Деньги из банковской «тумбочки»

Бухгалтеру филиала Приватбанка эта «тумбочка» казалась бездонной: почти сто раз Татьяна Щербакова снимала деньги с чужих счетов. За три неполных года бухгалтер облегчила банковские активы на 47,3 тыс. долл. и 44 тыс. гривен.

Татьяна Николаевна Щербакова жила в городе Красноармейске Донецкой области. Двух дочерей выдала замуж, с супругом воспитывала 12-летнего младшего сына. Муж работал инженером на мясокомбинате, она — секретарем в банке. Но хотелось найти работу посолидней, с соответствующим доходом. Поэтому поступила на заочное отделение вуза на освоение банковского менеджмента. Как только получила диплом, пошла работать в КБ «Приватбанк» сначала в Доброполье, а затем перевелась в филиал родного Красноармейска.

Вообще в небольшом городе найти работу 42-летней женщине непросто. Поэтому Татьяне Николаевне, можно сказать, повезло — устроилась экономистом отдела частных вкладов, а вскоре ее назначили бухгалтером отдела.

Работа с вкладчиками ответственная и хлопотная. Бухгалтер вносила соответствующие сведения в специальную компьютерную программу, выписывала приходные и расходные ордера, проверяла личность клиента и т.д. И хотя сами деньги получает и выдает другой работник банка — кассир, ответственность за правильность расчета процентов, определение суммы к выдаче несет именно бухгалтер. У каждого сотрудника, который работает с банковским компьютерным комплексом, есть личный код. И если, скажем, допустил ошибку при работе с программой, спросят именно с тебя!

И такое чуть было не произошло с Татьяной Николаевной. В марте 1997 года один клиент захотел сделать вклад, подписал нужные документы, а потом вдруг передумал и деньги в кассу сдавать не стал. Подобное и раньше случалось, но на этот раз Щербакова забыла удалить ненужные сведения из компьютера. А через неделю на глаза ей попался этот «неоткрытый» вклад. Другой бы поправил себя — и дело с концом. Но в голове у Татьяны Николаевны возникла авантюрная идея: а что, если деньги, фигурировавшие на этом счете, попробовать снять и присвоить?

Эта мысль не давала покоя несколько дней, и наконец она решилась. А чтобы подстраховаться, владельца счета она изменила — записала свою давнюю подругу Тамару Д. (предварительно попросила у нее на время паспорт). Щербакова выписала на имя Д. расходный ордер и вместе с паспортом понесла к кассиру.

По всем правилам деньги по вкладу можно выдавать только лично вкладчику или его представителю — по доверенности. Татьяна Николаевна попросила выдать вклад Тамары ей: мол, подруга заболела и просила забрать деньги из банка. Кассир пошла навстречу коллеге. Так бухгалтер впервые получила чужие наличные — тысячу долларов.

Почти три месяца Щербакова не находила себе места — вдруг узнают, вдруг не сойдутся данные в отчетах, и обман раскроется! Но все обошлось. И бухгалтер поняла: можно рисковать и дальше.

С июня 1997 г. Татьяна Николаевна стала регулярно, примерно раз в месяц, обращаться к однажды удавшейся схеме, понемногу облегчая банковские активы. Она выбирала открытый недавно депозитный счет, изменяла фамилию и другие данные его владельца, оформляла операцию по снятию денег, выписывала расходный ордер и получала в кассе валюту — либо самостоятельно, либо просила сделать это кого-то из знакомых (установить их следствию не удалось). Паспорт того, на чье имя проводились все эти банковские операции, она также заимствовала на время под разными предлогами (приятели и родственники, как правило, не отказывали).

Таким образом, словно из волшебной тумбочки, бухгалтер ежемесячно извлекала 300, 600, 1000, 1600 и т.д. долларов США. Проблемы могли возникнуть, если за своими деньгами в банк приходил реальный клиент. Но и на этот случай у находчивой Щербаковой была продумана и отработана схема. Чтобы вернуть вкладчику деньги с процентами, бухгалтер переоформляла какой-либо другой вклад на пришедшего клиента или начисляла нужную сумму и тут же выписывала соответствующий ордер. Обнаружить недостачу было сложно: вклады-то люди открывали ежедневно, доллары вносили.

Дальше — больше. Если можно без проблем изменить данные о владельце счета и снять чужие деньги, значит, можно и попросту открыть валютный вклад, записать на него какую-то сумму, а затем эту сумму получить в кассе. Все ведь, получается, в руках бухгалтера? И не будет хлопот с многоходовыми переоформлениями счетов, в которых и запутаться можно. Да и деньги тогда получится снимать чаще.

Например, в июне Щербакова открыла шесть фиктивных счетов на родственников и знакомых и получила в кассе более 9 тыс. долл. Потом пошло-поехало. Случалось, что оформляла по два «своих» счета в день. А в октябре 1998-го на имя зятя зачислила сразу 5 тыс. долл. и тут же их сняла.

В наступившем 1999 году махинации продолжились. Но теперь Щербакова в основном производила незаконные начисления средств на открытые ранее счета и делала с них выплаты. Может, опасалась, что множество вымышленных вкладчиков привлечет внимание руководства. Да и частое закрытие вкладов до истечения срока (а так, в основном, и оформляла свои операции Щербакова) тоже могло насторожить. Не привлекло, не насторожило. А потому обороты хищений Татьяна Николаевна не снизила.

