ПОД ПРИЦЕЛОМ УЧЕНЫХ — ПРИОН

Для доказательства факта инфицирования людей губчатоподобной энцефалопатией в результате употребления в пищу мяса коров, пораженных «коровьим бешенством», ученым крайне важно было выявить носителя данной инфекции. Однако даже обнаружение Стенли Прузинером, американским нейробиологом, лауреатом Нобелевской премии, «протеиновых инфекционных частиц», или прионов принесло ученым гораздо больше новых вопросов, чем ответов на уже существовавшие.

Совершенно невинные на первый (как, впрочем, и на второй) взгляд молекулы, которые не несут в себе никакой генетической информации, и в большом количестве присутствуют в здоровых тканях, вдруг становились причиной страшной нейродегенеративной патологии. Жертвами этой болезни уже стали почти 100 европейцев. Однако действительные масштабы грядущей эпидемии даже трудно себе представить.

Различия между протеиновыми частицами, в норме присутствующими в мозговых и других тканях здоровых млекопитающих, и патогенными прионами возникают на уровне третичной структуры белковой молекулы. Французской команде исследователей, работавшей на самом современном в Европе синхротроне, впервые удалось получить трехмерную модель дрожжевого приона. Этот долгожданный прорыв, как ожидается, поможет ученым понять механизм возникновения не только самой губчатоподобной энцефалопатии, но и других амилоидных патологий, например, болезни Альцгеймера. Однако это достижение пока что мало чем может помочь в усилиях европейских правительств по блокированию расползания инфекции по всему миру.

Как показывают исследования британских ученых, даже абсолютные вегетарианцы не застрахованы от заражения губчатоподобной энцефалопатией. По словам Паолы Комбо, члена Европейской комиссии, в пищу предназначается не более трети всех перерабатываемых мясопродуктов. Остальная часть используется для косметических и фармацевтических препаратов, пищевых добавок, вакцин и многого другого. В частности, известный хореограф Джордж Баланшин умер от болезни Крейтцфельда-Якоба (именно той разновидности губчатоподобной энцефалопатии, которую первой связали с «коровьим бешенством»), после использования омолаживающих гормональных препаратов, полученных из коровьих желез внутренней секреции.

Особую проблему представляет собой крайняя контагиозность прионов. По данным британских ученых, для заражения «коровьим бешенством» корове достаточно съесть не больше одного грамма инфицированного продукта. А любые предметы, в том числе и металлические, после пятиминутного контакта с инфицированными мясопродуктами, становятся не менее заразными, чем раствор, приготовленный из инфицированной мозговой ткани.

Не меньшую озабоченность со стороны ученых вызывает также отсутствие видовых барьеров на пути распространения «коровьего бешенства». Болезнь передается не только от коров людям, но и мышам, котам, белкам и так далее. В британском зоопарке в результате применения инфицированных прионами пищевых добавок было заражено 82 животных, среди которых антилопы, львы и обезьяны. Инкубационный период, который обычно редко оказывается меньше трех лет (а может растягиваться и на несколько десятилетий) существенно усложняет процесс отслеживания распространения заболевания.