Творожок с фе… или Национальные особенности выпуска детского питания

Кошмар, пережитый весной прошлого года, родители тогда восьмимесячной Ани Мастикаш будут помнить еще долго. Буквально через пару часов после того, как малышка съела приобретенный на молочной кухне творожок, ей стало плохо. Рвота, диарея, высокая температура — с такими симптомами она попала в больницу. Там, несмотря на экстренные меры, девочке с каждым днем становилось все хуже, на третий день врачи даже опасались, что откажут почки. В невероятно тяжелом состоянии оказалась и мама Анечки.

Собственно, в том, что речь идет о кишечной инфекции, врачи были уверены с самого начала. Последние сомнения отпали, когда вслед за Анечкой в больницы Киева и области начали массово поступать и другие малыши — в не менее тяжелом состоянии.

Все они отведали творожок, изготовленный на столичной молочной фабрике-кухне детского питания №1. Возбудителя заболевания установили несколько дней спустя: им оказалась ротавирусная инфекция. В народе ее еще называют «кишечный грипп», поскольку проявляется, как правило, не только расстройством желудка и рвотой, но и симптомами, типичными для сильной простуды.

Вероятно, поэтому детей в первое время лечили несколько неадекватно, из-за чего у некоторых развились дисбактериоз и аллергические заболевания. Хотя врачи здесь виноваты меньше всего: результаты анализов поступили не сразу, а детей нужно было спасать немедленно. Тем более что симптомы проявления ротавирусной инфекции сходны с другими тяжелыми заболеваниями, например холерой.

Массовые вспышки кишечных инфекций в наших школах и садиках не редки. Наиболее крупная, вновь потрясшая всю страну (за исключением, видимо, чиновников), произошла совсем недавно в г. Нетишине Хмельницкой области, где из-за кефира, поступавшего в один из детских садиков, пострадало более 400 детей. Условия производства опасной продукции в обоих случаях сходны: небольшое предприятие, отсутствие условий для элементарной гигиены, жесткого контроля здоровья сотрудников…

Казалось бы, где этого нет? Тем более что технология производства кисломолочной продукции практически на всех предприятиях страны далека от совершенства. Да, многие (в том числе и столичная фабрика-кухня) закупили импортное оборудование для автоматизации выпуска продукции — стерилизации, фасовки и так далее. Но поскольку наш производитель за качество этой самой продукции, по большому счету, не отвечает, то вся модернизация производилась исключительно с целью увеличить прибыль: сделать товар более привлекательным, увеличить продажи, выпускать его в большем количестве, минимизировать расходы.

О безопасности же продукции заботятся мало. В результате в стерилизованное молоко закваски для производства кефира, ряженки, йогурта, а также детского ацидофильного молока и бифивита, вносятся вручную. При производстве творога вручную производится и ряд других мероприятий — в особенности на небольших предприятиях, где, как правило, и выпускается детское питание. Именно поэтому творог чаще других молочных продуктов становится причиной массовых отравлений.

Однако результаты проверки, произведенной авторитетной комиссией на столичной фабрике-кухне, потрясают. У сотрудников кухни нашли не только ротавирус (у половины обследованных!), но также сальмонеллу и стафилококк. Просто удивительно, что они не попали к малышам: для этого были «созданы» все условия.

В цехе, где производился злосчастный творожок, ванна для пастеризации продукции имела неровное дно. Из-за этого остатки продукции толком не смывались и их убирали обычной волосяной щеткой. При этом щетка не хранилась в специально отведенном месте, а стояла тут же рядом — в полиэтиленовом ведерке на полу. Дезинфицирующий раствор, который находился в ведре, был абсолютно не эффективен для уничтожения ротавируса. Хотя это, собственно, никого не беспокоило: все равно ведро было таким маленьким, что щетка в него полностью не помещалась, а в некоторых случаях и вовсе выпадала на пол.

«В творожном цехе протекал канализационный спуск в умывальнике. При пользовании умывальником сточные воды проливались на пол», — говорится в исследовании. То есть даже постоянное мытье рук не могло оградить продукцию от проникновения инфекции, которая через волосяную щетку прямиком попадала в готовую продукцию.

Вопреки нормам для таких предприятий, санузлы фабрики не были оборудованы педальными спусками и самозакрывающимися дверьми, из-за чего вся инфекция очень быстро распространялась среди персонала. Помыть же руки, особенно в творожном цехе, было проблемой — из-за аварийной канализации. Напомним, основной путь передачи ротавирусной инфекции — фекально-оральный. Проще говоря, через грязные руки.

Самое интересное, что буквально за три дня до ЧП на предприятии побывала комиссия из городской санэпидстанции. Удивительно, но она не обнаружила ни грязные окна, ни хранение тары непосредственно на полу, ни заниженную температуру стерилизации оборудования, ни поломанные бактерицидные лампы, ни многое другое из того, что было зафиксировано позднее. В том числе и допуск к работе без специальных резиновых перчаток.

По поводу последнего директор фабрики-кухни Зинаида Сизова сообщила: перчатки не надевали из-за того, что крышки из фольги их часто резали. Но без перчаток крышки должны были ранить уже руки сотрудников (что и было впоследствии отмечено), а порез — это гнойничковые инфекции!

