У ВИЧ-ИНФИЦИРОВАННЫХ ЕСТЬ ШАНС. ОДИН НА ДЕСЯТЬ ТЫСЯЧ

Украина стоит на грани общенациональной эпидемии ВИЧ/СПИДа. За последние пять лет количество случаев ВИЧ-инфицирования возросло в 20 раз, и сейчас, по оценкам некоторых специалистов, у нас насчитывается около 400 тысяч людей, живущих с ВИЧ. Это почти 1% взрослого населения. Впрочем, официальная статистика несколько иная. Органами здравоохранения зарегистрировано около 50 тыс. ВИЧ-положительных граждан и еще более 90 тысяч выявлено. Большую часть из них составляют молодые люди (возраст от 20 до 39 лет). 3733 взрослых и 123 ребенка заболели СПИДом, а 1981 взрослый и 72 ребенка уже умерли от страшной болезни.

Эти цифры были озвучены на прошедшей в Киеве международной конференции «Уход, поддержка и лечение людей, которые живут с ВИЧ/СПИДом». Сама конференция имела, скорее, политическое значение, нежели прикладное. По крайней мере, некоторые высказывания докладчиков звучали достаточно оптимистично, а иногда и анекдотично. К примеру, такое: «Украина уже сделала огромный вклад в дело политической мобилизации, чему мы были свидетелями в ходе Специальной сессии ООН по проблемам СПИДа. Президент Кучма объявил 2002-й г. годом борьбы против СПИДа. Все, кто имеет непосредственное отношение к СПИДу, должны быть благодарны Украине за ее участие в этом процессе».

По всей видимости, целью мероприятия была очередная попытка убедить Глобальный фонд по борьбе со СПИДом, туберкулезом и малярией в том, что выделяемые им Украине $92 млн. будут израсходованы эффективно. Тем более что тратить их, действительно, есть на что.

Несмотря на то что наибольшее количество ВИЧ-инфицированных — потребители инъекционных наркотиков, в последнее время инфекция шагнула за рамки групп риска. С 1995 года болезнь сделала «рывок» и приобрела эпидемический характер. Так, за период с 1987 по 1995 гг. было инфицировано (по данным официальной статистики) 183 человека, а за один только 1995-й — 1490! При этом, если первые случаи были выявлены среди гомосексуалистов и других людей, ведущих рискованный в сексуальном плане образ жизни, то в 1995 г. с трех случаев до тысячи возросло число выявленных ВИЧ-инфицированных среди инъекционных потребителей наркотиков. Кроме того почти в 20 раз увеличилось количество заразившихся во время обычных сексуальных контактов и 143 человека получили заболевание неустановленным путем. В следующем году цифры возросли вдвое. На фоне сложной социально-экономической ситуации, практически полной невозможности получить необходимое лечение, люди, часто ни в чем не виновные, оказывались брошенными на произвол судьбы.

Беседы в кулуарах конференции подтвердили, что сегодня ситуация хоть и улучшилась, но ненамного. Появились группы поддержки ВИЧ-инфицированных, телефоны доверия, работают психологи и консультанты, но больные по-прежнему чувствуют себя изгоями в обществе, практически не имеют возможности лечиться и получать необходимый медицинский уход.

— Сегодня официальные темпы прироста ВИЧ-инфекции поражающие, — комментирует ситуацию врач отделения ВИЧ-инфекций/СПИДа Института эпидемиологии и инфекционных болезней АМН Украины Светлана Антоняк. — При этом число тестирований в стране уменьшилось. Ведь в этом плане у нас передовое законодательство — обследование на ВИЧ добровольное. А в таком случае у человека должна быть серьезная мотивация для обследования. Люди вряд ли захотят тестироваться лишь для того, чтобы узнать «да» или «нет» (даже если человек и может предположить у себя наличие инфекции): «да» сегодня, по сути, означает смертный приговор. Другой аспект проблемы — отсутствие социальной рекламы. Люди должны знать, для чего необходимо тестирование (чтобы, к примеру, в случае положительного ответа вовремя принять меры), где его можно пройти. Необходимо вести серьезную работу и в группах «риска», и с населением в целом.

Раньше, по словам С.Антоняк, обследовали большее количество людей. В нашем прежнем законодательстве был такой термин: «обязательное обследование по эпидемиологическим показаниям». Если врач считал, что таковые имеются, принудительно могли обследовать практически любого человека. В особенности это касалось потребителей наркотиков. До 40% новых случаев заболевания давали кожно-венерологические диспансеры: там обследование проводилось в добровольно-принудительном порядке. Сегодня финансирование медучреждений скудное, тест-системы закупаются в недостаточном количестве, за само тестирование нередко требуется платить. Таким образом, потерян и этот информационный канал. (Хотя, считают медики, ВИЧ-инфекцию нельзя жестко ассоциировать с группами «риска». Особенно сейчас, когда проблема актуальна для всей популяции.) Кстати, и при снижении количества тестирования статистика продолжает расти. Официально в Украине каждый месяц регистрируется в среднем 500 новых случаев.

В последнее время произошли изменения в отношении к заболеванию.

