В ПОЛОСЕ ОТЧУЖДЕНИЯ

...Мы идем через поле, по тропе в высокой траве. За спиной высотный жилмассив, впереди - небольшой одноэтажный поселок, между ними - полоса отчуждения железнодорожного пути и сливающееся с ней поле, точнее, заросший травой пустырь. С виду - обычная мирная окраина большого города. Мы нездешние, и нас ведут наши местные знакомые. Вдруг - остановка, напряженный обмен фразами со встречным. Наши проводники быстро совещаются. «Планы меняются. Надо переждать». Одна девушка уходит вперед, разведать обстановку. «Лучше не светиться». Мы отходим с тропинки и ложимся в траву. Мы лежим, стараясь не поднимать головы. Мы прячемся...

Похоже на начало репортажа с какого-нибудь локального конфликта, не правда ли? Что ж, это место действительно можно назвать «горячей точкой». Нет, здесь не воюют; здесь просто торгуют наркотиками.

Это - поселок Крыжановка, больше известный как «Палермо» - окраинный район современной, цивилизованной, богатой Одессы. Мы - это фотожурналист и психолог из Киева, изучающие методы социальной работы с инъекционными наркоманами. В течение последних лет в этом пригороде, населенном преимущественно цыганскими семьями, постепенно складывалась система оборота нелегальных наркотических веществ. Система поставок, приготовления, сбыта, взаимоотношений с милицией и конкурирующими группировками. В итоге этот поселок стал местом практически легальной торговли «черной ширкой» - маковыми препаратами. Поселок получил известность, отстроился. Каждый день с раннего утра до позднего вечера сюда едут и идут опийные наркоманы со всего мегаполиса. Весь этот круговорот так и называют - «Движение». Выбор товара достаточен - торгуют в очень многих дворах; товар сравнительно дешев - 2,5-3 гривни за «кубик». Что же касается риска...

По нескольким проложенным тропам весь день в обоих направлениях идут люди. Между встречными идет постоянный обмен информацией: «Почем сегодня?», «У кого сегодня «раствор» крепче?» и - обязательно - «Где сейчас менты?». Милицейские патрули, курсирующие поперек наркоманских троп, - постоянный элемент здешней системы. Вряд ли они имеют что-то против самой системы; во всяком случае, торговцы от их присутствия не очень страдают. А вот покупатели... Здесь автору статьи рассказали о человеке, которого подвешивали на наручниках и использовали как боксерскую грушу; о парне и девушке, которых одели в бронежилеты и расстреливали из автомата; автор сам разговаривал с человеком, которому одевали на шею петлю и вешали. А об «обычных» обысках и избиениях здесь даже не считают нужным говорить. Избивают за найденный шприц, за кусочек бинта или ваты, за абсцесс на коже (признак димедрольщика), за одноразовую зажигалку (в нее можно налить «раствор»), за баллончик из-под «Киндер-сюрприза» (в нем удобно носить мелкие наркоманские принадлежности). Именно этот фактор и испугал наших проводников. Изучив окрестности Палермо и работу пункта обмена шприцев, мы хотели пробраться в сам поселок; встретившийся нам местный наркоман сообщил, что там как раз сейчас «Птица» («Беркут») проводит рейд. Мы решили не рисковать фотокамерой и своими ребрами и «легли на дно».

