Медицинская техника: выход из замкнутого круга?

Шестидневный малыш, лежащий в окружении сложных приборов и датчиков в реанимационной палате Научно-практического медицинского центра детской кардиологии и кардиохирургии МЗ Украины, еще пару лет назад был бы обречен. Даже учитывая, что сложнейшую операцию по устранению врожденного порока сердца делали бы лучшие хирурги и прошла бы она успешно, без современной техники поддержать жизнь в крошечном тельце, выходить после операции было бы невероятно сложно либо и вовсе невозможно.

Именно по этой причине хирурги самых разных направлений отечественной медицины часто не решаются на некоторые сложные операции: мол, сделать можно — умения и квалификации не занимать — но вот обеспечить послеоперационную реабилитацию удастся вряд ли. С «мертвой точки» дело сдвинулось лишь два года назад, когда из бюджета впервые за многие годы начали выделяться средства на медицинскую технику.

Как в лучших госпиталях Европы

— Министерство здравоохранения к вопросу оснащения медицинских учреждений техникой подошло по-государственному, — считает директор Центра детской кардиологии и кардиохирургии Илья Емец. — Всего за два года наш центр был оснащен практически так же, как лучшие клиники Европы. Уже в 2004 году благодаря качественной диагностике, операционному и реанимационному оборудованию мы смогли спасти 800 детей, снизив при этом смертность до 5,9% (в 1997-м она составляла 13%).

Только в прошлом году были закуплены 16-срезовый компьютерный томограф «Кардио» (стоимостью около 13 млн. грн.), цифровая рентгенустановка, позволяющая не только снизить облучение (что для маленького ребенка весьма существенно), но и заглянуть туда, куда с помощью обычного рентгена мы никогда не смогли бы, — внутрь сердца во время его работы. Мы получили ангиографическую установку (14 млн. грн.), позволяющую увидеть у новорожденного все крошечные сосудики легких, идущие к сердцу, ядерный магнитно-резонансный томограф с напряженностью поля 1,5 Тесла, нулевым расходом гелия и полным набором кардиологических программ, современное оборудование для стерилизации и многое другое. Сегодня, как в любой крупной клинике на Западе, мы можем определять порок сердца еще до рождения малыша, вовремя устранять его и выхаживать даже самого маленького ребенка после сложнейшей операции.

Если же мы, не дай Бог, вернемся к той ситуации, которая существовала пару лет назад (а такое возможно), то многие пациенты просто не смогут получить специализированную помощь. К примеру, одна из операций, которую мы делаем в Кливленде (США), стоит от 55 до 150 тыс. долл. Поэтому практически во всех странах мира кардиохирургия и другие затратные области медицины (нейрохирургия, ортопедия и прочие) всегда дотационные. Ведь лекарства, даже самые дорогие, купить можно. Но оборудование, продав абсолютно все, включая и жилье, не в состоянии приобрести ни один пациент — тем более в нашей стране.

Проанализировав данные, предоставленные региональными управлениями здравоохранения, можно сделать неутешительный вывод: в среднем по стране медучреждения обеспечены необходимым оборудованием всего на 5% от потребности. Главных причин две. До 1992 года Украина получала медоборудование более чем от 300 заводов. С распадом Союза около 65% из них остались на территории Российской Федерации и лишь 19% — на территории нашей страны. Свои потребности в оборудовании мы могли обеспечивать на 13—15% по номенклатуре и где-то на 20% — по объемам. В это же время прекратились централизованные закупки медицинской техники.

В результате сегодня медицинская техника и оборудование, находящееся в больницах, поликлиниках и диспансерах, на 50—60% морально устарело и физически изношено. Значительная часть оборудования отработала 25 лет, что в два-три раза превышает его технический ресурс. А в некоторых больницах встречаются «ископаемые», произведенные еще в конце 50-х годов прошлого столетия.

Между тем именно от состояния диагностического и лечебного оборудования во многом зависит качество лечения. Именно поэтому в последнее время при реализации государственных программ упор делается на технику. За прошлый год через систему государственных тендеров (при централизованных закупках экономия составляет 10—25% средств) было приобретено более пяти тысяч единиц медицинской техники. В отличие от прошлых лет, предпочтение отдавалось дорогостоящему современному оборудованию, которое ранее никогда не закупалось для наших медучреждений. Многие из них оснащались комплексно.

Так, скажем, Черниговская областная детская больница после капитального ремонта была оснащена техникой почти на 4,5 млн. грн.: это томограф, ультразвуковой диагностический сканер, аппараты для искусственной вентиляции легких, гастроскоп, допплеровская система для акушерской диагностики, аппарат ЭКГ, рентгеновский диагностический комплекс и прочее. Подобным образом были оснащены Беловодская центральная районная больница (Луганская область), центральная районная больница и детская г. Мукачево (Закарпатская область), ряд сельских больниц.