Что же касается контроля качества продукции, то его осуществляла лаборатория той же фабрики-кухни. Можно предположить, что результаты были на уровне. Именно из-за этого, кстати, не удалось выиграть ни одного судебного процесса: суду предоставлялись результаты, согласно которым никакой инфекции в продукции молочной кухни не было.

«Из предоставленных представителем ответчика протоколов санитарно-микробиологического обследования образцов пищевых продуктов, отобранных 20.05.2004 г., значится, что продукция, изготовленная ответчиком 19 и 20 мая, в том числе: молоко, бифивит, творог детский и кефир, отвечает требованиям нормативных документов. Означенная продукция имеет свидетельство о качестве». Это из постановления Голосеевского районного суда столицы.

Ловко назвать черное белым представителям молочной кухни удалось и в Шевченковском райсуде. В его постановлении также записано, что в образцах «патогенная и условно патогенная микрофлора не выявлена, то есть недостатков в качестве изготовленной 19 мая 2004 года молочной продукции не выявлено (…) …доводы, что в отравлении виновата молочная фабрика, не подтверждаются никакими доказательствами».

В результате за весь ужас пребывания в инфекционном отделении, за подорванное здоровье, за боль и слезы перед малышами и их родителями не только не извинились, но, наоборот, некоторых подавших в суд выставили виноватыми, заставив выплатить судебные издержки, а из самой истории даже не попытались сделать выводы.

Причем судебные разбирательства проходили уже в этом году, когда о причинах вспышки заболевания — ротавирусе — говорили не только журналисты, но и имелись результаты лабораторных исследований. Однако судьи, словно сговорившись, почему-то не обращали внимания на тот факт, что в предоставленных ответчиком справках данных по ротавирусу нет вовсе. «При исследовании на энтеровирус, инфекции не выделено» — значится в одной из справок, оформленной в июне нынешнего года.

Лишь только в Печерском суде дело сдвинулось с места. По факту отравления детей в мае была создана комиссия Минздрава, результаты которой и были приведены выше. Однако чем завершится это судебное разбирательство, пока сказать сложно.

Значительно облегчили задачу руководству молочной кухни и медики, для которых оказалось главным — не испортить отчетность, не обидеть «хорошего человека», не вынести «сор из избы». Действовала круговая порука, когда санстанции скрывают причины отравления, врачи не выдают информацию о проведенном лечении, результатах анализов, управления здравоохранения не реагируют на жалобы. В диагнозах, с которыми дети выписывались из больницы, практически ни у кого не значится «ротавирусная инфекция». Врачи просто писали: острая кишечная инфекция, гастроэнтероколит, остаточные явления вирусной инфекции, атонический дерматит, дисбактериоз и прочие.

Между тем именно это вместе с данными лаборатории фабрики-кухни не дает возможности призвать к ответу тех, кто виноват в преступной халатности. Поскольку вируса нет в диагнозе, а на молочной кухне заявляют, что продукция была «чистой», то есть формально все в порядке, то кто станет разбираться, искать себе дополнительную работу? А раз нельзя наказать (вряд ли в данном случае можно считать адекватным наказанием временную остановку работы молочной кухни), значит, можно спокойно работать и дальше.

В октябре, выступая на одном из центральных телеканалов, директор молочной кухни (с должности ее никто не снимал) и вовсе заявила, что никакого отравления не было, а фабрика-кухня — образцовое предприятие, на котором строго придерживаются санитарных норм и правил. Поэтому для блага детей (!) работу молочной кухни нужно возобновить.

К слову, не исключено, что г-жа Сизова действительно в скором времени займется выпуском детского питания. Зачем тогда государственному коммунальному предприятию «Молочная фабрика-кухня детского питания №1» понадобилось перерегистрироваться в коммунальное предприятие «Молочная фабрика-кухня»? Утешает лишь тот факт, что на модернизацию ей требуется от 65 до 112 млн. грн., и инвесторы побоятся вкладывать деньги в предприятие с «подмоченной» репутацией.

Тем не менее столичные малыши в скором времени получат свой любимый творожок, кефир и ацидофильное молочко. О своей готовности выпускать детское питание по полностью автоматизированной технологии заявили два крупнейших отечественных предприятия. От городских властей требуется лишь одно — заказ. Последние пока что думают.

В регионах же нет даже импортного детского питания, которым буквально завалены прилавки крупных столичных супермаркетов. Ребенок же в возрасте, когда ему положено вводить прикорм, еще не в состоянии переваривать «взрослую» пищу — она может вызвать серьезные заболевания пищеварительной системы. Сама мама приготовить нежный творожок или кефир не может — нет необходимых заквасок.

Поэтому проблема питания детей должна стать государственной. Необходима полноценная национальная программа по возрождению производства детского питания, которое в нашей стране оказалось полностью разрушенным. Буквально считанные предприятия выпускают молочные смеси, соки, фруктовые и овощные пюре для малышей. О консервированной молочной продукции, мясных пюре никто и не помышляет.

Хотя спрос на такие продукты не маленький и вовсе не ограничивается детьми до года: это и люди, которым требуется диетическое питание, и больные после тяжелых хирургических операций, и старики. Но выпускать их, действительно, в состоянии лишь крупнейшие отечественные предприятия, способные закупить все необходимое оборудование, полностью исключить ручной труд и обеспечить жесткий контроль качества продукции. И требуется им от государства совсем немного — поддержка.