А что «по другую сторону фронта»? А то же самое. Избиения за долги; унижение тех, кого «ломает»; торговля слабым и грязным наркотиком; рабство. Да, рабство: наркоманы, задолжавшие или уже не имеющие других способов зарабатывать деньги, идут в рабство к торговцам - за объедки и дозу они работают на хозяина, выполняя самую грязную работу и не имея права уйти. За провинность хозяин может избить, лишить дозы, убить. Автор говорил с одной из рабынь - достаточно молодой, но очень опустившейся женщиной: после нескольких месяцев рабства хозяин решил убить ее, обвинив в воровстве. Большая дружная цыганская семья с помощью друзей и знакомых избивала ее несколько дней, выбив все зубы и вырвав волосы на половине головы. Ей удалось убежать из погреба, где ее содержали; но от ломки не убежишь, и вот она снова на Палермо - покупает дозу. Многие рабы ВИЧ-инфицированы и, участвуя в варке препарата, очень часто набирают в свой шприц раствор из «торговой» емкости. И хотя возможность передачи вируса таким путем невысока, она все же вполне реальна. В семейном бизнесе участвует и детвора: цыганята собирают в окрестностях использованные шприцы (часто содержащие вирусы желтухи и ВИЧ) и ведрами сносят к торговцам; те, набрав в грязные шприцы раствор, пускают их в продажу. Бизнес идет бойко, и синдикат не боится ни закона (аресты происходят редко, за решетку попадает мелкая сошка, да и та часто выкупается), ни бандитов-конкурентов (в одну из ночей незадолго до нашего визита Палермо со стрельбой отбилось от очередного наезда), ни кризиса - благо рынок сбыта есть. Официально в Одессе в 1997 г. зарегистрировано около 5000 наркоманов (по сравнению с 1995г. в 1996 году их число увеличилось на 36% среди несовершеннолетних и на 18% среди женщин); эксперты же называют иные цифры - от 20 до 50 тысяч опийных наркоманов. Кстати, Одесса держит рекорд Украины (а может, и Европы) по уровню распространенности ВИЧ среди инъекционных наркоманов - до 70% из них инфицированы. Поэтому неудивительно, что в популяции одесских наркоманов опасно уменьшился страх перед вирусом. Зарисовка из жизни: один из членов наркоманской компании промывает свой шприц в общей банке и объявляет: «Братаны, а у меня Вирус!» «Пофиг! Зараза к заразе не липнет!» - заявляет следующий и опускает свой «баян» в емкость.

«Бред. Патология» - думаю, что приблизительно такой будет реакция любого здорового наблюдателя. Но наибольшую патологию ситуации автор увидел в том, что сами действующие лица этой ежедневной драмы вполне адаптировались к существующему положению дел. Все ужасы являются ужасами лишь для этого самого постороннего наблюдателя; для живущих в системе они давно стали нормой. Впрочем, осмелюсь предположить, что немногим отличается ситуация в пролетарских гетто Запорожья, Кривого Рога, Днепропетровска; очаги этой патологии легко найти в спальных кварталах Борщаговки и Сталинки. Рукавицей солнца не закроешь: наркомания стала массовым явлением. И рядовому украинскому горожанину уже не удается отмахнуться: «А, пусть специалисты думают». Приходится решать самому, что же это за штука такая и как к ней относиться.

Говоря о наркомании, мы сейчас не имеем в виду употребление легких наркотиков (конопля, экстази) и эпизодическое употребление тяжелых наркотиков; это отдельная большая тема. Мы говорим о состоянии физической или психической зависимости от какого-либо вещества, зависимости, которая существенно изменяет и подчиняет себе образ жизни, поведение, сферу ценностей и потребностей индивида. Такую зависимость способны вызвать в первую очередь опиаты, кроме них, сильные стимуляторы.