Еще лет пять, и вопрос будет закрыт

Хаотичное, на первый взгляд, приобретение медицинской техники базируется на вполне конкретных государственных программах. Это на примере программы «Онкология» наглядно продемонстрировал заместитель директора Института онкологии АМН Украины Владимир Медведев.

— Несколько лет назад, когда только формировалась государственная программа «Онкология», мы исследовали техническое состояние всей онкологической службы. Оно, без преувеличения, было ужасным: не было не только современного дорогостоящего оборудования, но и самого необходимого. Сразу решить все проблемы отрасли мы не могли, поэтому решили разделить необходимую технику на два вида: относительно недорогую, которую могут приобрести местные власти за счет региональных бюджетов, и дорогостоящую, помощь в приобретении которой должно оказать государство. Исходя из этого был составлен план поставок оборудования.

— Насколько я помню, в прошлые годы на оборудование не только выделялись «смешные» деньги, но и в планах на его приобретение отводилось значительно меньше денег, чем на лекарства.

— Дело в том, что большинство жалоб, которые граждане направляли и в Минздрав, и в Верховную Раду, касалось именно лекарств. Люди просто не знали, что для качественного лечения необходимо то или иное оборудование. Они знали, что посещение врача завершится выпиской рецепта на дорогое лекарство. Поэтому, несмотря на возражения специалистов, на финансирование закупок медтехники за счет средств госбюджета планировалась лишь треть суммы, которую предполагалось выделить на лекарства.

— Что можно приобрести за этот мизер, учитывая высокую стоимость современного оборудования?

— Мы подсчитали, что каждый диспансер должен получить минимальное количество дорогостоящего оборудования за счет госбюджета. В первую очередь это касалось компьютерных томографов, ультразвуковых и гамма-терапевтических (рентгеновских) аппаратов, без которых вообще невозможно существование учреждений онкологического профиля. Обеспечить все учреждения одновременно было невозможно, поэтому закупки были расписаны по годам и закреплены в государственной программе.

Но когда проект начал реализовываться, деньги на технику не выделялись, и план пришлось пересмотреть. В первую очередь было решено оснастить самым необходимым крупные центры в Донецкой, Львовской, Одесской, Днепропетровской, Луганской и других областях. В прошлом году нам удалось обеспечить половину крупных областных онкоцентров современным оборудованием.

При этом учреждения разных уровней оснащаются разным технологическим оборудованием: в зависимости от того, насколько то или иное оборудование может быть востребовано на уровне районной больницы, областной, крупного центра. Для последних, естественно, приобретается техника экстра-класса, производимая крупными мировыми производителями. Таким образом, повышается степень ее востребованности.

— То есть в районные больницы поступает недорогое оборудование?

— Закупки осуществляются на основе потребностей того или иного учреждения, а также рентабельности. Учитываются уровень квалификации врачей (не каждый способен работать с современной техникой) и обслуживающего персонала, финансовые возможности. Ведь чем больше возможностей у прибора, тем чаще он будет выходить из строя. Если мы поставим дорогостоящее оборудование в небольшую больницу, то она не только не будет использовать его на полную мощность, но и просто не «потянет» все эксплуатационные расходы и оплату ремонта.

— Как быть со старой техникой? Она не только устарела морально, но и, если говорить о рентгеновской, может быть опасна для пациента.

— Действительно, более 70% рентгенаппаратов изношены, их технические характеристики не соответствуют нормативам. Нарушение в источниках питания сразу меняет структуру самого излучения, что нередко дает очень большие дозы и может оказаться губительным для здоровья больного. Но закрывать больницы нельзя. Одно время пытались разобраться, что из техники можно починить, а что лучше списать. И только в прошлом году начали закупать дозиметрические аппараты, с помощью которых можно выяснить качество работы аппаратов и определить, какие именно опасны для пациентов.

— Сколько, на ваш взгляд, понадобится времени, чтобы мы могли обеспечить все учреждения онкологического профиля хотя бы минимумом необходимой техники?

— Если на приобретение медицинской техники будут и дальше выделяться суммы, которые шли на эти цели в 2003—2004 годах, и при этом сохранится нынешний подход к проблеме в Министерстве здравоохранения, то лет через пять мы могли бы этот вопрос закрыть.