Как потом вспоминали сослуживцы, Татьяна Николаевна в последнее время жила на широкую ногу. Ни в чем себе не отказывала — постоянно покупала дорогие вещи: шубы, золотые украшения. Питалась в ресторанах, ездила исключительно на такси (даже в неблизкий Донецк), помогала родственникам. И в долг давала легко, особо не торопила с возвратом причитающегося. Денег у нее хватало.

И вот в конце октября, в самый разгар почти трехлетней эпопеи с облегчением банковских активов, Щербакова вдруг не вышла на работу — сказался хронический недуг, и она слегла в больницу. Ее подменила бухгалтер, занимающаяся гривневыми вкладами. К слову, за последние три года Татьяна Николаевна не пропустила практически ни одного рабочего дня — в отпуск не ходила, здоровье берегла как зеницу ока. Ведь во время отсутствия мог прийти вкладчик, чей счет она закрыла или переоформила. И тогда тайное неминуемо стало бы явным.

Так и произошло в тот злополучный октябрьский день. В банк пришла клиентка, чтобы закрыть свой валютный счет. Работница взяла договор, открыла нужную программу в компьютере и… удивилась. Счет был давно закрыт, а все деньги сняты. Еще больше была поражена вкладчица, т.к. доллары она не снимала и никому не поручала это сделать. Деньги женщине, конечно же, выплатили. Но тогда в филиале началась серьезная проверка. Тучи сгущались.

В это время Татьяна Николаевна как раз вышла на работу. Но ее к исполнению обязанностей уже не допустили — мол, в компьютерной программе что-то не то, выясняем: кто виноват?

Щербакова поняла, что вскоре придется отвечать и сразу перешла к активным действиям. В считанные дни она продала квартиру, машину и все, что удалось, а остальные ценности с мужем, 14-летним сыном и средней дочерью вывезла в Россию, в Санкт-Петербург — к родственникам супруга. В большом российском городе семья Щербаковых рассчитывала затеряться и начать новую жизнь. И это им удалось. Правда, всего на полтора года.

А в это время в Красноармейском филиале Приватбанка шла проверка компьютерных программ и других данных по частным вкладам, изучение расходных ордеров, составленных Щербаковой. Прибыла комиссия из Донецкого регионального управления банка: случай-то из ряда вон. Когда стало понятно, что налицо криминал, обратились в правоохранительные органы. Но находчивого бухгалтера уже и след простыл.

В январе 2000 года отдел по расследованию особо важных дел и преступлений, совершенных организованными группами (отдел «ОП»), следуправления УМВД в Донецкой области возбудил уголовное дело по ст. 86-1 действовавшего тогда УК Украины 1960 года «Хищение государственного или коллективного имущества в особо крупных размерах». Затем к обвинению добавился «Должностной подлог» (ст. 172 ч. 2 УК). Следователь по особо важным делам отдела «ОП» УМВД Украины в Донецкой области Роман Дробышев, расследовавший дело, установил почти 100 обманных банковских операций, которые успела провернуть бухгалтер.

И лишь в конце 2000 года донецким оперативникам удалось найти Татьяну Николаевну. Она лечилась в питерской клинике, причем под чужой фамилией. Вообще в Петербурге семья Щербаковых жила нелегально — не регистрировалась в установленном порядке. По имеющимся данным, уроженка Красноармейска намеревалась сменить фамилию и принять российское гражданство. Тогда найти ее было бы еще сложнее. Но осуществить задуманное она не успела.

Почти девять месяцев ушло на экстрадицию Щербаковой из России. Пришлось выходить на уровень генпрокуроров двух государств, составлять множество документов. Когда согласие было получено, Щербакову по этапу доставили в Донецкую область…

На допросах и очных ставках обвинение экс-бухгалтер признала. Да и как станешь отрицать то, что очевидно и документально подтверждено. Но оправдание для себя 47-летняя расхитительница все же нашла.

По ее словам, один знакомый попросил положить в банк под проценты 35 тыс. долл., а их у нее украли. Вот и решила она, когда подвернулась возможность, компенсировать долг за счет банка. Мол, в крупном финансовом учреждении могут и не заметить ее мелкие, по сравнению с общими финансовыми оборотами, хищения. Может, конечно, и не заметили бы, не заболей Щербакова. Но в то же время странно: как можно пропустить регулярные фиктивные выплаты, которые за без малого три года в небольшом филиале составили 47,3 тыс. долл. и 44 тыс. гривен?

Помимо недочетов руководителей филиала Приватбанка (соответствующие работники понесли дисциплинарные взыскания, некоторые вынуждены были сменить место работы), происшедшее объяснили несовершенством компьютерной программы (ее тут же стали переделывать), а также законодательно закрепленной банковской тайной вкладов. Хотя по закону и здравому размышлению не может быть тайн, вредящих финансовому состоянию и репутации конкретного банка.

Красноармейский горсуд признал доказанными факты крупных хищений и должностного подлога и приговорил Т.Щербакову к девяти годам лишения свободы с конфискацией всего имущества. Также был удовлетворен гражданский иск Приватбанка, и в счет возмещения ущерба было обращено взыскание на описанное ранее имущество — телевизор, мебель, ценные бумаги (однако это имущество не покроет и сотой части причиненного ущерба). Подсудимая обжаловала приговор. Апелляционный суд Донецкой области существенных изменений в приговор не внес, и он вступил в силу.

Этот процесс может стать поучительным как для простых банковских служащих, так и для руководителей финучреждений всех уровней. Тем более что подобное дело — не единственное в своем роде, которое следователям удалось довести до суда. Хотя, как правило, финансовые учреждения не афишируют такие проколы и стараются самостоятельно решить проблемы, подобные той, которая возникла в Красноармейском филиале Приватбанка.