Мировой опыт наблюдений и исследований показывает, что эпидемические характеристики наркомании непостоянны и периодически существенно изменяются: меняется распространенность того или иного наркотика, способы употребления, демографические характеристики популяции наркоманов и т.д. Обычно такие изменения происходят через каждые 5 лет. Это связано как с банальной сменой моды на наркотик, так и со сменой популяции потребителей: за 5 лет представители популяции успевают либо прекратить употребление (это удается от 1% до 10%; в подавляющем большинстве случаев болезнь неизлечима), либо погибнуть или деградировать, тем самым фактически выпав из социума. Имеет значение и естественная периодическая смена деловой конъюнктуры на рынке. Недолгий опыт наблюдений за киевской эпидемией пока подтверждает эту закономерность: эпидемия употребления самодельных маковых препаратов («яд», «черная»), начавшись в 1989 году, к 1996 году фактически сменилась эпидемией героинизма. Как известно, взрыв героиновой наркомании в молодежной среде Киева произошел летом-осенью 1995 года; тогда эпицентром его стал университетский кампус в районе улицы Ломоносова. Благодаря широкой активной маркетинговой кампании, организованной наркодилерами (подпольная реклама, широкая торговая сеть, бесплатные раздачи героина в школах и т.д.), основная масса потребителей значительно помолодела (если в конце 80-х средним возрастом начала употребления было 17-20 лет, то сейчас - 13-16) и очень выросла численно. По данным Министерства здравоохранения, количество наркозависимых людей в Киеве выросло (в относительных цифрах) с 0,34 на 10000 населения в 1991 году до 8,1 на 10000 в 1996 году, то есть в 23,8 раза. Красноречивые цифры, не правда ли?

Киевские управленческие структуры отреагировали на взрыв наркомании с нормальным для государственной машины люфтом в 1,5 года: с зимы 1996-97 года в системе образования, милиции, социальных службах для молодежи, местных администрациях начинается «листоповінь» циркуляров и указаний о борьбе с эпидемией, начинается выделение каких-то денег на соответствующие программы, значительно усиливается внимание киевской прессы к этой проблеме. Что ж, лучше поздно, чем никогда. Проблема только в том, что ситуация на улицах успела существенно измениться, и особенно в социально-психологическом плане. Система противодействия же ориентируется на психологическую ситуацию 3-4-летней давности, времени принятия Национальной программы противодействия злоупотреблению наркотическими средствами и их незаконному обороту на 1994-97 годы (которая, кстати, фактически так и не была выполнена). К тому времени массовое употребление опиатных наркотиков было сравнительно новым и непривычным явлением для Киева; торговлей наркосырьем занимались в основном этнически чужие группы (кавказские, цыганские, позднее - африканские преступные группировки); употребление наркотиков тогда еще ассоциировалось с нетрадиционным стилем поведения, одежды, интересов. В общем, было достаточно предпосылок, позволявших считать наркоманию социально далеким и социально чуждым явлением.

Эта точка зрения до сих пор остается доминирующей в определении подходов к борьбе против наркотизации. «Гей, сусіди, беріть сокири в руки - від людського гніву наркоману не втекти!» Однако если проанализировать отношение населения к наркотикам, можно увидеть, что реакцию неприятия и агрессии вызывает все же не само употребление некоего вещества, а поведение, обусловленное этим употреблением. Осуждение возникает лишь тогда, когда потребление наркотиков вызывает проблемное поведение, причиняющее неудобства окружающим.

То же самое можно сказать и о сегодняшней государственной системе борьбы с алкоголизмом и наркоманией: приходится признать, что она направлена не на то, чтобы снизить уровень потребления наркогенных интоксикантов и оздоровить население, а на то, чтобы удержать контроль за поведением индивида, употребившего наркотик.

Какую реакцию государственных органов (медицины, милиции, СМИ) на употребление наркотиков мы видим чаще всего? Создание доступных новых реабилитационных центров? Ведение широкого антинаркотического просвещения в СМИ? Отнюдь: это задержания уличных пьянчужек, избиения молодых наркоманов, постановка на наркологический учет. А результаты? Во-первых, в сознании населения (не только молодежи) укрепляется образ милиции и официальной медицины как притеснителей, врагов. Следовательно, молодой человек, решивший искать выход из своих наркотических проблем, в эти структуры за помощью уже не обратится, и его шансы спасти себя уменьшаются. Во-вторых, многие люди начинают считать наркоманию неким вызовом репрессивной общественной системе, демонстрацией личной независимости.