Уже сегодня поступившая за последние два года техника, по словам главного врача Киевской городской онкологической больницы Геннадия Олейниченко, позволяет отечественным онкологам работать, выполняя требования всех международных протоколов лечения. Только за прошлый год больница получила аппараты УЗИ, современные маммографы — более точные и безопасные, гамма-терапевтическое оборудование. А со дня на день здесь начнет действовать линейный ускоритель (по комплектации — единственный в Европе), позволяющий более мощно и, что очень важно, прицельно «доставать» глубоко расположенные опухоли.

Используем на глазок, чиним кулаком

Однако проблемы, существующие с закупками медицинской техники в нашей стране, связаны не только с недостаточным финансированием. Часть из них замыкается в круг: нет техники — врачи не умеют с ней работать, не умеют работать — невозможно приобретать современную технику.

— Областные больницы часто закупают оборудование по принципу «что круче», — сетует директор департамента медицинской техники компании «Сименс Украина» Владимир Курило. — Компании, конечно, выгоднее продать технику более высокого класса и, соответственно, подороже, но поскольку мы нацелены на перспективное сотрудничество с медицинскими учреждениями, то стараемся учитывать интересы покупателей. К примеру, недавно у нас был заказчик, который хотел купить очень дорогой аппарат МРТ. Оценив состояние дел в медучреждении, нам удалось убедить его приобрести вместо этого аппарата целый набор оборудования для диагностического центра: менее дорогой МРТ, компьютерный томограф, рентгенаппарат, маммограф и УЗИ — то есть практически все необходимое для диагностики.

Вообще, на украинском рынке работать намного сложнее, чем на любом другом, в том числе и российском. Общая база подготовки врачей к работе с новой техникой невысокая, поскольку долгое время ее попросту не было. Заказчика приходится учить всему: как пользоваться техникой, как ее обслуживать, в каких помещениях эксплуатировать, при каких режимах. Дорогостоящая техника в Украине намного чаще, чем в Европе, выходит из строя. Это связано не только с неумением многих врачей работать на ней, но и с проблемами электросети, отсутствием кондиционеров (из-за этого аппаратура часто перегревается) и… менталитетом.

Многие вещи люди пытаются делать «на глазок», а чинить… В одном медучреждении «зависший» компьютерный томограф «чинили» следующим образом: приподнимали и бросали об пол. Говорят, после этого он некоторое время работал как часы.

Именно поэтому работать в Украине могут лишь крупные фирмы, способные обеспечить качественное сервисное обслуживание, обучать специалистов, нести финансовые риски, связанные с особенностями отечественного законодательства. Тем не менее, в последнее время появились публикации, авторы которых утверждают, что в страну часто завозится устаревшая, некачественная техника именно от крупных мировых производителей.

— Поставлять на рынок оборудование низкого качества, с дешевой комплектацией, таким фирмам невыгодно, — уверяет директор компании «Укрмед» Николай Кузьма. — Доля Украины в мировом рынке медтехники — около 1%. Поэтому выпускать что-то специально для нее или для стран «третьего мира» — нерентабельно.

Предположение о том, что это делают сами фирмы-производители или их официальные дистрибьюторы — абсурд. Мы как официальные дилеры компании «Филипс» подписываем огромное количество соглашений о том, что имеем право делать, а что нет. В частности, не имеем права брать технику «Филипс» вне завода, торговать бывшей в употреблении техникой, реализовывать ее через неавторизованных посредников и так далее.

Иногда устаревшее некачественное оборудование ввозится нелегально. Так, недавно в Кировоград завезли «сименсовский» компьютерный томограф, уже пять лет снятый с производства. Купили его на деньги местного бюджета за 1,5 млн. грн., хотя, скажем, у «Дженерал Электрик» можно было приобрести новый аппарат такого класса и по такой же цене — но с гарантией и сервисным обслуживанием.

Причем непонятно, как этот томограф завезли и как его растаможили. Обычно на таможне требуют регистрационное свидетельство (на этот аппарат регистрация закончилась еще четыре года назад) и сертификат Украинского центра стандартизации и метрологии Госстандарта Украины. Но у «Сименс» есть договор с этим ведомством: если кто-либо обращается за сертификатом на технику, выпущенную компанией, то об этом тут же сообщается в офис. За сертификатом на томограф, предназначенный для Кировограда, никто не обращался.

— Каков приблизительный объем нелегального импорта?

— Около 5%, или 20 млн. грн. в год.

Конечно, можно спорить по поводу целесообразности покупки той или иной установки; сроках, которые понадобятся для оснащения наших медучреждений; людях, определяющих политику отрасли. Но одно несомненно: сделан первый — пусть пока небольшой — шаг к преобразованию отечественной медицины в современную, отвечающую всем мировым стандартам отрасль. Будет ли сделан следующий, узнаем уже скоро.