Лечение и реабилитация раненых: несистемная система

Эта публикация многим покажется рассказом о давно известных вещах. Она о том, как раненый воин легко может заблудиться в треугольнике: медицина—бюрократия—он сам со своими проблемами.

Он ранен, но жив. Боевые медики успели вынести с поля боя и остановить кровотечение. У него есть шанс выздороветь и вернуться к работе, к семье, в привычный микросоциум. Но чтобы реализовать этот шанс, придется побороться. И уже не с врагом, а с отечественной бюрократической машиной и информационным вакуумом. Вроде бы все есть: лечебные и реабилитационные учреждения, социальное сопровождение, предприятия по изготовлению протезов, тома постановлений и инструкций. Но чего-то не хватает. И это «что-то» сильно портит жизнь воинам, получившим в боях с российскими агрессорами ранения и увечья.

И если в системе Минобороны цифровизация бюрократических процессов продвигается (хотя и не так быстро, как хотелось бы), то в структуре Министерства внутренних дел этого не отмечается. Когда у врачей ВВК голова кругом идет от потока пациентов, а очередь в коридоре раскаляется от отрицательных эмоций, кажется, давно уже всем должно быть понятно: нужны решения эффективные и быстрые. Однако эксперты правозащитного центра «Принцип», прошедшие с ранеными бойцами Нацгвардии и полиции все круги медицинско-бюрократического ада, признаков таких решений не увидели.

Справка об обстоятельствах ранения: что делать, если ее не выдают

«Принцип» провел исследование прохождения ранеными служащими МВД пути от больничной койки до установления инвалидности. Казалось бы, МВД — огромная силовая структура со своей отлаженной системой охраны здоровья сотрудников. Но, как показало исследование, система не выдерживает непрерывного потока раненых. Страдают бойцы, медики, чиновники.

Жаловались раненые на отсутствие информации о своей дальнейшей судьбе. Бывало и такое: приходит лечащий врач и объявляет: «Завтра мы вас выписываем». При этом было непонятно, куда идти после выписки, какие документы должны дать на руки… А разобраться в нормативных актах, написанных специфическим языком, бывает крайне сложно. Разъяснения же от специалистов нередко противоречат друг другу. И когда раненый начинает на костылях ходить по инстанциям с вопросами о выплатах и у него ничего не выходит — опускаются руки, появляется уверенность в том, что он никому не нужен.

Это — утрата контроля над своей жизнью. Человек становится пассивным, безынициативным, а иногда, напротив, — излишне конфликтным.

Вместе с ветеранами эксперты «Принципа» прошлись по инстанциям и вот, что увидели.

На ВВК: усложненное нормативное регулирование, большие очереди и перегруженность врачей. Со стороны раненого: при ограниченной мобильности — необходимость преодолевать немалые расстояния от одной инстанции до другой. Более того, давно известная и до сих пор нерешенная проблема: необходимость ехать за сотни километров в свою воинскую часть, чтобы получить направление на ВВК. Перегружены медики, чиновники, измучены ветераны.

Причина на поверхности: отсутствие профессионально выстроенной логистики прохождения бюрократических и медицинских инстанций. Более половины опрошенных «Принципом» раненых как одну из главных проблем отметили волокиту с получением справки о ранении. Но, ведь если в справке будет неточность, то ошибочное заключение ВВК неизбежно! И придется воину проходить весь круг заново. А это и дорого, и больно. Это гигантские очереди, на которые жаловались три четверти опрошенных. По данным опросов, проведенных «Принципом», более 40% респондентов одной из главных называют проблему с выплатами 100 тысяч гривен за ранение.

ВАС ЗАИНТЕРЕСУЕТ

Военное положение: как получить справку об обстоятельствах ранения

Старший аналитик «Принципа» Евгений Лысенко отмечает, что при прохождении бюрократических кругов защитникам часто приходится отказываться от тех или иных преимуществ. Например, от доказательства связи ранения с защитой Родины (а это влияет на размер выплат) и лишь со временем проходить ВВК повторно. Причем треть опрошенных отмечали, что для решения бюрократических проблем были вынуждены прерывать лечение, что серьезно влияло на сроки выздоровления и качество дальнейшей жизни.