Таким образом, как правило, организации, имеющие дело с проблемой наркотиков, борются не с самим явлением, а лишь с его внешними проявлениями.

Информационным центром по проблемам алкоголя и наркотиков было проведено исследование среди подростков г.Черкассы (1997 г.). Согласно результатам, 6,2% опрошенных одобряют и 16,7% допускают употребление нелегальных наркотиков «за компанию»; 10% одобряют и 12,3% допускают употребление наркотиков «для поднятия настроения»; 7,1% одобряют и 14,6% допускают употребление наркотиков «для снятия стресса». Причем это в достаточно благополучных с точки зрения наркомании Черкассах.

Отчетливо видно, что в то время, как для взрослого поколения наркотики остаются чуждым и неприемлемым явлением, для значительной части наших детей, учеников, молодых соседей они - нормальный или во всяком случае привычный элемент их социальной среды. Наркомания - это уже не «они»; это уже «мы».

Нет никаких оснований говорить о какой-либо сплоченности наркозависимых людей как социальной группы; в этой среде каждый сам за себя и царствует принцип «сдохни сегодня, а я завтра». И все же это действительно социальная группа, с общегрупповыми ценностями, стилем жизни, некоторыми внутренними правилами и нормами, со своей системой экономических взаимоотношений, со способностью к самовоспроизведению. Все попытки силой уничтожить эту модель поведения показали, во-первых, свою неприемлемость с морально-этической точки зрения, во-вторых, безуспешность с чисто практической точки зрения. И - хотим мы того или нет - всем другим социальным группам придется уживаться с ней. Агрессивное отношение общества естественным образом вызывает ответную агрессию со стороны наркоманов.

Тенденция к силовым методам борьбы с наркоманией как социальным злом объективно способствует существованию этой системы, делая ее замкнутой и тем самым более устойчивой к внешним воздействиям.

Наркомания как социальное явление - проблема цивилизационного уровня, и говорить о ее искоренении было бы ненужной тратой времени. Существуя на протяжении всей истории, она выполняет определенные функции в человеческом обществе; а поскольку человечество не собирается кардинально изменяться, то не исчезнет и наркомания. Однако масштабы этого бедствия усиливаются (как, впрочем, и масштабы войн, экологических катастроф и т.д.), и наркомания будет убивать все больше и больше людей. Нет шансов отсидеться в стороне и той части цивилизации, которая называется городом Киевом. Более того, есть все основания прогнозировать, что уровень опийной наркомании среди молодежи Киева в ближайшие годы будет оставаться очень высоким. Тому есть много причин: кризис школьной системы, безработица, слишком резкое имущественное расслоение в столичном обществе, засилье криминальных «бригад» в микрорайонах и т.д. и т.п. Благодаря всем этим факторам средний подросток сегодня, во-первых, культурно ненасыщен (и поэтому в его ценностной сфере доминируют достаточно простые потребности), во-вторых, материально обделен (в то время как его запросы благодаря рекламе и моде очень велики), в третьих, не имеет достаточного ощущения личной свободы и безопасности, чтобы реализовать себя как личность.

Впрочем, современному обществу конкурентной борьбы нужны далеко не все его члены; а наркомания является весьма эффективным способом удерживать массу потенциальных конкурентов в «социальном низу» и избавляться от дополнительных молодых ртов. Наркомания в данном случае - деталь механизма естественного отбора, который отбрасывает слабых и лишних. Поэтому вряд ли стоит ждать от государства (любого) последовательной борьбы с наркоманией как с явлением; скорее будет продолжаться борьба с наркоманами как с нарушителями общественных норм.

Опираясь на вышеприведенные сведения, автор возьмет на себя смелость повторить свой прогноз: снижения уровня наркомании в нашем (киевском, украинском) обществе ждать не приходится. Ни силовые методы борьбы (подход США и Советского Союза), ни легализация наркотиков (подход Швейцарии и Голландии) не преодолели это социальное бедствие. Поэтому, хотим мы того или нет, нужно учиться уживаться с ним и пытаться уменьшить его негативные последствия, так же, как мы пытаемся выжить в экологически опасной среде.

