеется, законнее), — это уж как на кого посмотрят…

Но вот специально ли ВХС всех «подставляет» — вопрос, конечно, интересный. Может, вообще-то, и не специально.

А что, это намного лучше?

Резюме

Между прочим, в голову лезут нехорошие мысли. Судите сами. Сначала государство обещает: бешеные льготы иностранным инвесторам; торжество законности; нерассмотрение дел о продлении админареста активов; презумпцию невиновности плательщика при использовании косвенных методов; вынесение при законодательных противоречиях наиболее благоприятных для плательщиков решений; включение в затраты любых курсовых разниц с соответствующим уменьшением налога на прибыль; защиту в хозсудах от несправедливости; безнаказанность — вопреки воле Кабмина — за эскавэшные цены.

Естественно, предприниматели этому всему верят и — зовут иностранных соучредителей; надеются на правовое государство; не опасаются продления админареста активов; отказываются признавать косвенные доначисления; уверены в своей правоте при противоречиях друг другу (и самим себе!) нормативных актов; включают в затраты курсовые разницы, уменьшая облагаемую прибыль; полагаются на защиту в хозяйственном суде; спокойно выставляют, ничтоже сумняшеся, цены в у. е.

А уж только потом Родина разъясняет, что ее, оказывается, не так поняли и на самом деле она имела в виду, что: вечные льготы — очень краткосрочны, а их нахальное отсуживание — «чревато»; законность применяется иногда так, как если бы была противоположной; админаресты активов могут продлеваться хозсудами; гарантии, связанные с защитой прав при косвенных доначислениях, весьма условны; правило о «конфликте интересов» судами вообще не применяется; курсовые разницы относятся на затраты далеко не всегда; хозсуды пасуют перед судами «нормальными»; цены в у. е. таки запрещены и влекут троекратное изъятие (причем не ценника, а «неправильной» выручки).

Оно-то, может, в какой-то степени объясняется тем, что обещали иногда не те ветви власти, которые впоследствии эти обещания «разъясняли». Но если осознанной провокации и не было, то все равно: как, скажите, вести бизнес в стране, где государство не может разобраться со всеми своими ветвями?!