Наконец-то в нашей стране начали говорить о проблемах людей, которые уже поражены и стоят под ударом эпидемии. Сейчас идет разговор о доступности антиретровирусной терапии. Хотя понятие это условное: в бюджете будущего года предусмотрено выделение средств на антиретровирусную терапию всего для 50 человек. Правда, есть надежды, что если будут получены деньги Глобального фонда, то около 60% всей суммы пойдет именно на нее. Сегодня антиретровирусная терапия в Украине доступна всего нескольким десяткам человек, состоящим на учете в Институте эпидемиологии и инфекционных болезней. Этого, естественно, недостаточно, но уже тот факт, что с 2000 года начали выделяться деньги на лечение, внушает некий оптимизм. Пусть сейчас это 35 человек, но это — 35 жизней. У людей идет восстановление иммунитета, они могут работать, воспитывать детей, наконец, нормально жить. Конечно, убеждены медики, лечение должно быть доступно всем. Но нужно реально смотреть на вещи — возможности обеспечить всех адекватным лечением за бюджетные деньги пока нет.

Если полного излечения от ВИЧ-инфекции не существует, то каким образом терапия может влиять на масштабы эпидемии? Во-первых, ВИЧ отличается от других инфекций тем, что во всех стадиях идет активное размножение, репликация вируса. Ежедневно образуются миллиарды вирусных частиц, гибнет и обновляется несколько миллионов клеток человеческого организма. В результате антиретровирусной терапии ВИЧ подавляется, угнетается его репликация, и возникают условия для восстановления иммунитета человека. Кроме того, организм такого пациента содержит уже значительно меньшее количество вирусных частиц и в эпидемиологическом отношении он менее опасен, чем, скажем, больной СПИДом в терминальной — самой острой стадии. Другая стратегия направлена на лечение оппортунистических болезней, которые все-таки возникают. Но если пациенты не лечатся, то у всех в течение десяти лет развиваются самые разные инфекции и онкозаболевания. При этом диагностика и лечение этих недугов значительно дороже, чем пресловутая «дорогая антиретровирусная терапия».

Да, на антиретровирусную терапию требуется $800—1000 в год на одного человека. Но без этого лечения у пациента может возникнуть, скажем, криптококковый менингит. В течение 8 недель ему придется принимать флюконодол, который обойдется в $1500. При этом человек может на всю жизнь остаться инвалидом. Мало того, потребуется поддерживающая терапия, возможно, пожизненная. У такого пациента, с большой долей вероятности, возникнут и другие оппортунистические инфекции, как, например, цитомегаловирусная. Ее лечение, по крайней мере, острых проявлений, выльется уже в $5000. А если такая инфекция разовьется, то человек может ослепнуть, причем зрение не восстановится никогда.

С каждым просроченным днем эффективность лечения оппортунистических инфекций снижается. Иммунитет разрушается, организму защищаться нечем, приходится все больше и больше вмешиваться в него антибиотиками и другими препаратами. Словом, чем позже человек начинает лечение, тем хуже результат.

Антиретровирусная терапия не дает нужного эффекта как на слишком поздних стадиях, так и на слишком ранних. У организма очень большие компенсаторные способности, и в типичном случае у типичного пациента иммунная система справляется с инфекцией много лет. Хотя индивидуальные различия огромны. Есть люди, которым и 15 лет не требуется терапия — все зависит от самого организма, от типа вируса, «забравшегося» в человека, его активности, от образа жизни инфицированного, в том числе питания и психологического настроя, и даже от его генотипа. Почему не стоит применять антиретровирусную терапию на ранних стадиях, только по факту наличия инфекции? Потому что она, говорят медики, как и многие другие методы лечения, имеет побочные эффекты.

Сейчас перед Украиной стоит очень важная задача — наладить качественное обследование людей, живущих с ВИЧ. Необходимо очень точно определить момент, когда нужно начинать лечение, оценить степень риска развития СПИДа и степень выживаемости данного человека без антиретровирусной терапии. Если врачи видят, что риск развития СПИДа в ближайшее время очень высок, значит необходимо проводить лечение. В бедных странах его начинают, когда степень риска очень велика и иммунитет значительно, возможно, необратимо, пострадал. В этом случае антиретровирусная терапия проблему полного восстановления функций иммунитета уже не решит.

Об уровне диагностики ВИЧ-СПИДа в Украине более чем красноречиво свидетельствует следующий факт: у нас только в одной лаборатории Института эпидемиологии и инфекционных болезней определяют степень нарушения иммунной системы и количество вирусов в крови. Лечение же оппортунистических заболеваний вообще вопрос из вопросов. Если местные власти не могут найти денег даже для того, чтобы наладить систему соответствующих обследований и закупку антиретровирусных препаратов — то где они найдут в пять раз большую сумму на терапию?

Между тем, по мнению некоторых специалистов, сейчас в Украине сложилась уникальная ситуация. Почему? Наиболее эффективной является первая схема лечения антиретровирусной терапии, и чем чаще врач ее меняет, тем хуже перспективы пациента. В этом убедились западные медики, прописывавшие больным вновь появившиеся лекарства взамен применявшихся ранее. Наше же население никогда никакие антиретровирусные препараты не получало, значит, в нашей популяции практически нет мутировавших вирусов (они возникают при неэффективном лечении), устойчивых к терапии. Потому при оптимальной начальной схеме у нас есть шанс добиться отличных результатов лечения для основной части нуждающихся. Главное, его не упустить…