Как? Ответов может быть много. Однако в последнее время все более популярным становится подход, непритязательно называющийся «концепцией снижения вреда». Созданная на основе многолетнего, часто тяжелого полевого опыта социальных работников Америки и Европы, эта концепция официально признана соответствующими агентствами ООН (ЮНИСЕФ, ООН-СПИД и др.) и внедряется в некоторых странах и регионах Западной Европы и США. Ее общие принципы достаточно просты:

1. Некоторые способы употребления наркотиков безопаснее, чем другие.

2. Абстинентное состояние наркоманов не является основной целью служб, работающих с ними.

3. Нужно оказывать помощь людям там, где они находятся.

4. Наркоманы могут управлять своей жизнью и изменять поведение.

5. Наркоманы привлекаются к созданию служб и формированию политики, направленной на оказание помощи им.

6. Нужно принимать во внимание окружающую среду и обстоятельства, в которых находится наркоман, для того чтобы оказывать эффективное влияние.

Эти принципы воплощаются в конкретные формы социальной работы с наркоманами, направленные на то, чтобы, не вмешиваясь в их образ жизни, сделать этот образ жизни минимально вредным для самого наркомана и для окружающих его людей. Это бесплатная раздача стерильных одноразовых шприцев (или обмен использованных на чистые) и презервативов в стационарных или передвижных пунтах; распространение санитарно-просветительских материалов о безопасных способах введения наркотиков и защите от ВИЧ и инфекций; вовлечение наркоманов в образовательные программы, волонтерскую работу по борьбе с ВИЧ и в группы взаимной психологической поддержки; в некоторых странах - бесплатная выдача наркотического «пайка» (т.н. метадоновые программы).

Результаты этого подхода: наркоман не заражает себя и окружающих инфекционными заболеваниями (если программа обмена шприцев вводится, когда уровень ВИЧ-инфицированности среди наркоманов находится на уровне 5%, то он впоследствии не повышается выше 10%; в противном случае он может достигать 70-80%); не совершает преступлений ради денег на наркотики или соответствующие приспособления; он и его семья ощущают уважение общества к себе, поэтому, естественно, не ведут себя агрессивно и остаются лояльными членами общества; наркоман остается открытым к диалогу со специалистами и (если не сейчас, то позже) может принять помощь и найти выход из своей болезни.

Да, внедрение этих способов снижения вреда от употребления наркотиков требует денег и (что самое главное и сложное) специалистов. У этой концепции есть много минусов, она встретит много препятствий. Но затраты на ее внедрение несоизмеримо мизерны по сравнению с затратами на раскрытие связанных с наркотиками преступлений, борьбу с эпидемиями, психологическим ущербом. Причем наш украинский опыт демонстрирует возможность успешного внедрения этих форм: в рамках соответствующей программы ООН-ЮНИСЕФ и негосударственного движения «Вера, надежда, любовь» уже более полугода в Одессе работает, преодолевая сопротивление официальных органов и пользуясь большой поддержкой среди наркоманов, пункт обмена шприцев. Там же ведется раздача презервативов, информационно-профилактических материалов, оказание первичной медицинской помощи. Там же, в Одессе, 11 сентября этого года начинает работу съезд бывших наркоманов Украины. При сотрудничестве ООН-ЮНИСЕФ и Социальной службы для молодежи Киева (и при сопротивлении правоохранительных органов) аналогичный пункт создается в Московском районе г.Киева.

Конечно, ампутировать - оно как-то проще, чем лечить. Работать дубинкой привычнее, чем головой. Другой вопрос - эффективнее ли? Стоит задуматься. И чем раньше, тем лучше: говорят, на Слободском кладбище тоже открылось Движение...