"Компас" укажет выход?

Война иногда бросает вызовы, на которые мы не находим быстрых ответов. Один из них - психологическая реабилитация бойцов АТО.

Отношение к посещению психолога у нас еще часто остается советским - как к чему-то несущественному, необязательному, а то и такому, чего надо стыдиться. Между тем, мировой опыт показывает, что в условиях военного противостояния психологическая помощь крайне важна и необходима. Как о мечте говорим о системе психолого-реабилитационных центров по образцу организованных в США. Но это не такая уж и недосягаемая цель. Модель ее воплощения уже реализуется в Кировоградской области.

Первыми были Аня и Вика...

Госпиталь для ветеранов Великой Отечественной войны, который еще в 1946 году перевели из разряда военных госпиталей в гражданский, среди лечебных заведений области длительное время имел приоритетное значение. Как минимум, где-то два раза в год его посещали руководители области, демонстрируя заботу о ветеранах, как говорят, в действии. Конечно, приходили они не сами, а со свитой чиновников и журналистов, поэтому здесь об ободранных стенах, поманой мебели, баланде вместо супа или чае без сахара, как это нередко случается в городских или районных больницах, не могло быть и речи. Конечно, не Феофания, но все же...

В последние годы здесь появился и младший контингент - афганцы. И еще около трех лет назад в этих стенах ни о какой психологической реабилитации речь не шла. Хотя и тогда в госпитале плата была: полставки медицинского психолога и договоренность о консультациях с областной психиатрической больницей. Он сотрудничал с советом ветеранов, общее психологическое состояние пациентов, как утверждает главный врач госпиталя Геннадий Сябренко, учитывалось разве что в общих схемах лечения.

С началом боевых действий в нашей Центрально-украинской области были сформированы три батальона добровольцев, среди которых - немало афганцев. Известна также и роль Кировоградского третьего полка спецназначенцев в нынешнем противостоянии. Когда пошли первые раненые уже в этой, новой, войне, областная власть, к ее чести, оперативным решением открыла возможность лечиться в госпитале не только афганцам, но и другим участникам АТО.

- Это была горячая пора, - вспоминает Геннадий Сябренко. - Ребята, бывало, выходили из окружения и прямо ехали к нам, волонтеры привозили раненых. С медицинской точки зрения мы справились на твердую "четверку" - вспомнили политравмы, немного обновили оборудование, переориентировались с закупкой медикаментов. Но тогда уже чувствовалось: самой медпомощи мало. Рана заживала, но человек как пугался определенных звуков, так и пугается. И к тому же появились симптомы и заболевания, которых до сих пор не было в мирной жизни. Мы пришли к выводу, что это связано с нервными стрессами. Обратились в Харьковский институт последипломного медицинского образования, нам помогла профессор Марьяна Маркова, специалист в медицине стрессов. А однажды летом в мой кабинет пришли волонтеры-психологи Аня и Вика.

"Мой дед, который воевал, всю жизнь страдал от психологических травм…"

Тогда у них еще не было ничего - ни концепции, ни видения решения проблемы, было только желание помочь. У девушек уже - определенный опыт, приобретенный в Украинской ассоциации специалистов по преодолению последствий психотравмирующих событий, которая берет начало со времен Майдана. Но учить пришлось еще немало.

- Мы изучали, - рассказывает Геннадий Сябренко, - американскую, израильскую, российскую, балканскую системы психологической реабилитации. Искали тренинги, посылали туда волонтеров-психологов. Вместе с тем я понимал, что постоянно это дело только на волонтерской помощи держаться не может.

Слава Богу, нашелся человек, который на первых порах поддержал становление этой системы собственными средствами. Подставило свое плечо и государство: в Кировоградском госпитале теперь две ставки психологов. Но это - мизер, по сравнению с тем объемом работ, который появился. А до марта прошлого года еще не было ни единого документа, который бы регламентировал работу психологической помощи участникам АТО. Сегодня государство обязуется обеспечивать ее, но конкретных, упроченных механизмов нет. Собственно, они и устанавливаются в таких центрах, который сформировался в Кировограде.