На основе опросов эксперты отмечают перегруженность медиков в лечебных учреждениях МВД, а также дефицит диагностического оборудования, в связи с чем приехавшему из другого города на ВВК воину приходится снимать жилье или определяться в стационар, пребывая в неведении, когда это все закончится.

В целом, отмечают эксперты, раненым воинам приходится самостоятельно разузнавать через сослуживцев, друзей, родственников, где лечат ранения их профиля и что делать дальше. Казалось бы: отдался раненый защитник в руки медиков и все остальное — уже не его проблема, но такого нет.

В ходе опросов эксперты «Принципа» увидели еще одну особенность: раненые сотрудники полиции и Нацгвардии с удивлением отмечали некую сегрегацию по отношению к себе. Она проявлялась уже на стадии распределения по эвакуационным поездам и была хорошо видна в лечебных учреждениях, которые не входят в систему МВД. Вплоть до отказа в оказании ряда видов медпомощи, поскольку раненый — «из другого ведомства». Или же раненый по недосмотру оказывался в лечебном учреждении не того профиля, в котором нуждался. И далее — волокита с переводом в нужное медучреждение, в том числе гражданское или платную частную клинику. Впрочем, при небольшом количестве опрошенных, о репрезентативности говорить сложно, а сколько было подобных жалоб в абсолютном исчислении, эксперты не уточнили.

Есть и немного позитива в исследовании: около трети опрошенных специалистами «Принципа» ветеранов видят хорошую работу системы социального сопровождения.

Выплата в случае ранения: как ее получить военному

Но есть еще один комплекс проблем, с которым сталкиваются и военные, и гражданские, получившие увечья в результате российской агрессии. Существование этих проблем отчетливо проявилось еще в 2014-м, но десяти лет оказалось недостаточно, чтобы найти для них эффективное решение (слово «эффективное» — ключевое).

Среди проблем, с которыми сталкиваются люди с ампутациями, в частности, недостаток информации о доступных возможностях по медицинской помощи и протезированию (основной источник информации — «сарафанное радио»), сложный и утомительный процесс оформления документов, дефицит специализированных программ, учреждений и специалистов, отсутствие целостной безбарьерной среды в общественных местах. В основном обще- и хорошо известный корпус проблем, которые не находят эффективных решений.

Здесь показательно исследование, проведенное БФ «Харків з тобою». В нем в частности отмечается, что в Украине можно найти весь спектр услуг по реабилитации. По данным Минздрава, сейчас договор о предоставлении медицинских услуг по реабилитации заключен с 478 медучреждениями. Усиление сотрудничества между разными звеньями этой структуры и согласование взаимодействия между ними может дать принципиально новый качественный уровень реабилитации в Украине.

Эксперты отмечают, что система предоставления услуг военным и гражданским с ампутациями — разветвленная и многоуровневая, что, с одной стороны, затрудняет доступ пользователя к ней, а с другой — имеет потенциал для развития и синергии. Однако система (если это уже система) перегружена. Очевиден дефицит специалистов.

Как разгрузить систему, как не заставлять чиновников делать по много раз одну и ту же работу? Решения, причем не требующие огромных затрат, существуют. Например, есть соответствующие интернет-ресурсы, однако они не дают пациентам пошаговых алгоритмов: что делать и в каком порядке. Не зная названий и специализации не все ресурсы можно отыскать с помощью обычного поиска.

Поправимо? Да. Просто нужно это сделать. А QR-код возле каждой кровати со ссылкой на сайт, где собрана и постоянно обновляется вся необходимая информация, к которой человек может обратиться в удобное время, — тот формат информационного обеспечения, который существенно разгрузил бы ситуацию.

Трудно представить себя на месте человека, пережившего травматическую ампутацию с неизбежным посттравматическим стрессовым расстройством. А если он еще и не знает, что с ним будет дальше, в частности об этапах протезирования, возможных осложнениях, беготне по инстанциям, — такое представить просто невозможно. И даже если утроить количество специалистов, обслуживающих одного раненого, это может лишь усложнить проблему. У нас есть все: хорошие медики, прекрасные реабилитационные центры, отличные протезные мастерские, добросовестные чиновники. Алгоритма нет. А если и есть, то криво работающий, стихийно сложившийся, да еще и с хорошей порцией совка. И это очевидно каждому, кто касается проблемы или находится там, внутри. Дело — за хорошей порцией мозгов и принятием эффективных решений.