«Хирургия — это та песнь, которую я не могу не петь»

Хирурги ревнивы. Согласитесь, не так уж просто сказать доброе слово о коллеге, который больше знает или больше умеет, да еще в этой тяжелой профессии...

Добрейший профессор М.Коломийченко рассказывал мне: «Амосова киевская профессура приняла в штыки, игнорировала, дала кафедру хирургии... санитарно-гигиенического факультета, уходила с докладов. Не могла простить брянскому выскочке, что впервые в Украине начал успешно оперировать на легких, на сердце. Да и он был хорош, заявив одному из тогдашних киевских корифеев, к тому же еще и бывшему партизанскому врачу: «Из заднего места труднее иголку вытащить, чем из сердца».

Иногда только смерть великого хирурга все расставляет по своим местам. Да и вообще, коллеги не всегда удачно пишут о людях своей профессии, и книга киевского профессора-хирурга Олега Боброва «У каждого своя Голгофа: очерк о трех ссылках» — достаточно редкое исключение. Правда, речь в ней идет об очень необычном враче и человеке — архиепископе Луке, профессоре-хирурге, лауреате Сталинской премии Валентине Феликсовиче Войно-Ясенецком.

Автору этой рецензии посчастливилось видеть архиепископа Луку, да еще при очень неожиданных обстоятельствах. После первого года учебы в мединституте мы поехали в Алушту, в санаторий, который менял свое название от «Профессорского уголка» до «Рабочего». Там однажды в укромном уголке пляжа я наблюдал необычную картину: несколько послушников привели к морю высокого слепого старика, он разделся и в белой рубахе до пят вошел в воду...

Тогда я впервые услышал эту фамилию — Войно-Ясенецкий, хирург и священник. Его дача была высоко над пляжем, рядом с дачей известного писателя Сергеева-Ценского, который тогда еще был жив.

Вот такие воспоминания навеяла книга О.Боброва «У каждого своя Голгофа…».

Как запутана и сложна история жизни священника, как несчастен он был в обывательском понимании этого слова и как удивительно уравновешен духовно. Многое могут сказать об этом и даты рождения и смерти — 1877—1961. Окончил медицинский факультет Киевского университета Святого Владимира, работал земским врачом в разных местах — от Читы до Золотоноши. Возглавлял кафедру оперативной хирургии и топографической анатомии в Ташкенте (позже ею заведовал один из моих учителей — профессор Фазыл Файзрахманович Амиров, и это была отличная кафедра!).

В 1923 году принял монашеский постриг и в том же году был арестован. Написал 55 научных трудов, 1250 проповедей, имел немало церковных наград. Его монографию «Очерки гнойной хирургии» по значению для хирургов можно сравнить со знаменитыми «Очерками торакальной хирургии» Н.Амосова.

Войно-Ясенецкого арестовывали десятки раз, он провел в заключении 11 лет, что не помешало «Великому Торквемаде» в 1946 году наградить хирурга за его «Очерки...» премией своего имени первой степени. А что значила Сталинская премия в то время для всех, кроме, пожалуй, самого хирурга-священнослужителя, и говорить нечего. Впрочем, книга была трижды переиздана, что лучше всего ее характеризует.

Наградили Валентина Феликсовича и медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.», хотя до 1943 года он находился в ссылке и одновременно работал главным хирургом эвакогоспиталя, а уже будучи «свободным» епископом Тамбовской епархии, продолжал лечить и спасать раненых.

Заключительный аккорд — уже после смерти. В 1966 году Украинская православная церковь причислила архиепископа Луку к лику святых. И только в 2000 г. священник был реабилитирован Главной военной прокуратурой Генпрокуратуры Российской Федерации...

Эта книга — своеобразный крик души самого автора, в чьей судьбе, как и в жизни любого значительного хирурга, есть свои трудности, которые, несомненно, помогли ему понять судьбу великого предшественника.

«Хирургия — это та песнь, которую я не могу не петь» — писал архиепископ Лука, а в ответ на благодарность больных (естественно, не материальную!) говорил: «Это Бог вас исцелил моими руками. Молитесь Ему».

Книга завершается Молитвой святителю Луке, Акафистом ему же и Тропарем Войно-Ясенецкому, архиепископу Крымскому, проповеднику.

Жаль, что тиража этой книги хирурга о хирурге — всего 5000 экземпляров — не хватит ни врачам, ни студентам, ни просто верующим людям.