- Когда мы начинали работать, - рассказывает Анна Колева, - четко осознавали: времени мало, ресурсов мало, работы очень много. Демобилизованные, раненые, немало таких, кто приходит прежде всего за психологической помощью - до трех обращений в неделю. Основной поток, разумеется, проходил через медзаведение, но когда речь идет о семье погибшего, что здесь врач может сделать? Их тоже нельзя бросить на произвол судьбы... Я, на примере собственной семьи, знаю, что такое психологическая травма. Дед, воевавший во время Второй мировой, всю жизнь потом страдал.

В ходе работы вырисовалась довольно четкая модель: на базе областного госпиталя для ветеранов войны действует центр медико-психологической помощи, который выполняет и методическую, и логистическую роль. 1 января прошлого года официально открылся Центр медико-психологической реабилитации "Компас".

А у нас - открытый билет

-Не все врачи сразу восприняли такой тип помощи, - рассказывает Геннадий Сябренко. - В течение многих лет упрочилась практика, что медицинская и психологическая помощь существуют отдельно. У нас же каждый участник АТО, попадающий в госпиталь, проходит тестирование на стресс и автоматически идет на прием к психологу, разрабатывающему карту психологической помощи. Если человек считает, что ему такая помощь не нужна, он все равно получает открытый билет, где указаны все контакты, и которым можно воспользоваться позже. Он также может пригодиться членам семьи, друзьям.

Система предоставления психологической помощи через госпиталь позволяет охватывать ею и районы области. Многие годы в каждом из них работала медицинская служба помощи ветеранам войны. Теперь к ней прикрепляется психолог. Конечно, специалистов не так просто найти. Уже проведено обучение психологов и руководителей таких районных центров. Ими часто становятся мобилизированные участники АТО, главы райгосадминистраций назначают их своими советниками. Как могут, помогают волонтеры и общественные организации. Так, общими усилиями выстраивается интегрированная система в процессе становления. В Кировоградской области охвачены уже три с половиной тысячи людей. Разработаны направления, дабы максимально помочь тем, кто в этом нуждается: раненым, демобилизованным, членам их семей, семьям погибших.

В некоторых районах такие центры могли бы работать в помещениях ведомственных больниц, сокращающих и койко-места, и штат. Особенно это касается отдаленных районов. В том же Гайвороне, на базе железнодорожной больницы, мог бы работать такой центр, в том регионе уже более тысячи только мобилизованных участников АТО.

Сегодня у Анны Колевой и ее помощников-волонтеров непочатый край работы. Помимо обычного приема, заботы о многих подопечных, психологи центра проводят огромную просветительскую работу. Уже сняты видеоролики, подготовлено и издано пособие помощи бойцам "Тренинги для психологической подготовки и адаптации военных к боевым действиям". Это издание - первый этап в системной подготовке и психологическом сопровождении военных. Среди планов также -сборник историй успешной реабилитации и возвращения к мирной жизни.

Модель, разработанная в Кировоградском областном госпитале для ветеранов войны, при условии поддержки и фактически небольшого финансирования могла бы эффективно работать в масштабах государства, гарантирующего своим защитникам эффективную психологическую поддержку. Но чиновники до сих пор не утвердили ни стандартов и оценок работы психологов, ни порядка ведения соответствующей документации. Какую юридическую силу имеет вывод психолога, где он должен быть зафиксирован - в истории болезни, в отдельной карточке? По мнению Геннадия Сябренко, эта деятельность, пока что, полулегальна, что не разрешает также устанавливать ставку психолога выше минимальной зарплаты, поэтому, пока что, в значительной степени все держится на энтузиазме и волонтерстве.

Конечно, в Министерстве здравоохранения знают о кировоградском опыте, но система реагирует крайне медленно. И напрасно. Как утверждает Геннадий Сябренко, психосоматический синдром - еще тот хамелеон. Он может проявить себя в самом неожиданном месте и тогда, когда его никто не ждет. Кировоградцы помнят случай, когда участники АТО, в ответ на заявление водителя маршрутки, что он не желает возить их бесплатно, большой группой организованно проехали по этому маршруту из конца в конец, доступно объяснив водителю, что ему придется придерживаться установленных правил. Больше ни одного конфликта в городе на этой почве не возникало. То мероприятие организовали именно те, кто прошел психологическую реабилитацию. Какие последствия могут иметь подобные, казалось бы, мелкие недоразумения, без этой защитной подушки, можно только представить...